Взор приковал к себе по всей видимости драгоценный синий камень, тесно вбитый в обложку книги.

Не задерживаясь ни на секунду, Мэй вернулась в спальню.

Очевидно не ожидав такого скорого возвращения кицунэ, Такао, накинувший на себя лишь одну деталь одежды — хакама* — сел за столик подле кровати, выставив руки над безымянным письмом. Услышав легкие девичьи шаги, резко обернулся.

— Тренировался, — колдун испытал некую неловкость ситуации, — Можем приступать?

Мэй опустилась рядом, ставя фолиант на подогнутое его правое колено и свое левое. Аккуратно проведя пальцами по переплету, колдун безошибочно определил фолиант. Изумление взяло верх, и он спросил:

— Как ты догадалась?

Мэй перевела взгляд проницательных глаз на обложку с мерцающим синим камнем, а затем на Такао. Светлая улыбка коснулась его губ.

— Это моя любимая. Благодаря этому фолианту, я открыл множество необыкновенных элементов магии для себя.

— Тогда мне вдвойне интересно, — кицунэ открыла книгу.

Древние магические символы и руны отбивались серебром и розоватым. Множество неизвестных, по форме кругловатых знаков расплывались на старой бумаге. Прикоснувшись к иероглифам и знакам, Мэй ощутила странную силу, словно от них исходила магия, отбиваясь эхом.

— Очень древняя магия. Впечатляет?

— Да… — кицунэ оживленно рассматривала знаки, не понимая их, но пытаясь для чего-то запомнить.

Чародей прижал пальцы к одному из таких символов, и по комнате посыпались искры, похожие на звезды. По всей видимости, их свойством было временно ослепить противника, но на Такао и Мэй волшебство не подействовало.

— Очень гибкий прием, наносится точечно на выбранных тобой противников.

Кицунэ дернулась, прошелся по коже холодок…

— То есть, если ты захотел бы, то меня…

— Да, но не думай о таком.

Дзенин небрежно шевельнул правой рукой, и заклинание рассеялось. Он надавил на следующий символ, слегка отодвинув руку Мэй, которая его заслоняла, и вывел пасс в воздухе.

Фиолетовое свечение, исходящее из пальцев колдуна, постепенно начало обретать форму. Мэй смотрела завороженно, не отводя ни на секунду взгляд.

Из сиреневого облака пробился хвост, или что-то похожее на лапу. Затем кицунэ увидела уши.

— Это…

— Духовный зверь, питомец, спутник, прислужник… Называй, как хочешь. Способен убить твоего врага.

Мэй завороженно рассматривала парящего лиса аметистового цвета, свирепый и хищный взгляд которого был прикован к чародеям.

Поднеся уже левую руку в задумчивом жесте к подбородку, Такао добавил:

— Удивительно… Вероятность его призыва крайне низкая, совершенно не понимаю, почему получилось призвать его сейчас.

— Правда не понимаешь? — вырвалось из уст кицунэ, и она тут же пожалела о сказанном, переведя тему, — Такао, спасибо за демонстрацию.

— Это не все магические приемы, которые следует знать из этого трактата.

Однако мы оба устали, полагаю, лучше оставить магию на завтра.

Если… Будет завтра.

Дзенин закрыл книгу. Неожиданно, Мэй, аккуратно поддевая болезненную тему, отметила…

— Твоя магия не такая, как его. Она светлая, защитная. Способная помочь и спасти.

Колдун в напряжении сжал переплет. Медленно, отрицающе, замотал головой.

— Дело не в том, Что колдовать, Мэй… А в том, Кто использует ту или иную магию…

— Ты не такой, как Он.

Вновь поражаясь внимательности и проницательности девушки, Такао шепнул себе под нос:

— Скоро стану…

— Поверь, нет.

Кицунэ бережно провела рукой по шершавым бинтам. Мышцы лица мужчины сжались в новой судороге.

Поняв, что сейчас, или она больше никогда не сможет спасти его, Мэй настойчиво произнесла:

— Не отталкивай. Ты нужен мне…

Магические светло-голубые вспышки вились вокруг пальцев кицунэ. Зажегся с новой силой фонарь в дальнем углу комнаты.

— Не буду.

Мужчина приблизился к ее лицу, аккуратно сжав ее плечо. И обомлел. По телу словно полился какой-то неизвестный ему прежде свет. На мгновение стало так легко, но это не было могуществом, нет… Это была свобода и совершенно новые ощущения волшебства в теле.

Перед глазами возникла картина в светло-бирюзовых тонах. Видно было небрежно упавшее наземь его хаори. Затем, совсем возле кровати раскинулось что-то похожее на нижний халат… Женский. Мужчина сфокусировал взгляд перед собой, и предстали перед глазами точеные черты лица кицунэ. Он медленно поднес руку к лицу Мэй, скользя по скуле, всматриваясь в ее янтарные глаза. Затем подбородок постепенно опустился все ниже, пока резко не вернулся обратно к ее лицу, явно скрывая вмиг появившуюся неловкость.

— Такао?

Теперь уже касаясь повязки, закрывающей глаза, мужчина ответил спокойно, растягивая фразу:

— Я тебя вижу.

Взгляд, или нечто похожее на внутреннее зрение приковалось к оголенному телу девушки, обрывая все попытки устоять перед ней. Черные пряди выбивались из прически.

Снова это чувство, когда он резко перестает дышать.

Вероятно, не сразу поверив словам, Мэй ответила:

— Правда? — кицунэ потянулась рукой к его губам, однако ее тут же нежно перехватили.

Глаза Мэй расширились. Она посмотрела в беспристрастное лицо дзенина. Тогда он медленно произнес лишь губами:

— Да, Мэй… Ты меня спасла.

Видя через повязку лишь в бирюзовом оттенке, он разглядывал детали ее внешности, словно наново. Его невидимой силой притянуло к Мэй, и колдун прижал ее, как можно сильнее, к себе. Тонкие пальцы блуждали по девичьим волосам.

— Я пересмотрел все возможные исходы, но это… — колдун принялся оставлять короткие поцелуи на ее лице, всматриваясь в искренность глаз. — Прости меня за излишнюю резкость и опрометчивость. Я думал, не доживу до завтра.

— Почему?

Тяжело вздыхая, дзенин набрался смелости, обнажая душу, раскрывая зловещую тайну девушке.

— Привратник пробрался в чертоги моего разума, твердил о связи между ним и мной. Переманивал на свою сторону, нашептывал… всякие гнусности. Я сходил с ума, Мэй.

— Ты из-за этого хватался за виски? Тебе было очень больно? — карие глаза смотрели мягко, слегка перепуганно.

— Да, но… Я не могу утверждать точно, но я более не чувствую его присутствия.

Девушка склонила голову набок, загадочно улыбнувшись.

— Я подозреваю, что это все произошло после казни. Ты слишком винил себя… Надумал много лишнего. Но ведь это был правильный поступок. Ты спас своих людей. И ни в чем не виноват, — Мэй вспомнила потрясшую ее новость, — Я слышала, что Масамунэ к тебе заходил. Даже он считает тебя достойным главой клана и благородным человеком, — кицунэ продолжала, мимолетно касаясь его рук, — Кадзу не дал умереть… Пока у тебя есть мы, ты ни в коем случае не окунешься в бездну, как бы ты этого не боялся.

Словно загоревшись новой идеей, Такао заприметил кимоно.

— Пойдем со мной.

Мужчина принялся поспешно одеваться. Мэй, не задавая вопросов и ничего не уточняя, повторила все действия за ним.

Дзенин большими шагами вышел из своего дома. Взлетел рукав темно-бирюзового кимоно вверх. Посыпались синие искры из пальцев, и десятки фонарей поднялись над деревней, создавая что-то похожее на сферу или оболочку, укрывающую дома под своей защитой.

Мэй завороженно наблюдала за магией, светло улыбаясь.

Из тени вышел Кадзу.

— Защищаешь?

Обернувшись на него, затем на Мэй, Такао иронично улыбнулся, ответив:

— Да. Слугам Привратника придется несладко. Деревня будет надежно защищена.

— Стал сильнее.

— Надеюсь.

Вглядываясь в белый кусок ткани на глазах, Кадзу, подобно кошке, ступил вперед. Затем сделал шаг Такао, пока друзья не встретились, крепко обнимая друг друга.

— Загадочный, видишь через повязку?

— Да… В одном цвете, но неважно. Видимо, так прижилась магия, и… это заслуга Мэй.

***

У Мэй не было никаких шансов против просьбы Такао остаться на ночь. Будить Чонгана было слишком рискованно, поэтому, как только друзья обсудили план защиты деревни в случае неожиданного нападения, кицунэ поплелась за дзенином. Кадзу, несомненно, хмыкнул, когда увидел их двоих, ночующих вместе.