Он хотел продолжить цепочку восхвалений, но каждое слово давалось с трудом.

— Тебе необязательно видеть меня, чтобы… чтобы чувствовать, что я делаю.

Такао поднялся из-за стола, только для того, чтобы сесть ближе к кицунэ. Ледяные пальцы скользнули в рукава Мэй, поднимаясь выше, неожиданно начиная согревать. Дыхание Мэй сбилось, но она вовремя вернулась в момент, изящным движением рук проводя по скуле, а затем губам и подбородку дзенина. Ледяная кожа чувствительно отреагировала на прикосновения теплых пальцев. Все внутри затвердело и свернулось в комочек нервозности. Так странно действовала на него эта кицунэ.

Мэй поддалась вперед, прошептав ему почти в губы:

— Давай отбросим стеснения.

— Только если этого хочешь ты…

Глубокий, тихий голос.

Легкий поцелуй, быстро наполняющийся смелостью и страстью обоих, вскружил головы. Кицунэ несильно сжала пепельные пряди волос в кулак на затылке, от чего шипение Такао скрылось в ее губах.

Мэй не хотела препятствовать тому, что могло произойти, продолжив они. Сейчас был бы самый подходящий момент для их близости, и кицунэ почувствовала, что хочет действовать решительнее.

Будто бы прочитав ее мысли, Такао рванулся с места, подхватывая Мэй на руки. Кицунэ ухватилась за его шею, пока он плавно нес ее в спальню. Мягко приземлившись на постель, лисица любопытным взглядом приковалась к подозрительно собравшимся складкам на приталенном кимоно в районе бедер мужчины. Колдун отошел на некоторое расстояние.

Из-за спешных порезов по венам, Такао еще был вынужден носить бинты на кистях, и Мэй, видя, как он небрежно избавляется от хаори, вскочила с кровати, ловя его руки в свои, тем самым останавливая.

— Позволь мне.

Мужчина расслабил мышцы, позволяя девушке делать то, что она задумала. Лишь сняв хаори цвета темной бирюзы, Мэй переключилась на свое кимоно, поддела пальцами ткань.

Ласкающий уши шорох кимоно подсказал, что девушка плавно избавлялась от одежды. Снова, почти прижавшись к губам колдуна, прошелестел девичий голос, повторяя:

— Тебе необязательно видеть меня, чтобы чувствовать.

Гейша взяла дзенина за руку, проводя ею по своему телу, остановившись на груди. Бархат кожи наливался теплом. Мэй хотела окончательно избавить его от нижних слоев кимоно, однако ее прервали… Здравый рассудок мужчины улетел куда-то в Нараку.

Пальцы дзенина скользили по ее бедрам вниз, а затем прикоснулись к чувствительному участку кожи, передвигаясь с затейливыми узорами. Мэй шумно выдохнула, реагируя на столь откровенную ласку.

Желая взять инициативу на себя и «приручить» тигра, девушка оттолкнула его руку, надавила пальцами на плотную ткань кимоно, опускаясь ниже. Колдун загадочно изогнул бровь, позволяя Мэй продолжить.

Обхватив талию ничего не подозревающего и совершенно не возражающего дзенина, Мэй повернула его, словно в танце. Доверяясь инстинкту, Такао сделал шаг назад, и еще один, пока не опустился на мягкий футон.

Ловкие пальцы толкнули его до упора, и от порыва воздуха белые пряди скрыли лицо. Кицунэ наклонилась, аккуратно, словно любуясь, откинула пряди, открывая вид на бледное лицо и белую повязку на глазах.

Нежные руки гейши скользнули по воротнику. Кимоно плавно отлетело в сторону, обнажая следы на шее, как подарок Привратника. Затем любопытные глаза метнулись к глубокому уродливому шраму на плече и небольшому, словно от колотой раны, над грудью.

— Первое мое превращение в тигра было весьма неудачным, — тонкие пальцы нависли над собственной кожей, демонстрируя, — а этот достался мне от жала паучихи.

— Йами-Нокои? Сестры Сино-Одори? Это ведь она тогда тебя ранила… В ту зловещую ночь.

Такао улыбнулся любознательности и внимательности кицунэ, словно в первый раз.

— Все верно.

Мэй грустно вздохнула, медленно обводя средним пальцем каждый шрам. Последнюю деталь одежды дзенина плавно спустили, полностью оголяя стройное тело.

Первый поцелуй коснулся губ, в тот момент как тонкие пальцы колдуна поглаживали шею и поясницу девушки. Лед постепенно таял и превращался в огонь…

Второй поцелуй пришелся на шею, оставляя темно-красный мазок помады.

Лишь когда к разгоряченной на тот момент коже припало третье касание губ, на ключицу, у колдуна из уст вырвался звук, отдаленно напоминающий стон. Его чувствительное место.

Тяжелое громкое дыхание давало понять, что Мэй не стоит останавливаться.

Опустилась, красной вуалью, дорожка из поцелуев к животу, затем ниже. Мышцы пресса дзенина напряглись. Касания кицунэ на несколько секунд прекратились, и он хотел было привстать на локтях, но почувствовав теплое дыхание на внутренней стороне бедра, лишь откинулся назад. Приятная дымка охватила сознание колдуна. Медленная, совершенно неспешная ласка наугад захватила мужчину сполна: он забывал, как дышать, не веря в то, что происходит сейчас. С ним. Лишь мертвой хваткой была скомкана простынь…

Из уст вырвался несдержанный стон. Язык несмело вырисовывал затейливые узоры, заставляя каждый стон после раздаваться с новой силой. Кицунэ подняла лицо, задержавшись взглядом на пылающих румянцем щеках. Тонкие пальцы разжали ткань, руки переместились на бедра Мэй, слегка приподнимая, повлекли к себе. Кицунэ надавила на плечи Такао, удерживая равновесие, в тот момент он легкими прикосновениями проводил по ее груди, пояснице, притягивая за бедра ближе к себе, каждый раз с новой силой. Дыхание обоих рвалось. Кицунэ в порыве царапнула ноготками белую кожу. Единственный след, который Такао был бы не прочь оставить на себе.

Утопая в неге и ласке, колдун резко почувствовал, как его тело выпадает из реальности, погружаясь во тьму. Ноги касаются пола, и он снова видит.

— Недолго тебе нежиться в объятьях беззаботной жизни, колдун. Скоро ты выполнишь наш уговор…

Голос доносился из ниоткуда, Такао судорожно осмотрелся по сторонам.

— Какой уговор?

Губы чародея похолодели, он упал на колени, прикоснувшись к вискам. Игнорируя боль, он прорычал:

— Какой уговор?!

Тут же из черноты его вырывают теплые пальцы, удерживая за скулы.

— Такао, очнись! Слышишь меня? Все в порядке, я с тобой…

Колдун приподнялся на локтях, потянувшись рукой к плечу девушки.

— Мэй? Что… Что я делал? Что ты видела?

Не желая выдавать страшную тайну зачастивших визитов Привратника в его разум, Такао на ходу пересмотрел десятки вариантов объяснений…

— Ты задергался в судороге, хотел закричать, но… Я остановила тебя…

Девушка не задавала вопросов, не пыталась выудить правду, за что Такао был ей благодарен.

— Как своевременно… — оба улыбнулись сарказму главы клана. Но улыбки тронули лица лишь на миг.

Посерьезнев вновь, Мэй обхватила его грудную клетку, успокаивая касаниями, позволяя Такао отдышаться. Он удобно расположил подбородок на ее плече. Теплые губы припали к жилистой шее, окрашивая мазками бледную кожу главы клана.

Сквозь окна пробивался серебристый, как волосы колдуна, свет луны.

Мэй негромко спросила, поглаживая по белым прядям:

— Такао, я могу попросить у тебя кое-что?

— Конечно, Мэй, — мужчина отстранился, только чтобы оставить теплое прикосновение костяшек на ее щеке, — что угодно.

— У тебя столько книг, и я…

Колдун понял ход мыслей Мэй сразу же, по любопытному тону:

— Что ты, Мэй. Можешь свободно пользоваться библиотекой. Буду рад, если ты расскажешь мне о том, чего коснется твой выбор.

— Мы могли бы почитать вместе, — в мыслях Мэй неожиданно пробежала отдаленная фразу Кадзу про умение читать иероглифы с помощью магии.

— Это было бы чудесно.

Оставляя короткий поцелуй на щеке, девушка скрылась за седзи, оставляя колдуна одного.

***

Книг в библиотеке Такао было на столько много, что глаза буквально разбегались, и желание прочитать все и сразу буквально заявляло о себе. Большее внимание Мэй обратила на книгу с темно-фиолетовым переплетом. Она аккуратно потянула фолиант на себя.