— Детка, не тормози… — из последних сил сдерживая порыв махнуться местами, Билли зажал зубами нижнюю губу Харрингтона.
Им определенно пора было двигаться дальше. Точно в дешевых боевиках Билли слышал в голове дурацкие слоганы: «Сегодня или никогда», «Сейчас или больше ни разу». И у Стива было секунд десять, чтобы сделать что-то и не дать рыбе сорваться с крючка.
— Мх… Окей, как скажешь.
Воздух скользнул в пространство меж тел, а ладонь оказалась на плече, потянув на себя и в сторону, намекая на разворот. Билли поддался и только когда взгляд остановился на запотевшем светлом кафеле, а вода ударила в шею и плечи, покатившись градом по спине, ощутил, как тревожно ёкнуло в груди.
Оставалось надеяться, что Харрингтон не собирался присунуть ему прямо здесь, но блять, они же не обсуждали где и как… А ведь, наверное, стоило. Хотя бы сказать мистеру «Деликатность, медлительность и плавность», что если посмеет назвать его в процессе солнышком, зайчиком, деткой или еще Бог весь как, то он въебет ему по первое число.
Однако ни о чем предупредить Стива Билли не успел. Странная заполненность, к которой он вроде как уже привык, вернулась. И усилилась, стоило Харрингтону ввести в него второй палец: натяжение стало куда ощутимее. Болезненнее.
Уперевшись руками в стену, закрыв глаза и стиснув зубы, Харгроув задержал дыхание. Стив и вправду больше не тормозил, хоть и вдвигался в него плавно; не замирал, давая привыкнуть по чуть-чуть, и Господи-блять-Боже Билли казалось, что он чувствует каждый изгиб его пальцев! Сука, эти пальцы казались даже слишком длинными! Слишком большими!
В один момент терпение почти закончилось, кулаки сжались, и он готов был даже рявкнуть: «Стоп, Харрингтон, стоп! Отвали от моей задницы!», но тот остановился сам и стало внезапно легче, хоть все внутри продолжало дрожать и пульсировать.
Пользуясь перерывом, Билли силился привыкнуть и расслабиться.
Кажется, даже получалось… Только вот чертов Харрингтон расценил это по-своему, двинув пальцами глубже. Поясницу прострелило горячей иглой, и первая хорошо ощутимая, крайне своеобразная волна окатила внутренности, устремляясь в пах.
— Твою мать… — выругавшись на выдохе от столь неожиданного, ошеломляющего ощущения, Харгроув обвел языком верхнюю губу и закусил нижнюю.
- Все в порядке?
Чуть встревоженный голос Стива опалил ушную раковину и заставил сжать кулаки сильнее.
- Хах… Ага…
Сказать на сто процентов было сложно. Он не до конца понял, что испытал, но определено собирался разобраться с этим.
Вдох – пальцы Харрингтона вновь сомкнулись на его члене.
Выдох – чужие губы коснулись загривка, и тело окутала более привычная дрожь.
Пальцы внутри тоже осторожно двинулись: сперва на выход, затем на вход. Плещущееся в паху удовольствие перекликнулось с покалыванием меж ягодиц и разливающимся внутри теплом… И что-то в этом было. Новое и возбуждающее. Дополняющее и усиливающее.
Харрингтон тоже уловил изменения. Кольцо мышц теперь не противилось вторжению так сильно.
Билли расслаблялся, отвлекался на ласки, едва заметно вздрагивал время от времени и даже поддавался бедрами назад.
Блять, это и правда происходило.
Действуя интуитивно, Стив старательно подмечал каждую мелочь, будь то разжавшийся кулак со скольжением ладони по кафелю или незначительное сжатие и дрожь мышц, когда он проходился глубже, задевая заднюю стенку нутра с уплотнением. Трудно было разобрать становилось ли Билли от этого приятно или напротив, но судя по тому, как твердел в руке его член и как вдохи все больше срывались на хриплые надсадные стоны, Харрингтон делал все правильно.
Проведя языком по верхнему, выступившему от наклона головы, позвонку, Стив прихватил кожу над ним зубами, срывая очередной рычащий стон. Теснота внутри Билли, гладкость и жар уже не просто дразнили - сводили с ума. Оставленный без внимания член болезненно пульсировал и тяжело покачивался, изредка задевая то ногу, то край ягодицы Харгроува. Мимолетные притерания не облегчали ситуацию, терпеть становилось лишь сложнее. И словно почувствовав это, а может, решив дополнительно отвлечь себя чем-то, Билли завел руку назад, позволяя головке притереться к ладони, а затем попасть в плотный обхват.
Приятное сдавливание смешалось с облегчением.
— Стиви-младший там не скучает?
— Самую малость, — приток возбуждения ухнул раскаленным комком лавы в низ живота и Харрингтон усмехнулся, жарко выдыхая Билли в затылок. — Что сам скажешь?
— Что, если что-то… пойдет не так, ты… Ммх,..
Фраза прервалась на мычащий стон, а пальцы Харгроува крепче сжали его член, становясь подтверждением хитрого эксперимента, в котором Стив намеренно проехался чуть сильнее по простате, убеждаясь в том, что именно это лишает Билли выдержки.
— … Определенно об этом узнаешь.
— Только если что-то пойдет не так?
С улыбкой прижавшись кончиком носа к виску, Харрингтон прошелся губами по стесанной коже на скуле, стараясь не слишком тревожить.
Ему безумно хотелось дотянуться до губ Билли, впиться в них, смять, столкнуться с языком и развязать долгий, глубокий поцелуй, от которого будет заходиться сердце, а голова кружиться от нехватки кислорода.
Он готов был даже попросить Харгроува об этом, но тот полуобернулся сам и Стиву стало без разницы зачем.
Поцелуй вышел крайне смазанным, но наполненным страстью. Не прекращая выверенно двигать рукой по члену Харгроува, Стив плавнее вторгался и растягивал его пальцами, а тот поддавался в ответ, точно также стремясь не оставаться в долгу, не переступая при этом грань, в которой Харрингтон бы останавливающе перехватил его за запястье.
Льющаяся вода стала настолько фоновым шумом и ощущением для Стива, что, когда Билли вырубил ее, он сразу и не понял, что изменилось.
Харгроув вывернулся и, не потрудившись сказать даже: «Пошли», просто выдернул его из душа.
Холодный поток воздуха контрастно объял горячую, распаренную кожу. Мурашки бежали по плечам, спине, пояснице, и с одной стороны Стив жалел, что они не захватили полотенце, с другой было абсолютно насрать.
Мокрый след протянулся до самой кровати, на которую они рухнули без зазрения совести, намочив одеяло. Крышесносные поцелуи перетекали один в другой, руки сталкивались, переплетались, оглаживали, растирая капли ещё не успевшие впитаться в ткань под множеством перекатов. Стив был не против, как нависать сверху Билли, вжимая его в кровать, так и оказываться снизу, придавленным всем весом и горящим от укусов и зализываний, вновь и вновь расписывающих не только шею, но и грудь.
Перекатившись в очередной раз, он приподнялся, подаваясь назад и проходясь губами от углубления ключиц до пупка Харгроува, поднимая голову в самый идеальный момент, чтобы рассыпать предположение Билли о перемещении рта Короля Стива к его члену.
— У тебя есть смазка?
— М… Да, средний ящик, — пнув ногой тумбу, Харгроув облизнулся и приподнялся на локтях, принимаясь переворачиваться на живот. Положение не сильно ему нравилось, но в данный момент оно было самым удобным. Становиться в колено-локтевую ему как-то претило.
Стив принялся искать смазку, шурша чем-то в ящике, а Билли с быстро подтачивающимся терпением смотрел в стену, не к месту вспоминая собственный опыт анала с девчонками. Это было дважды, еще до переезда в Хоукинс, в солнечной Калифорнии. И первый раз ему понравился больше, чем второй. Девку, кажется, ее звали Анита. Или Рита. Или вообще Бонита… Харгроув толком и не помнил ни черта, кроме того, что она была пьяной, охуеть какой горячей и сама попросила трахнуть ее в попку. И несмотря на то, что сам он был охренеть под каким кайфом, все шло отменно, даже заморачиваться с пальцами особо не пришлось. Совсем немного и вуаля – он уже в узком горячем раю, вытрахивает из Риты-Бониты, стоящей на четвереньках перед ним в задранной юбке и порванных колготках, крики, а та сладко извивается, подаваясь на его член откляченным задом, и просит двигаться быстрее.
