Ральф всеми силами пытался скрыть тягу к этой женщине, считая эти чувства своим пороком. Его сильная личность и изворотливый ум, позволяли ему внешне легко переходить от одного состояния к другому. И нежный князь, который вот только недавно так страстно обнимал и целовал трепетную девушку, заполняющую его мысли, мог в мгновенье ока ожесточиться, обдавая её своей мужской грубой холодностью, высокомерно глядя на неё слегка презрительным и осуждающим взглядом.

Повернувшись на бок, Ральф повел рукой по её плечу и задержался на изящной молочно-белой женской шее, рассеяно лаская её своими длинными пальцами. Утро уже пробивалось сквозь завешанное окно, острыми пронзительными лучами. Всё ещё борясь с этой внутренней тяжестью, которая сопровождала его в такие моменты расставания с ней, он наклонился и ещё раз поцеловал её в губы.

— Я навсегда останусь лугару, князем клана, зверем в твоих глазах! — вдруг жестко произнес он. — И я с этим согласен и не хочу ничего менять. Моё слово для всех закон. Только я буду решать, как мне поступить и что делать другим. И я никогда, слышишь меня, никогда не допущу, чтобы хоть кто-нибудь усомнился в моей силе, в моих возможностях и в моей власти. Я хозяин своей судьбы, этой земли, этих стай. Я твой хозяин и веду с тобой себя так, как хочу!

— Я, кажется, начинаю понимать, — с заметным разочарованием в голосе и в синих глазах, тихо произнесла девушка, — ты настоящий оборотень. Ночью один, а днём другой! — Мэг спокойно взглянула в эти сузившиеся глаза. — Никто не должен усомниться в твоём авторитете, никто не должен обвинить тебя в мягкости к женщине, потому что это не относится к великим качествам вожака. Ты хочешь сказать, что днём ты можешь совершенно оправдано бить меня, оскорблять и заставлять делать то, чего я не хочу? А ночью, я должна принимать тебя, как ни в чём не бывало, «быть прежней» такой, как тебе нравится, чтобы тебя не злить? И это, по-твоему, ваша хвалёная сила? Это и есть слабость, причём самая мерзкая из всех! Неспособность защитить свою женщину и свою правду, унижая слабого своим превосходством у всех на глазах, нагоняя этим примером ужас на всех остальных. Я думаю, что твой чародей до сих пор подсыпает мне в пищу, какое-то зелье, потому что я всегда ненавидела таких мужчин. Это качества труса, это …

Ральф прервал её обвинительную речь, резко зажав ей ладонью рот:

— Не заговаривайся, Мэг! Лучше остановись сейчас! — сурово прохрипел он. — Твоя женская головка, забитая глупостями и капризами мешает тебе думать и только это спасает тебя от моего гнева после таких слов! Трусом я никогда не был! Я просто живу в своём мире, мой маленький филин. А выживать здесь нужно не только смелостью, но и хитростью. Неразумно ради своих прихотей ополчать против себя весь мир лугару. Так я возьму для себя больше, без потери и лишних жертв. И ты будешь делать так, как я тебе скажу! Да, я оборотень и ты должна была уже с этим смириться! Оборотень по своей сути, как и все здесь в этом мире. Если тебе хватит мудрости и ума быть осторожной, покоряясь моим правилам, тогда никто не будет тебя бить и оскорблять. Она всегда ненавидела таких мужчин! — фыркнул Ральф, меча глазами молнии. — Здесь всё не так как ты привыкла это понимать! Наши принципы так же различны, как и наши миры. Если хочешь знать, именно таким образом я всех вас и защищаю! И тебя и свой клан. Я лугару!!! Ты понимаешь это или нет, упрямое вздорное создание?!

Он лежал рядом с ней, тяжело дыша, глядя на неё в упор своим ожесточенным взглядом повелителя. Но сейчас Мэган не пугал его устрашающий вид. Смысл его слов запутывался где-то в подсознании, западая в душу обрывками фраз. Сейчас она хотела понять, что же творится у него в сердце, где маска, а где истинное лицо Ральфа или как совместить эти два образа в одном человеке и научиться принимать его? Она инстинктивно потянулась к нему рукой и нежно погладила его по щеке, заставляя его испытать ещё большее смятение. Он закрыл глаза, чтобы она не увидела, как борются в нём его ярость и непримиримость с вырывающейся наружу из глубины души его теплотой. А Мэган продолжала гладить его лицо, запуская пальцы в его густые чёрные волосы, ложившиеся ему на плечи. Потом она, приподнявшись, поцеловала его в подбородок и изгиб шеи, окончательно сбив его с толку и погасив его гнев. И князь молчаливо снова потянулся к девушке, обнимая её за талию, и привлекая к себе властным движением крепкой руки. Теперь Мэг оказалась сверху, она склонилась над ним, целуя его в губы, её мягкие светлые волосы щекотали его лицо, её тёплое тело снова вызвало его блаженные стоны, отгораживаясь от чувства вины перед своей сутью. Его зельем были её поцелуи.

— У меня к вам есть безотлагательная новость! — прозвучал рядом голос чародея, вырывая их из захватившего и уносящего ввысь потока наслаждения, апофеоза всех ласк и созвучия тел.

Мэг растерянно вскрикнула, пристыженная появлением постороннего, она лихорадочно попыталась прикрыться концом покрывала. Ральф недовольно скосился в сторону Магнуса, который стоял рядом с видом полного безразличия к обнаженным телам.

— В моём возрасте, меня уже не беспокоят женские прелести, — проговорил чародей, обращаясь к смущенной Мэг. — Меня больше волнует наше будущее, которое по огромной иронии оказалось в ваших руках.

— Что такого стряслось, заставляя тебя врываться ко мне вот так?! — возмущенно заворчал Ральф, отстраняясь от Мэг.

— Проклятье. Сегодня ночью у меня было видение, я общался с духами своих давно ушедших предков, и отыскал ответ. Я знаю, каким должен быть последний шаг, чтобы развеять проклятье! И это без сомнения единственный путь. … — Чародей нарочно выждал паузу, заглядывая в напряженное лицо своего князя. — Но это очень трудный шаг!

— Если ты явился сюда чтобы открыть мне глаза, то не затягивай с этим! Ты же знаешь, старый колдун, я не люблю недомолвок! — воскликнул Ральф, вскакивая с ложа, без всякого стеснения одеваясь перед стариком.

— Проклятье очень древнее и очень сильное. Но как у каждого яда есть своё противоядие, так и у каждого проклятья есть обратный путь, правда, намного сложнее, чем его наложение. Намного. Тем, кто его применил, была известна сложность, почти невозможность этой стороны. — Голос чародея заполнял все покои князя своей гулкой монотонной зловещей загадочностью. — Ребёнок, сын, наследник князя может быть зачат женщиной из другого мира, женщиной, которая искренне, без страха и принуждения отдаст себя ему в полнолуние на жертвенном алтаре!

До Ральфа тут же дошел смысл этих слов. Он подался вперед, ошарашено глядя на старика, не веря своим ушам. Мэг нахмурилась и вместе с сильным приступом тошноты, к ней пришло осознание её страшной участи.

— Разве она выдержит это? — подавленно произнес Ральф, понимая, что Магнус не стал бы играть с такими вещами.

— Кто-то говорил мне о скрытой силе духа, — развел руками чародей, изучая Мэг своим пронизывающим взглядом. — Иначе ни как не получится. Только в облике зверя, при полной луне и полном собрании стаи ты должен овладеть этой женщиной на каменном алтаре, оросив его её кровью и своим семенем.

Слабый стон, раненой лани, вырвался из груди Мэг. В её огромных немигающих глазах застыл смертельный ужас. Кровь мгновенно отхлынула от её лица, оставляя прозрачную бледность и печать боли.

— Я говорю о символических каплях крови, — поспешил успокоить её Магнус, понимая насколько это слабое для неё утешение.

— Я не сомневаюсь в себе, в том, что я не причиню ей вреда и в том, что смогу удерживать стаю! Я справлюсь со зверем, но я сомневаюсь в ней! Она не сможет приблизиться к оборотню без страха! Я уже видел, как мутиться её рассудок при виде оборотня! И я даже не знаю, что может заставить её искренне на это согласиться!!! — обреченно вскричал Ральф, испепеляя старого чародея своим отчаяньем.

— Она должна найти в себе то, что толкнет её на этот путь! — невозмутимо проговорил Магнус. — Я говорил, что эта дорога терниста и опасна. И я понимаю, что будет непросто. Сложно будет тебе, мой князь, контролировать дикие инстинкты своего внутреннего зверя и рвущуюся мощь звериной стаи. И сложно будет девушке принять тебя таким. Но я ещё раз повторяю, это единственный выход, чтобы спастись. До полнолуния осталось три дня. У вас есть время поговорить и подумать над этим. Зачатие должно произойти либо в это полнолуние, либо уже никогда, потому что потом будет поздно!