– А как насчет того, чтобы назвать их демократическими ценностями?

– Замечательно! – воскликнул Горбачев. – Демократические ценности! Прекрасно!

Горбачев признал даже то, что Америка могла бы стать посредником в мирных преобразованиях в Восточной Европе.

– Мы больше не считаем вас своим врагом, – сказал Горбачев Бушу. – Многое изменилось. Мы хотим вашего присутствия в Европе. Вы должны остаться в Европе. Ваше нахождение там важно для будущего этого континента. Так что не думайте, будто мы добиваемся вашего ухода.

Бейкер счел это заявление Горбачева самым важным и обнадеживающим из всего произнесенного им за этот уик-энд.

Позднее он сказал своим помощникам, что Горбачев наконец-то «перестал играть в самоутверждение».

Отпустив помощников, Буш и Горбачев перешли к самому щекотливому, а возможно, и самому взрывоопасному вопросу повестки дня: судьбе Прибалтийских республик. Буш заметил, что на пресс-конференции по окончании встречи эта тема обязательно будет затронута.

Горбачев сказал, что готов ответить на любые вопросы, связанные с Прибалтикой. Повторяя то, что Шеварднадзе говорил Бейкеру несколько месяцев назад, он заверил Буша в «твердом намерении» Кремля избежать каких бы то ни было репрессий. Применение силы «будет означать конец перестройки».

Буш напомнил Горбачеву, что за сорок девять лет Соединенные Штаты так и не признали аннексию Прибалтики Советским Союзом. И по-прежнему хотят, чтобы Прибалтийские республики получили независимость. Если центральные советские власти, продолжал Буш, вызовут взрыв насилия в Прибалтике, то в Соединенных Штатах «вспыхнет пожар» антисоветских настроений…

По окончании переговоров Буш и Горбачев появились перед журналистами в танцевальном салоне на «Горьком» – это была первая в истории встреч на самом высоком уровне совместная пресс-конференция. Единственным источником резких разногласий оставалась Центральная Америка – тяжелое наследство печального прошлого. Не вызывало сомнений, что в течение ближайших нескольких месяцев будут разработаны – и в 1990 году подписаны – договоры по ограничению стратегических наступательных и обычных вооружений в Европе.

Оба руководителя сумели даже найти положительные стороны в капризах погоды.

– Этот инцидент доказывает, что мы способны хорошо приноравливаться к меняющимся обстоятельствам, – сказал Горбачев.

В Москве представитель Министерства иностранных дел Геннадий Герасимов, как всегда, не удержался от красного словца:

– Мы похоронили «холодную войну» на дне теплого Средиземного моря, – сказал он.

А два года спустя Бессмертных вспоминал:

– Если бы не Мальта, Советскому Союзу никогда бы не удалось так плавно выпустить из-под контроля Восточную Европу и Прибалтику.

Во вторник, 27 февраля 1990 года, Верховный Совет рассмотрел законопроект о предоставлении Горбачеву широких президентских полномочий, которых он потребовал. Он обвинил противников законопроекта в «дешевой демагогии». Законопроект был принят большинством голосов – 306 против 65.

В воскресенье, 4 марта, советские граждане опустили бюллетени на первых проводившихся на альтернативной основе выборах в местные советы и парламенты Российской Федерации, Украины и Белоруссии. Самым популярным кандидатом был Борис Ельцин, который обошел одиннадцать конкурентов из своего родного Свердловска, набрав более 70 процентов голосов в российский парламент.

В своей предвыборной платформе Ельцин призывал к развитию свободного рынка и либерализации законов о частной собственности. Ельцин рассчитывал убедить своих коллег избрать его президентом Российской Федерации вместо назначенного сверху Виталия Воротникова – коммуниста брежневского образца. На этом посту он мог бы возглавить левую оппозицию Горбачеву и советскому руководству.

В понедельник, 12 марта, литовский парламент единодушно проголосовал за официальное восстановление независимости, утраченной 50 лет назад. Новым президентом страны был избран Ландсбергис, который заявил:

– Мы ни у кого не спрашиваем разрешения на этот шаг.

Вступив в должность первого президента Советского Союза, Горбачев предложил «диалог на основе взаимного уважения» с Вильнюсом:

– Моя идея состоит в том, чтобы сохранить Союз на основе различных подходов к каждой республике, на основе нового Союзного договора.

Горбачев назначил 19 марта 1990 года крайним сроком для урегулирования ситуации в Литве. А пока кремлевским министерствам было приказано усилить «защиту» советских учреждений в республике-ренегате и не вести «никаких переговоров» с Вильнюсом. Литву, а также Эстонию предупредили, что они не должны выпускать собственную валюту, устанавливать независимые отношения во внешней торговле или пытаться захватить советскую собственность, находящуюся на их территории.

Во вторник, 20 марта, Бейкер встретился с Шеварднадзе в Виндхуке, в Намибии, где оба присутствовали на церемонии, посвященной независимости этой страны. Во время частной беседы с Шеварднадзе Бейкер спросил: что Советы намерены делать в Литве?

Шеварднадзе ответил:

– Чтобы полностью осветить этот вопрос, мне пришлось бы говорить до завтрашнего утра. Мы не собираемся применять силу против Литвы. Мы вступим в диалог с литовскими лидерами. Но они должны серьезнее отнестись к реальностям ситуации. Я убежден, что мы выработаем какой-то выход из положения…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.