— Брось, Ленка. Это на меня после сегодняшней нервотрёпки нахлынуло. Попробуй попасть из гранатомёта в грузовик, летящий со скоростью под сто километров в час, в пятидесяти метрах от тебя. Да ещё если знаешь, что в нём пятнадцать тонн взрывчатки. А мысли у меня самые, что ни на есть актуальные. Если об этом забыть хотя бы на миг, чуть расслабиться, сразу — крышка.

Лена качает на этот раз уже головой:

— Но Андрей, нельзя же постоянно жить под таким давлением! Свихнуться можно. Надо что-то предпринимать.

— А что? У тебя есть какие-то идеи на этот счет?

Лена вздыхает и ничего не говорит. Идей у неё нет.

— Ну, а сам-то ты что думаешь? Так и собираешься вечно жить под занесённым мечем? — спрашивает она после паузы.

— А что? Вечно жить под занесённым над тобой мечем, в этом что-то есть! Это придаёт жизни особое содержание… — увидев, что Лена морщится, я меняю тон, — А если отбросить шутки в сторону, то выход я вижу один: переговоры со Старым Волком.

Глаза у Лены округляются:

— Ты это, что, серьёзно?

— Вот, видишь, даже ты не можешь сразу принять это. А ведь ты и ситуацию, и Старого Волка знаешь лучше всех. Что же говорить о том, какая будет реакция Совета Магов, если я выйду туда с таким предложением.

— Давай, начнём с другого. Что ты можешь предложить Совету? Какую цель будут преследовать переговоры?

— Прежде всего, прекращение взаимного террора…

— Разве он взаимный? По-моему, террор односторонний.

— Как сказать. Ведь мы первые начали вмешиваться в их деятельность. И делали это, в основном, я и Андрей. Так что, ничего удивительного не вижу я в том, что они нас преследуют.

— Но вопрос о сворачивании противодействия ЧВП невозможно ставить до тех пор, пока они не откажутся от своих методов работы. Они для нас неприемлемы.

— Вот, видишь, Леночка, получается замкнутый круг. Но есть ещё одна точка нашего соприкосновения с ЧВП. При тебе, насколько я помню, этот предмет в разговоре не затрагивался. Да и со мной Старый Волк об этом не больно-то распространялся, поскольку сам до конца не разобрался в этом вопросе. Речь шла о том, что у нас есть общий противник. И в одиночку с ним не в состоянии справиться ни мы, ни они.

— Да, я помню, ты говорил об этом. Но что это за противник?

— Если бы знать! Он же конкретно ничего не сказал. Так с чем мне выходить на Совет?

— Андрей, а ты не исключаешь такого расклада: враг моего врага — мой друг?

— Отнюдь. Но, Лена, ты же знаешь, что всё относительно, а во Времени, тем более. Вчерашний союзник сегодня может стать смертельным врагом, и наоборот. История даёт нам массу таких примеров. Тем не менее, у меня сложилось впечатление, что говоря об общем противнике, Старый Волк имел в виду врага одинаково опасного, как для нас, так и для них. Вот поэтому…

Я умолкаю, собираясь с мыслями. Лена ждёт продолжения, а я не знаю, как это сказать, чтобы она правильно поняла меня и не сделала ошибочных выводов.

— Одним словом, Лена, я хочу вступить с ним в переговоры от своего имени, как частное лицо.

— Андрей, — осторожно говорит Лена, — А не сложится ли у него впечатление, что они достаточно запугали тебя, и ты готов к переговорам на их платформе?

Я усмехаюсь. Лена попала в точку и подкопала под самый сомнительный камень в моём замысле.

— Вот с переговоров о платформе я и хочу начать. Сейчас я как раз обдумываю, как себя вести. А ты мне говоришь в это время о магистерской диссертации. Только, Ленок, это всё строго между нами.

— Ты мог бы об этом и не говорить. Только, Андрей, смотри, как бы он не объехал тебя на кривой козе.

— Я что, похож на дурака?

— Дураков не объезжают, их одурачивают.

— Вот ещё что. Запомни код Старого Волка. Если со мной что-нибудь случится до того, как я начну с ним разговор, передай его Магистру и расскажи всё, о чем мы сейчас говорили. Пусть дальше действует он.

— Ты уже забыл, что обещал мне: с тобой ничего не должно случиться. Это — раз. И ты забыл, что уже связывался со Старым Волком с компьютера Магистра, и компьютер этот код запомнил. Так что нет нужды запоминать его мне. Это — два…

— И три, — прерываю я её, — Я смертельно устал и хочу спать, а не вести бесконечные беседы даже и на интереснейшие темы.

Но выспаться, как следует, мне не удаётся. Громкий и резкий сигнал вызова вырывает меня из объятий Морфея. Я осторожно, чтобы не разбудить свою подругу, освобождаюсь из её объятий и снимаю её ногу со своих бёдер. Но, по-видимому, я действовал не достаточно осторожно. Лена бормочет, не открывая глаз:

— Кто это?

— Время моё, ну кто же это может быть в такое время, кроме нашего любимого шефа, — отвечаю я разыскивая халат.

— А который час?

Смотрю на таймер:

— Три двадцать.

— Слушай, пошли его в Схлопку!

Я был бы рад последовать её совету, но сигнал вызова не унимается. Схватив полы халата широким поясом, подхожу к компьютеру и включаю изображение. Ну, конечно, это — Магистр.

— Доброе утро, Андрэ!

— Спокойной ночи, — ворчу я.

— Это ты мне скажешь сегодня вечером. А сейчас срочно двигай ко мне!

— Мне тоже? — спрашивает Лена.

Она тоже накинула халатик и стоит у меня за спиной.

— Продолжай отдыхать. А ты, Андрэ, собирайся живей. Счет идёт на минуты.

Это уже серьёзно.

Буквально через три минуты я выхожу из Нуль-Т у Магистра. Он о чем-то беседует с Микеле. Компьютер включен. На дисплее маловразумительная картинка. Железнодорожный разъезд, на котором одиноко стоят четыре сцепленные вагона. Они загружены чем-то серьёзным, так как возле них расположилась вооруженная охрана.

Магистр не успевает поприветствовать меня, как следом за мной из Нуль-Т выходит Андрей. У него недовольный, заспанный вид.

— Что это за сверхсрочные дела такие? Почему нельзя подождать до утра? — ворчит он вместо приветствия.

— Сейчас ты всё поймёшь, — говорит Магистр, — А поняв, перестанешь сердиться. Дело в том, Андрэ, что времени нам отпущено крайне мало. Сейчас Кристина готовит прямой переход. Как только она это сделает… Сколько, она сказала, ей потребуется времени? — спрашивает он Микеле.

— Еще двадцать минут.

Магистр бросает взгляд на монитор.

— Ну, это ещё терпимо. Вам, ребята, предстоит работёнка, с которой только вы и в состоянии справиться. Как бывшие военные и как хроноагенты экстракласса. Ну, и Мишелю это должно быть по плечу.

— А почему по прямому переходу? — интересуюсь я.

— Потому, что внедрение готовить уже некогда, да и внедряться не в кого. Постарайтесь меня не прерывать. Времени у нас в обрез, а я должен изложить вам суть операции. Дело происходит в вашей стране. В этой Фазе идёт гражданская война. А вот в этих вагонах находятся контейнеры с плутонием. Их надо срочно эвакуировать из зоны боевых действий. Но путь повреждён, и тепловоз подойдёт только через полтора часа.

Магистр переключает изображение, и на дисплее возникает план местности.

— Вот отсюда наступает противник, а вот здесь держал оборону взвод. Это в двух километрах от разъезда. По этому участку был применён объёмный заряд. От взвода осталось только три человека, которые после взрыва оставили позиции. Не будем их винить, есть вещи, которые человеческому разуму трудно переносить… Через сорок минут противник снова пойдёт в атаку. Точнее, он сначала произведёт разведку боем, силами танкового взвода. Если с позиций ответят огнём, то в атаку пойдут две стрелковые роты и два танковых взвода. Их надо задержать до подхода тепловоза, который утащит вагоны.

— А что будет, если они прорвутся? — интересуется Андрей.

— Противник захватит плутоний. Нам, в принципе, всё равно кому он достанется. Но всё дело в том, что вагоны заминированы, и охрана имеет приказ: при появлении вблизи разъезда противника взорвать вагоны. Вы представляете, что при этом произойдёт?