Рыбак. Как же быть?

Секретарша. Остается надеяться только на нашу прихоть. Но она непостоянна, как всякая прихоть. Вы получите эту справку как особую милость. Но она будет действительна всего неделю. А через неделю посмотрим.

Рыбак. Что значит – посмотрим?

Секретарша. Посмотрим, есть ли основания ее продлевать.

Рыбак. А если вы не продлите?

Секретарша. Поскольку ваше существование не будет иметь подтверждения, то, вероятно, произведем вычеркивание. Господин алькальд, распорядитесь выписать справку в тринадцати экземплярах.

Алькальд. В тринадцати?

Секретарша. Да, в тринадцати. Один для заинтересованного лица и двенадцать для канцелярии.

Свет в центре сцены.

Чума. Мы должны как можно скорее развернуть широкое строительство бесполезных сооружений. А вы, друг мой, подготовьте сводку о ходе депортации и концентрации. Ускорьте зачисление невиновных в категорию виновных, чтобы обеспечить нас рабочей силой. Всех исключительных отправьте в заключение. Скоро наверняка начнется нехватка людей! Как идет взятие на учет?

Секретарша. Как нельзя лучше. По-моему, эти достойные люди меня поняли!

Чума. Вы слишком мягкосердечны, друг мой. Вам хочется, чтобы вас понимали. В нашем деле это профессиональный недостаток. «Достойные люди», как вы выражаетесь, разумеется, не поняли ничего, но это совершенно неважно! Пусть не понимают, пусть бьются и казнятся, так даже лучше. Ха! Это неплохо звучит! Вы не находите?

Секретарша. Что неплохо звучит?

Чума. Биться, казниться. Эй, вы, казнитесь, казнитесь! Ну как? Чудесное слово!

Секретарша. Великолепное!

Чума. Поистине великолепное! И такое емкое! В нем присутствует и образ казни, сам по себе умилительный, и, главное, идея сотрудничества казнимого с палачом – цель и фундамент всякой прочной власти.

Шум в глубине сцены.

Чума. Что происходит?

Волнение в хоре женщин.

Секретарша. Женщины волнуются.

Хор. Она хочет что-то сказать.

Чума. Выйди вперед.

Женщина (выходя вперед). Где мой муж?

Чума. Вот тебе и раз! Таково человеческое сердце, как говорится! Что же стряслось с нашим муженьком?

Женщина. Он не вернулся домой.

Чума. Обычная история! Не тревожься. Он нашел себе постель потеплее.

Женщина. Он настоящий мужчина и привык вести себя достойно.

Чума. Ну, конечно, жар-птица! Разберитесь, пожалуйста, друг мой.

Секретарша. Имя, фамилия!

Женщина. Антонио Гальвес.

Секретарша заглядывает в блокнот и что-то шепчет на ухо Чуме.

Секретарша. Ну вот! Радуйся, мы сохранили ему жизнь.

Женщина. Какую жизнь?

Секретарша. Царскую, за счет казны!

Чума. Да, я отправил его куда следует вместе с некоторыми другими, которые подымали шум; но я решил их пока просто обезвредить.

Женщина (пятясь). Что вы с ним сделали?

Чума (в истерической ярости). Я их сконцентрировал! До сих пор они жили рассеянно и бездумно, в некотором, так сказать, растворении. Теперь они, благодаря мне, сконцентрировались, стали тверже!

Женщина (бросается к хору, который расступается и принимает ее). О горе! Горе мне!

Хор. Горе! Горе нам!

Чума. Молчать! Не стойте без дела! За работу! Нечего хорониться друг за друга! (Мечтательно.) Люди концентрируются, казнятся, хоронятся! Отличная штука – грамматика, годится на все случаи жизни!

Яркий свет в конторе. За столом сидят Нада с Алькальдом.

Перед ними очередь из просителей.

Первый проситель. Жизнь подорожала, люди не в состоянии прожить на зарплату.

Нада. Нам это известно. Мы как раз только что приняли новое постановление.

Первый проситель. Какой же предполагается процент роста зарплаты?

Нада. Все очень просто. (Читает.) Постановление номер 108. «Постановление о пересмотре межпрофессиональной оплаты труда предусматривает упразднение основной заработной платы и создание неограниченной подвижной шкалы, вследствие чего становится возможным установить максимальную заработную плату, которая будет определена в дальнейшем. Повышение за вычетом надбавок, фиктивно предоставленных постановлением номер 107, будет по-прежнему устанавливаться (за исключением изменений, относящихся непосредственно к пересмотру шкалы заработной платы) исходя из основной заработной платы, ранее упраздненной».

Первый проситель. Но на сколько же повышается зарплата?

Нада. Повышение будет позднее, на сегодняшний день мы имеем только постановление. Зарплата увеличивается на постановление, вот и все.

Первый проситель. Но что нам делать с этим постановлением?

Нада (орет). Можете его есть! Следующий! (К столу подходит второй проситель.) Ты хочешь открыть магазин? Отличная мысль, ничего не скажешь. Для начала заполни этот бланк. Обмакни пальцы в чернила. Так, теперь приложи их сюда. Превосходно.

Второй проситель. Чем можно вытереть?

Нада. Чем вытереть? (Листает досье.) Ничем. Это не предусмотрено уставом.

Второй проситель. Но не могу же я так хо- дить!

Нада. Почему не можешь? Какая тебе разница, если ты все равно не имеешь права прикасаться к жене? И вообще, тебе это только полезно.

Второй проситель. Почему полезно?

Нада. Потому! Унизительно, значит, полезно. Вернемся, однако, к твоему магазину. Что ты предпочитаешь: воспользоваться статьей двести восемь шестьдесят второго раздела циркуляра номер шестнадцать, иначе называемого Пятым Общим уставом, или же параграфом двадцать семь статьи двести седьмой циркуляра номер пятнадцать, считающегося Особым уставом?

Второй проситель. Но я не знаю, о чем в этих параграфах говорится!

Нада. Конечно, приятель! Разумеется, ты не знаешь. Я сам не знаю. Но раз уж надо на что-то решаться, давай воспользуемся обоими сразу.

Второй проситель. О, обоими сразу! Спасибо тебе, Нада.

Нада. Не за что. Ведь, кажется, один из этих пунктов дает право открыть лавку, а другой запрещает в ней что-либо продавать.

Второй проситель. Но как же так?

Нада. Таков порядок!

К столу подходит Просительница в полном отчаянии.

Нада. Что случилось, женщина?

Просительница. У меня реквизировали дом!

Нада. Хорошо.

Просительница. Его отдали под учреждение.

Нада. Само собой!

Просительница. Меня выбросили на улицу и обещали переселить.

Нада. Вот видишь, все предусмотрено!

Просительница. Да, но для этого я должна подать прошение, которое будет проходить обычным порядком все инстанции. А моим детям негде жить!

Нада. Тем более надо подать прошение! Вот, заполни этот бланк.

Просительница (берет бланк). Но как скоро это будет?

Нада. Скоро, при условии, что ты представишь юридические основания срочности.

Просительница. Что это такое?

Нада. Письменный документ, удостоверяющий, что для тебя вопрос особой срочности – не жить больше на улице.

Просительница. Мои дети ночуют под открытым небом! Что может быть более срочного, чем дать им кров?

Нада. Никто тебе не даст жилье только потому, что твоим детям негде жить. Тебе его дадут, если ты представишь документ, удостоверяющий, что им негде жить. Это не одно и то же.

Просительница. Я ничего не смыслю в вашем языке. Чертовщина какая-то!