Боль, пережитая не так давно, никуда не ушла. Девушка пыталась заткнуть зияющую рану в душе убийством племянницы итальянца, сексом с Алфи, кокаином, алкоголем, шутками над братом, сыном, в конце концов.

-Ави, я прошу тебя, — как можно серьёзнее произнёс Соломонс.

Он пытался быть аккуратным, не применяя силу. Понимая, что её неадекватно-пьяное поведение ни к чему хорошему не приведёт, еврей раздел девушку, затаскивая её в ванную. Та исцарапала ему всю грудь, руки и шею в попытках соблазнить.

Прохладные струи воды бежали по телу, заставляя кожу реагировать на них. Алфи обливал Аврору с ног до головы в надежде остудить её пыл. Измочив рубашку и брюки, он не спешил их снимать, не давая ей повода.

-Как ты мог Алфи? — укоризненно произнесла Де Вер, размазывая по лицу угольно-чёрный карандаш, которым были накрашены глаза.

-Ави, хватит, — устало произнёс он, умывая лицо любимой.

Девушка держалась за него, как за спасательный круг. Крепко сжимая его плечи, приводя к новому кровотечению рану, оставленную ею броском ножа.

Стройная фигура Авроры приковывала внимание мужчины, а рисунки на её теле казались ещё ярче под струями воды. Алфи, мужественно выдерживал эту пытку, но тело говорило об обратном. Создавая стеснение в брюках и тепло в животе.

Пухлые губы девушки манили его снова и снова. Соломонс поддавался её поцелуям, чувствуя, как подходит ближе к пропасти.

Обернув её полотенцем, еврей отнёс Де Вер обратно в спальную.

Та никак не унималась то целуя и расстёгивая рубашку на нём, то выражая обиду и возмущение по поводу Сабини.

-Ави, давай спать, — нервным от усталости голосом произнёс мужчина.

-Нет, Алфи, не будем мы спать, — выпутываясь из одеяла, возражала Де Вер. — Думаешь, я так просто забуду вот это вот всё?

-Прости меня, — виновато вздохнул Соломонс.

-Нет, — резко отрезала она. — Из-за него моя девочка никогда не увидит этот мир.

-Ави, хватит, — прикрикнул Алфи. — Ты делаешь мне больно, это был и мой ребёнок тоже.

-Ты не мстишь за неё, — зашипела Де Вер. — Так не называй её своей.

Это ранило его. Пьяные, необдуманные слова так полоснули его сердце, как если бы Алфи разорвало гранатой.

Соломонс расстегнул ремень на брюках, вытягивая его из петель.

-Выпорешь меня, — рассмеялась она ему в лицо, ещё больше раздражая.

Еврей не поддавался на её провокации, но бесила она его страшно. Никаким женщинам он не позволял так с собой обращаться, Аврора буквально плясала на его самолюбии. Алфи не бил женщин, никогда, но сейчас ему хотелось врезать ей как следует. Громкие речи «так не называй её своей», обидели его куда сильнее, чем слова Джона Шелби в тот раз.

Грубо схватив любимую, он швырнул её на постель поверх одеяла, что она сбросила с себя. Это не на шутку напугало Аврору. Он резкими движениями завернул её хрупкую фигуру в одеяло, закрепив всё ремнём.

Не успела она и пикнуть, как Соломонс уложил девушку на бок, лицом от себя.

-Я пообещал Сабини, что вырежу всю его семейку, — отдышавшись, начал он. — Чтоб он прочувствовал на своей шкуре, каково это, потерять близких, и только потом убью его. Я буду убивать его медленно, долго и мучительно. Вся его жизнь свелась к жалкому существованию, подвергая его каждый день пыткам, я превратил это существование в ад. Убить его тогда, одним выстрелом, было бы милосердием.

Соломонс обошёл кровать, присаживаясь на корточки напротив лица девушки. Он поглаживал её мокрые волосы, трясущейся от злости рукой.

-Так что не смей мне говорить, что я не мщу за тебя и нашего ребёнка, — стиснув зубы, прошипел он. — Теперь спать, об остальном поговорим завтра, когда ты протрезвеешь, а я успокоюсь.

Алфи лёг на постель рядом с Авророй, скрестив руки на груди, долго смотрел в потолок. Осмысливая произошедшее за день, а затем за полночи, ему было мерзко от всей ситуации. Он считал, что сам во многом виноват. Надо было слушать доктора, который предупреждал о психическом состоянии Авроры, надо создавать нормальную семью, чтоб всё было официально, чтоб стать её полноправным представителем и не давать лезть в их жизнь никаким Шелби и Лесли.

Де Вер лежала тихонько, боясь лишний раз вздохнуть. Ей не доводилось видеть Алфи таким. Чёрные от злости глаза, бледная кожа и трясущиеся руки. В какой-то момент она испугалась, что он прибьёт её к чёртовой матери.

Страх сменился стыдом, когда до неё дошёл смысл его слов. Он мстит за них, всё это время он только этим и занимался, стараясь оградить её от этих проблем. А она невежественная корова, полезшая на рожон. Алфи всё время только и занимается решением её проблем, братьями, их бизнесом, Робертом и всем прочим. Гадкое чувство вгоняло девушку в краску. Как так вообще можно с ним обращаться? Ведь он изо-всех сил старается.

-Алфи, — тихонько позвала его Де Вер.

-Ммм, — отозвался Соломонс будучи на грани то ли сна, то ли просто отключки.

-Прости меня, — хрипло и стыдливо произнесла Аврора.

Он молчал. Не моргая, смотрел в потолок и молчал, не зная, что ответить, ведь всё ещё злился.

-Я не знала, — чуть громче проговорила она в попытке перевернуться на спину. — Я очень ценю всё, что ты делаешь для меня и моей семьи.

Стараясь принести извинения, она всё больше зарывала себя. «Меня и моей семьи» ударили как пощёчина.

-Что для тебя семья? — неожиданно спросил Алфи. — Ношение одной фамилии?

Аврора молчала, понимая, как сильно оскорбила его в этой жалкой попытке извиниться.

-Алфи, — тяжело вздохнула она. — Я не то хотела сказать.

-Стараюсь, — горько усмехнулся мужчина. — Как дурак веду себя, чтоб тебе угодить, скачу перед тобой как пудель в цирке. Всё для Авроры, лишь бы ей понравилось. А взамен, что я слышу «не называй её своей», «для меня и моей семьи». А я кто? Я кто для тебя, Ави?

Авроре стало так жаль Соломонса, что она возненавидела себя.

-Ты мой любимый и родной человек, — не раздумывая ответила она.

Приложив усилия, девушка смогла вытащить одну руку из кокона, а затем и вторую. Выглядела она забавно: в огромном свёртке одеяла, перетянутом ремнём.

Ей удалось перевернуться к нему лицом.

Теперь она выглядела как выброшенная из дома кошка, в надежде, что её подберут.

Алфи не смотрел на неё, но знал, как она выглядит. Прекрасно. Как всегда прекрасно. Огромные глаза, широкие брови, тёмные ресницы и пухлые губы, так желающие поцелуй.

Выпутавшись из плена её голова опустилась на его грудь. Соломонс обнял Аврору так по-родному, укрывая их злосчастным одеялом.

-Завтра тебя осмотрит врач, — твёрдо обратился Алфи.

Де Вер кивнула в ответ.

-Теперь ты под домашним арестом, — жёстче произнёс Соломонс. — Никаких встреч ни с кем без моего ведома, никакие Шелби или Лесли. Ты не покидаешь пределы нашей резиденции без меня, тебе это ясно?

-Как долго? — проблеяла Аврора.

-Пожизненно, — отрезал еврей. — Ты подвергла себя опасности, когда, не сказав мне, поехала к итальянке. С тобой могло случиться что угодно, я даже думать об этом не хочу, я бесконечно зол.

Де Вер лишь сильней прижалась к любимому.

-Ави, не поступай так с нами, ты должна беречь себя, в первую очередь, ради Роберта, — чуть мягче проговорил мужчина. — А по поводу Лесли, мы договорились, что вместе расскажем тебе обо всём, когда ты восстановишься, но он поступил иначе и с ним я позже разберусь.

-Я не буду так больше, я обещаю, — прошептала Де Вер, сквозь слёзы.

Соломонс положил руку на затылок девушки, целуя её в макушку. Он тяжело вдыхал и выдыхал воздух, сердясь на себя в первую очередь.

-Ави, — позвал он её, грубым голосом тревожа тишину.

-Ммм, — промурлыкала девушка.

-Я отдал бы всё, включая собственную жизнь, чтоб наш ребёнок жил. Ничто не сможет унять эту боль внутри меня, и я никогда об этом не забуду. Я люблю Роберта, как родного сына, но это не исключает факта, что я хочу ещё детей, от тебя. Я редко задумывался о семье и прочем, но с тобой я этого хочу. Обещаю обеспечить тебе безопасность, если ты дашь нам шанс. Я буду оберегать тебя и детей, даже когда мои кости истлеют в земле, просто хочу, чтоб ты это знала.