Хватка на плечах еще больше усилилась, будто Миранда в капкан попала, но на его лице отразилось понимание.
– Так ты была…
– В своем времени, да, – Миранда кивнула, чувствуя, как уходит адреналин, и как на смену решимости и храбрости приходит слабость. В глазах защипало – вот будет некстати, если сейчас она сорвется и разрыдается от нервного перенапряжения! Том терпеть не мог слезы, при нем подобного точно допустить нельзя… – Я была неправа, когда просила тебя отпустить Бэгшота. Это он… Точнее, это был план Симоны. Она через Бэгшота прислала мне артефакт, который вернул меня в 1997-й.
Утаивать свое настоящее время она больше не собиралась. Отправляясь в прошлое, Миранда твердо знала, что делает выбор, который определит всю ее дальнейшую судьбу. И раз она выбрала Тома, стоило теперь держаться принятого решения и больше не скрывать ничего. Хватит, наигралась уже в тайны.
– 1997-й? – переспросил Том бесцветно, будто обращался сам к себе. – Через пятьдесят лет?..
Она кивнула, не отрывая от него глаз. Снова видеть его, слышать его голос – кажется, она смогла бы так простоять всю жизнь.
– Откуда ты узнала про Хэпзибу и мои планы? Про… крестражи?
– Я многое теперь знаю, – Миранда слабо улыбнулась. Том странно дрогнул, когда увидел ее улыбку, а Миранда подняла в воздух левую руку, где на безымянном пальце блеснуло кольцо Серпентины. – Ты даже мне подсунул один крестраж? Серьезно?
Он моргнул, и в потемневших было глазах снова зажегся совсем нехороший, опасный огонек. Миранда осознавала, на насколько зыбкую поверхность ступает – ведь тема бессмертия всегда была для Тома особенно болезненной и животрепещущей – но страха не испытывала. Откуда-то в душе было твердое знание, что он не причинит ей вреда. Может, дело было в том, что она хорошо помнила все, что сказала Вильгельмина Олливандер, а может, в том, что ей хватило одного взгляда на реакцию Тома, чтобы понять, какая крепкая связь до сих пор существовала между ними… И почему-то больше всего в тот момент Миранде хотелось рассказать ему всю правду, все то, что она узнала о нем за минувшие месяцы – чтобы Реддл понимал, насколько она опасная свидетельница, которую ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения. Стыдно сказать, но ей хотелось вложить ему в руки это оружие, чтобы снова почувствовать себя в его власти – когда-то это ощущение казалось ей оскорбительным и тревожным, а сейчас она только этого и желала.
– Вот как, Мири? – очень тихо спросил Том, и в его голосе появились новые интонации – Реддл явно уловил ее эмоции и догадался, какой оборот приняли ее раздумья. Миранда сразу поняла, что спрашивал он не о крестраже. – Ты же всегда была такая независимая, гордая… И что же, свобода пришлась тебе не по нраву?
– А тебе? – почти неслышно шепнула она, чувствуя, как по коже бегут мурашки.
Темные глаза угрожающе сощурились, а в следующий миг Том впился в ее губы яростным, агрессивным поцелуем. Никакой нежности – это была атака, словно они вели бой не на жизнь, а на смерть, где противник не мог рассчитывать на пощаду… Миранда охнула от боли, когда он до крови прикусил ей губу, но Тома, кажется, это только больше распалило. Затем она почувствовала, как с нее свалилась теплая мантия, а блузка словно сама собой растаяла в воздухе – он что, помогает себе невербальной магией, что ли?.. Но Миранда быстро позабыла об этих совершенно неинтересных вопросах и сама потянулась, чтобы развязать галстук Тома.
– Хочешь попробовать меня задушить? – насмешливо выдохнул Реддл в ответ на ее слишком резкое движение.
– Потом – возможно, – пообещала она и сама уже поцеловала его, чувствуя, как с нее соскальзывает бюстгальтер. Ладони Тома тут же легли ей на грудь, по-хозяйски сжали. – А теперь признавайся – в эти месяцы ты мне изменял?
Виску стало щекотно от его смешка.
– Да как-то не сложилось, Мири… Вот вернулась бы ты еще через пару меся…
Он не договорил и тихо застонал – Миранде удалось расстегнуть ремень, а затем она запустила руку ему в брюки.
– Вы что-то сказали, мой Лорд? – поинтересовалась она, продолжая легко, словно играючи, скользить пальцами туда-сюда.
Каким-то молниеносным движением, так, что она даже не успела сообразить, что происходит, Том опрокинул ее на постель и опустился сверху. Миранда выгнулась дугой от острого контраста между прохладным покрывалом и разгоряченным телом своего мужа… любовника… возлюбленного… Какими там еще эпитетами можно наградить Тома?..
– А ты осмелела за эти месяцы, моя Леди, – пальцами он обвел татуировку змеи на ее ключице, и на губах Тома появилась довольная улыбка. – Надеюсь, ты осознавала, на что шла, когда возвращалась ко мне? Ты моя, Мири, и я не устану повторять тебе об этом…
– Я очень на это надеюсь, мой Лорд… – следующее его прикосновение не оставило ни одной связной мысли в ее голове, и очень надолго Миранда окончательно утратила всякую связь с реальностью.
***
– Чем тебе моя палочка-то не угодила? – лениво поинтересовалась Миранда, когда за окном уже прочно установились ранние ноябрьские сумерки. В комнате было темно и холодно, но ни у одного из них внезапно не нашлось никаких сил сползти с разгромленной кровати и отыскать на полу какую-нибудь из разбросанных волшебных палочек, чтобы чуть-чуть прогреть спальню. Оставалось только продолжать лежать в обнимку, всей кожей ощущая тепло друг друга.
По его голосу она поняла, что Том улыбается.
– Так было больше шансов, что ты никуда не исчезнешь и ничего не выкинешь во время нашего разговора.
Миранда положила голову обратно ему на грудь, чувствуя, как на нее неудержимо наваливается сонливость, и принялась выводить ногтями узоры на его плече. По всему телу переливалась приятная истома. Том запустил пальцы ей в волосы, глубоко вдохнул.
– Я скучала по тебе, – сказала она тихо. – В некоторые моменты думала – еще немного, и я рехнусь. За пятнадцать месяцев я так и не смогла приспособиться к новой жизни. Ты… словно отравил меня. Что бы я ни делала, куда бы ни шла, с кем бы ни разговаривала… я не могла перестать думать о тебе.
Его вторая ладонь, лежавшая на ее пояснице, замерла, но голос Тома звучал мягко и серьезно:
– Ты вернулась домой? К родным?
– Угу.
– А я? – внезапно спросил он. – Я ведь буду жить в твоем времени, и у тебя есть способ связи со мной. Мы с тобой увиделись? Я узнал, что ты жива?
При воспоминаниях о том октябрьском дне Миранда невесело хмыкнула.
– Узнал. Но не могу сказать, что это известие произвело на тебя радостное впечатление.
– Ты успела что-то натворить, чтобы вывести меня из себя? – поинтересовался Том без малейшего намека на шутку.
– Нет, просто ты к тому моменту создал шесть крестражей, и потому до моего появления тебе в принципе особо не было дела.
Перемену в его настроении она уловила сразу – по тому, как участилось его дыхание, как напряглось его тело, которое Миранда по-прежнему слишком хорошо продолжала ощущать.
– Значит, о моем способе обретения бессмертия ты уже осведомлена… А теперь расскажи мне, чем же закончилась война со мной? Та, к которой тебя столько лет готовили?
Миранда застыла на месте. О том, что этот разговор обязательно возникнет, она знала с самого начала, но сейчас внезапно не нашла подходящих слов. В памяти живо всплывали картины минувших месяцев.
– Даже так? – смятение в ее эмоциях лучше всего показало Реддлу, о чем она не находила сил заговорить. Вопреки опасениям, Том не разозлился из-за известия о своем поражении – вместо этого он как будто впал в глубокую задумчивость. – Любопытно… Что произошло со мной?
– Когда я отправилась обратно в прошлое, магический мир был уверен, что самый знаменитый темный маг столетия погиб… О том, что у тебя остался последний крестраж… и о том, что он у меня, никто не знал.
В следующий миг она решила, что вдруг научилась понимать язык змей – потому что голос Тома в долю секунды утратил всякое сходство с человеческим:
– Последний?! – и это было такое ледяное низкое шипение, что она похолодела, а по ее спине побежала дрожь – и Реддл как пить дать это ощутил, ведь продолжал прижимать ее к себе.
