Все встают. Дальше эту сцену актеры, кроме Калигулы и Цезонии, могут играть как марионетки.
Калигула (охваченный неудержимым смехом, в восторге падает на ложе). Нет, ты посмотри на них, Цезония. Ничего уже не осталось. Честь, достоинство, доброе имя, вековая мудрость – все это ничего больше не значит. Все исчезает перед страхом. Да, страх, Цезония, вот высокое чувство, без всяких примесей, чистое и бескорыстное, одно из немногих благородных утробных чувств. (Он потирает себе лоб рукой и пьет. Дружелюбно.) Теперь поговорим о другом. Херея, ты что-то молчалив.
Херея. Я буду говорить, Гай, как только ты мне это позволишь.
Калигула. Прекрасно. Тогда молчи. Я с удовольствием послушал бы нашего друга Муция.
Муций (через силу). К твоим услугам, Гай.
Калигула. Ну, расскажи нам о своей жене. А для начала вели ей сесть вот сюда, слева от меня.
Жена Муция подходит к Калигуле.
Муций (растерянно). Моя жена? Я ее люблю.
Все смеются.
Калигула. Разумеется, разумеется, мой друг. Но как это пошло! (Женщина уже рядом с ним. Он рассеянно лижет ей левое плечо. Еще непринужденней.) Кстати, когда я вошел, вы тут что-то замышляли, да? Наверно, составляли заговорчик?
Старый патриций. Калигула, как ты можешь?..
Калигула. Пустяки, моя прелесть. Старость должна перебеситься. Все это действительно пустяки. Вы не способны на мужественный поступок. Я просто вдруг вспомнил, что должен еще уладить кое-какие государственные дела. Но сначала отдадим дань неодолимым потребностям, заложенным в нас природой. (Встает и уводит жену Муция в соседнюю комнату.)
Сцена шестая
Муций делает попытку встать.
Цезония (любезно). Муций, я бы выпила еще немного этого чудесного вина.
Муций, покорившись, молча наливает ей вина.
Всем не по себе. Сиденья поскрипывают.
Последующий разговор идет несколько натужно.
Цезония. Да, Херея! Не расскажешь ли теперь, из-за чего вы тут сражались только что?
Херея (холодно). Все произошло оттого, милая Цезония, что мы заспорили, следует ли поэзии быть смертоносной или нет.
Цезония. Как интересно. Конечно, это выше моего женского понимания. Но меня поражает ваша готовность драться друг с другом из-за страсти к искусству.
Херея (тем же тоном). Разумеется. Калигула говорил мне, что в настоящей страсти обязательно должна быть капля жестокости.
Геликон. А в любви – чуточку насилия.
Цезония (жуя). В этом есть доля истины. А как думают остальные?
Старый патриций. Калигула – глубокий психолог.
Первый патриций. Он очень красноречиво говорил нам о храбрости.
Второй патриций. Ему следовало бы собрать и записать все свои мысли. Это была бы бесценная книга.
Херея. Не говоря о том, что это могло бы его занять. Ведь очевидно, что он нуждается в развлечениях.
Цезония (продолжая есть). Вы будете рады узнать, что он об этом подумал и как раз сейчас пишет большой трактат.
Сцена седьмая
Входят Калигула и жена Муция.
Калигула. Муций, возвращаю тебе жену. Она снова твоя. Но прошу прощения, я должен дать кое-какие указания.
Сцена восьмая
Цезония (Муцию, который остался стоять). Мы не сомневаемся, Муций, что этот трактат превзойдет самые знаменитые сочинения.
Муций (глядя на дверь, в которой исчез Калигула). А о чем там речь, Цезония?
Цезония (равнодушно). О, этого я не понимаю.
Херея. Из чего можно заключить, что в нем говорится о смертоносной силе поэзии.
Цезония. Кажется, именно так.
Старый патриций (радостно). Что ж! Это может его занять, как сказал Херея.
Цезония. Да, моя прелесть. Но боюсь, что название трактата вас может смутить.
Херея. Как же он называется?
Цезония. «Меч».
Сцена девятая
Быстро входит Калигула.
Калигула. Извините меня, но государственные дела тоже не терпят отлагательств. Управитель, ты прикажешь запереть житницы. Декрет об этом я только что подписал. Ты найдешь его в спальне.
Управитель. Но…
Калигула. С завтрашнего дня начинается голод.
Управитель. Но народ будет роптать.
Калигула (со всей резкостью и определенностью). Я сказал, что с завтрашнего дня начинается голод. Что такое голод, всем известно: это национальное бедствие. Национальное бедствие начинается завтра… Я прекращу его, когда мне заблагорассудится. (Объясняет присутствующим.) В конце концов, у меня не так уж много способов доказать, что я свободен. Свободны всегда за чей-то счет. Это прискорбно, но в порядке вещей. (Бросает взгляд на Муция.) Возьмите, к примеру, ревность, и вы убедитесь, что я прав. (Задумчиво.) Хотя ревность – это так некрасиво! Страдать из-за самолюбия и слишком живого воображения! Представлять себе, как твоя жена…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
