— Дедушка Чонган…

Мэй загрустнела, а старик, бросив свою работу, метнулся к ней, крепко обнимая.

— Девочка моя…

— Дедушка Чонган, я не могу ничего обещать… Но я правда постараюсь… выжить, — еще несколько мгновений, и глаза кицунэ бы налились серебром слез, однако она вовремя успокоила себя. — Прошу, прости меня.

***

— Умоляю. Позволь мне… Хотя бы половину пути. Я хочу помочь…

— Нет. Я это уже слышал. Не проси меня ни о чем. Ты останешься здесь, таково твое наказание.

Масамунэ, наблюдая картину со стороны, ловко, словно синоби, приблизился к дзенину, укладывая руку на его плечо, быстро зашептал:

— Такао, знаю, ты не прислушаешься и не смею оспаривать мудрость твоих намерений, однако посмотри на нее: она хочет пойти на верную смерть. А нам лишние руки не помешают. Подумай…

Дзенин строго скривил лицо, но выдал лишь мягкое:

— Ладно, — хватка Масамунэ исчезла с плеч, — ты пойдешь с нами.

— Благодарю, мудрый дзенин.

Такао сделал несколько шагов вперед, поднял куноити с колен.

— Только дай мне повод для подозрения в предательстве… Я тебя лично…

— Разговорчивые, пойдем. Нас ждут.

Сверля взглядом Азуми через повязку, Такао направился к мосту.

— Мэй, — колдун скользнул все тем же взглядом белоснежной повязки по лицу кицунэ, — Ты готова?

— Да.

— Мы тоже, — сказал Масамунэ за всех, встретившись взглядом с невозмутимым Кадзу и виноватой Азуми.

Такао продолжил изъяснение плана.

— На деревню я наложил защиту. С высокой вероятностью, члены клана, оставшиеся здесь, будут в безопасности. Привратник знает, где нахожусь я, и где находится Мэй. Он может поджидать со своими шавками в лесу, в соседней деревне — где угодно.

Пока идем так. В случае чего — вызовем подмогу, — к колдуну вернулся прежний строгий тон руководителя, — Не паниковать раньше времени.

Все четверо учтиво кивнули.

Как только компания пересекла границу деревни, выходя в открытый лес, близ убежища, раздался свист стрел.

Кадзу дернулся, изворачиваясь так, что наконечник едва не задел его щеку.

Такао вскинул пасс в гору, рассеивая заклинание ослепления. Однако никто не появлялся. Вокруг сгустилась чернота, как раз-таки ослепляя его людей.

— Мэй, иллюзия!

В следующий миг кицунэ становится невидимой, наблюдая все как бы со стороны. Задуманный план дзенина. Такао не позволит ей умереть, не даст в обиду. Ни при каких обстоятельствах. Нужно терпеть. Чувство вины и стыда…

Колдун снова направляет пасс — в воздухе звучит сямисэн.

Иллюзия звука.

Особые ноты сямисэна, которые способны нанести вред рэйки.

Затем Такао обращается в тигра, покрываясь волшебной рябью.

Бой с тенями. В тумане.

Масамунэ искусно размахивает клинком, задевая плоть надежно спрятавшегося прислужника — óни.

Кадзу придавливает к земле более крупный екай, скорее всего рэйки. Азуми резанули по лицу, она едва уворачивается под напором смертоносных воинов-нелюдей. Тень, с которой бьется Такао, кажется совершенно неуязвимой. Словно их силы равны.

Не сметь вмешиваться, Такао запретил. Это его план, он знает, что делает.

В следующие мгновения все происходит на столько быстро, что Мэй не успевает осознать.

Тени развеиваются, появляются новые фигуры. Лишь враг Такао не отступает. Кадзу и Азуми ослеплены. Они ничем не помогут. Мэй видит, как поток темной магии из ниоткуда отбрасывает Масамунэ. Он без сознания.

Засада…

Белый тигр оборачивается, и видя, что его союзники оглушены все до одного, а Мэй вот-вот сорвется ему на помощь, делает отчаянный шаг: дзенин, вновь став человеком, собирает все свои силы по крупицам, чтобы отбить нещадную тень. Вокруг колдуна образовывается огненное кольцо, а из его рук потоком выстреливает пламя. Нечто, похожее на Привратника, разлетается в пыль.

Странная дымка уходит, открывая вид на привычный лес. Но дзенин рано радуется.

Вдали сверкает открывающийся портал, из него ступает… Привратник. Не морок, не иллюзия, не копия. А самый настоящий он.

Темный маг, падший маг. Несущий смерть и скорбь.

Такао делает несколько шагов, ноги подкашиваются. Колдун падает обессилено — не слушается истощенное магией тело. Горло сдавливает необычайной слабостью.

Мэй не выдерживает. Скользит по разгоряченной от битвы, земле, кимоно, но кицунэ ловят в магическую клетку.

Привратник сильнее.

Девушка стучит кулаками по стекло-магии, однако ей никто не поможет.

Темный делает загадочное движение костлявых пальцев, и к Кадзу и Азуми внезапно возвращается зрение, однако их ноги прикованы шипами к земле.

Пусть смотрят.

Сердце Такао стучит, как бешеное. С его уст хлынет кровь водопадом. Он поднимает голову на Привратника, в ответ тот лишь жутко-иронично смеется. Сам пытается встать, но в следующий миг Темный Владыка тянет его невидимым кнутом к себе вплотную, делая жест объятия. Такао насквозь пронзает клинок. Колдун харкает кровью за спину Привратника.

Мэй не может ничего сделать. Кадзу пытается вырваться, однако шипы все сильнее обхватывают ноги. Азуми не сопротивляется, наблюдая за сценой издалека.

Дзенин снова надевает маску безразличия и иронии, пряча под ней адскую боль между ребер. Отталкивает саму Смерть от себя, заглядывая в ее лицо.

— Что ты за колдун? Обманываешь иллюзией… Сам вступить в бой не желаешь… Ты недостоин пользоваться магией вопреки…

Привратник хватает Такао за плечи и разворачивает к себе спиной, приставляя кинжал к его горлу. Лишь полсекунды наслаждается ошарашенной реакцией всех друзей главы клана.

А следом с невообразимой скоростью проводит лезвием по горлу. Бледная шея дзенина раскрывается красным, и тело безвольно падает на землю, заливая траву свежей кровью.

— Не-е-е-ет! — кицунэ кричит истошно, колени опускаются на траву.

Глаза Кадзу округлились, злость за убийство друга поглотила его на столько, что он, переборов магию шипов, выскользнул по направлению к убийце. По ногам хлынет кровь, но ему нет до нее дела.

Азуми осталась стоять на месте. Шок от смерти главы клана захватил ее разум. Пальцы била неимоверная дрожь.

Масамунэ наконец очнулся и, увидев первым намертво прикованное к земле тело беловолосого колдуна, занес клинок и побежал за Кадзу против Привратника.

По щекам Мэй пробежали горячие слезы. Она хотела подбежать, обнять, излечить, спасти… Но это более не было возможным.

Такао лишили жизни у нее на глазах.

Рэйки, выпрыгнувшие из-за спины господина, залпом понеслись отбивать атаку Масамунэ и Кадзу.

Окончательно поддавшись эмоциям, Мэй прислонилась головой к земле. Метка на руке загорела с новой силой.

Силуэты Кадзу и Масамунэ застыли в очень медленном движении. Слезы по щекам кицунэ перестали падать.

Время было заморожено.

Еще одна способность кицунэ открылась в самый подходящий момент. Сами ее движения не замедлены: кицунэ отправляет поток света в сторону рэйки, умертвляя их, раскалывая маски. Она спасает жизнь своим друзьям… Почти всем.

Из неведомой темноты доносится знакомый боевой рев. Слишком знакомый.

— Сатоши?!

Мэй оборачивается и мгновенно теряет сознание. Магия искажения времени прекращает свой эффект, и Привратник, воспользовавшись шансом, телепортирует Мэй прямиком за собой.

Кадзу падает перед телом друга на колени, разворачивая его к себе лицом. Картина колдуна со вскрытым горлом режет, словно серпом по сердцу. Он лежит обездвиженно, и в такое верить совершенно не хочется. Самый близкий друг… С колких глаз синоби срываются слезы. Не может он ничего ни сказать, ни думать. Масамунэ яростно бросает катану наземь. Пересекаются ожесточенными взглядами Азуми и Сатоши.

От тела павшего дзенина внезапно начинает исходить серебряное свечение. Кадзу видит, как красные нити на шее постепенно заживают, оставляя глубокий розовый след на ширину всего горла. Мертвенно-бледный цвет кожи приобретает здоровый оттенок, и… колдун судорожно ловит ртом воздух.