Я пошатываюсь, когда катер неожиданно заводится, и стараюсь устоять на ногах. Катер медленно начинает отплывать от пристани.

– Мисс Уильямс! – кричит через звук мотора Игнацио, – Прошу вас. В каюту! – Он машет мне рукой и я, стараясь не упасть, поспешно захожу внутрь катера.

Венеция появляется на горизонте внезапно. Вдруг из воды появляются колокольни с куполами, которые становятся все выше и выше. Наш катер стремительно рассекает голубую гладь, немного подпрыгивая на волнах. Весь водный транспорт плывет по специальным трассам, которые размечены как дороги. По обеим сторонам вбиты сваи, они ограничивают территорию.

Я с восторгом рассматривала дома, когда мы приблизились к городу. Дома стоят на специальных деревянных сваях, и складывается ощущение, что все здания словно колышутся на воде. Время берет свое и кое-где видна отвалившаяся штукатурка и потрескавшийся от сырости кирпич, но это только придает шарм старому городу.

Как только мы заплыли в первый канал, меня закружила и поманила с собой средневековая атмосфера Венеции. Каждый уголок старинных домов с необычными фресками, каждое окно с витыми решетками, каждая длинная гондола с гондольерами в причудливых шляпах, уносили меня в то время, когда дамы расхаживали в тугих корсетах, а кавалеры при каждой встрече с дамой низко кланялись. Венеция заворожила и обволокла меня историей, которая чувствовалась повсюду в соленом воздухе.

Я облизываю сухие губы и восторженно улыбаюсь, глядя вверх, на последние этажи с маленькими балкончиками и ящичками-клумбами, полными ярких цветов.

– Bene6! – говорит Игнацио, сидя напротив меня.

– Что? – я перекрикиваю шум мотора.

– Bene! – мужчина разводит руками и показывает на вид сзади меня. – Прекрасно!

Я улыбаюсь в ответ ему. Действительно прекрасно.

– Bene… – тихо шепчу самой себе.

Катер сбавляет скорость и резко заворачивает в одну из улиц. Я встаю и иду к рулевой рубке катера. Открываю дверь, и от вида Джеймса за рулем катера в горле у меня пересыхает. Он удобно расположился на кресле, мускулистые руки крепко держат штурвал. Джеймс не поворачивает голову, когда я закрываю за собой дверь, он полностью сосредоточен на дороге. Медленно подхожу сзади и тихонько, с особой осторожностью, провожу рукой от его локтя до кисти. Вены от моих прикосновений вздуваются, мышцы напряжены, он еще сильней сжимает руль. Я убираю руку и обхожу Джеймса, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Джеймс не смотрит на меня, но тень улыбки мелькает на его губах. Я улыбаюсь в ответ и понимаю, что недавний всплеск эмоций по поводу фотографии если не забыт, то отодвинут в сторону.

Он глушит мотор и осторожно пришвартовывает катер к небольшому мостику возле дома. Справляется Джеймс с водным транспортом так же умело, как и водит машину.

– Идем, – он, наконец, смотрит на меня, и взгляд его опять излучает ту нежность и любовь, которые были возле входа в аэропорт.

Джеймс берет меня за руку, и мы вместе выходим из рулевой рубки. Он, не говоря ни слова, кивает Игнацио, и тот поспешно выходит из каюты. Видимо, привязать катер к причалу. Джеймс поворачивается ко мне, коротко целует в лоб. Заглядывает в глаза и в темной, полюбившейся мне бездне, я замечаю настороженность.

– С этим местом меня многое связывает, – он медлит, словно подбирает слова для фраз. – И я не хочу, чтобы мои прошлые дела тебя как-то касались.

– Они уже коснулись, Джеймс, – я не понимаю, к чему он клонит.

Он выдыхает.

– Я знаю, – Джеймс проводит рукой по моей щеке. – Поэтому больше не хочу тебя впутывать. Не в этот раз.

Я нервно покусываю губу и пытаюсь разгадать двойной смысл его слов. Опять ваши загадки, мистер Руис!

– Хорошо, – я соглашаюсь и пожимаю плечами.

«Придет время, и я сам все расскажу». По-моему, ты так мне говорил в отеле «Вьюпоинт»?

Джеймс заметно расслабляется и берет чемоданы у выхода каюты.

– Пришло время познакомиться с Джулианой, – он хитро улыбается и выходит за дверь.

– С кем? – удивленно спрашиваю я и спешу за ним.

Джеймс передает чемоданы Игнацио, который стоит на мостике, и тот удаляется от нас по шатающимся дощечкам.

– Джеймс, кто такая Джулиана? – выпытываю я и недовольно наблюдаю, как он ловко забирается на мостик и подает мне руку.

– Сейчас и узнаешь.

Я смотрю на его руку, перевожу недоумевающий взгляд на его лицо. Я и не знала, что могу быть такой ревнивой.

– Джесс… – он расплывается в улыбке, перед которой я, конечно, не могу устоять, и манерно закатив глаза, беру его руку.

Возле узкого мостика-причала, мы ступаем на такую же узкую дорожку вдоль дома. Она покрыта маленькими кирпичиками и вдалеке заворачивает за угол. Мы втроем проходим мимо невысоких зданий, не выше четырех этажей. Я с интересом разглядываю местных жителей, которые, видимо, слишком устали от туристов и на мои удивленные взгляды отвечают мелодичным итальянским ворчанием.

Женщины развешивали белье на веревках, натянутых на железные прутья почти возле каждого окна. Мужчины в переулках эмоционально разговаривали, не вынимая изо рта сигареты, но при виде нас с любопытством кидали свои взгляды именно на меня. Ребятишки ловко бегали по узким улочкам, перебегая с мостика на мостик, с одного берега на другой.

Атмосфера маленького города завораживала, и казалось, что я вторглась в личную жизнь местных жителей. Я перевожу взгляд с детей на пожилую женщину в окне, которая поливает свою маленькую клумбу. Одновременно с поливом она мило пританцовывала и что-то говорила своим цветам, нашептывала, словно колыбельную пела. Я улыбаюсь, наблюдая за этой картиной. В глубине души я понимаю, какие бы ты деньги не обрел, каким влиятельным человеком ты не был, ты не сможешь до конца вкусить всю прелесть жизни, ты не сможешь так… поливать цветы на своей клумбе, словно это занятие всей твоей жизни. Потому что у тебя есть все, а у этой женщины всего лишь крохотные цветы и ей для счастья больше ничего и не надо.

Понимал бы Бейн, что счастье совершенно не в деньгах, он бы по-другому относился к жизни. И в какие-то моменты мне его даже жаль. Он не знает, что такое настоящая жизнь.

Может я и ошибаюсь. Хотелось бы на это надеяться.

– Vieni,7 мистер Руис!

Игнацио отвлекает меня от размышлений о цветочках и, пройдя через несколько дверей, которые были одинаково деревянные, открывает одну из них.

– Вот мы и пришли, – задумчиво произносит Джеймс и придерживая дверь, пропускает меня вперед.

Помещение оказалось маленьким, хотя снаружи такого не скажешь. Возле входа сразу же крутая узкая лестница на второй этаж. Небольшая комната на первом этаже, где стоит старенький зеленый диван и такой же старенький телевизор. Пара картин на серых стенах, отделка стен выполнена натуральным деревом. Занавесок на единственном окне в комнате не было. Такое чувство, что постоянной хозяйки в этом доме нет. Из комнаты без каких-либо коридорчиков сразу начинается другая комната, без дверей, с большой аркой. Я замечаю желтые кухонные тумбы и маленький деревянный стол со стульями.

Игнацио ставит чемоданы возле входа, снимает ботинки и сразу же проходит на кухню.

– Располагайся, – говорит Джеймс и тоже разувается возле двери.

Я скидываю с ног кроссовки и замечаю что пол, как и стены, выстелен длинными досками, выкрашенными в серый цвет.

– Ну, наконец-то! – слышится голос со второго этажа. – Я думала, что не дождусь вас!

Легкий топот по потолку и вот по лестнице сбегает вниз молодая девушка с черными вьющимися волосами. Она одета в грязный фартук, испачканный в краске, а в руках у нее тряпочка и кисть. Незнакомка стремительно пролетает мимо меня и набрасывается на Джеймса с крепкими объятиями. Я стою, не шелохнувшись, и во все глаза смотрю то на нее, то на Джеймса, который тоже ее обнимает, но виновато смотрит через ее плечо на меня.