Эрдалу только оставалось смотреть со стороны и дивиться. Чем он сейчас и занимался, во все глаза разглядывая страдающего по своей девушке старого друга.

Что бы сделал Эрдал, если бы поругался с девушкой, и она попала бы в больницу? Правильно, пошел бы и помирился.

Что делал Мехмет? Сидел у порога ее палаты, как побитый пес, но внутрь не заходил.

Конечно, можно было принимать во внимание госпожу Фазилет, которая каждый раз при виде Мехмета аж содрогалась, но… На все увещевания Мехмет отвечал: «Ты не понимаешь, все очень сложно».

Да, семья Чамкыран была не менее сложной, чем Эгемены, только в другом смысле, более приземленном: мать – стерва, сестра – дура, дядюшка – мудак, и только госпожа Хазан была вполне ничего, если не считать ее былого желания уволить Мехмета с волчьим билетом. Не, госпожа Хазан тоже была так себе, решил Эрдал. Вся семейка эта сосала не нагибаясь, и идти в такую семью зятем – на это был способен только Мехмет.

В любом случае, выхода у Мехмета было только два: бежать, сверкая пятками, или открыть дверь ногой, выставить мамашу за порог и уволочь свою женщину.

Мехмет предпочитал сначала с несчастным видом сидеть у порога ее палаты, потом с несчастным видом сидеть у себя в кабинете, вызывая у Эрдала отчаянное желание врезать ему по морде, и еще год назад он бы так и сделал, но теперь Мехмет у нас был птица высокого полета, полагалось его называть «господином» и материть исключительно наедине, что было затруднительно, потому что вокруг Мехмета постоянно кто-то крутился. Птица высокого полета выигрывала тендер.

Ну, почти выигрывала.

О Мехмете Йылдызе теперь говорили по телевизору. Один раз, но один из их парней залил ролик на ютуб и разослал всем бывшим сослуживцам. Холдинг Эгеменов, аутсайдер в гонке за проект по перестройке ипподрома Рустемэфенди вышел в шорт-лист претендентов на большой куш, к удивлению специалистов, и какой-то чувак с финансовых новостей пел по этому поводу хвалы руководителю проекта от этого холдинга, Мехмету Йылдызу, новому лицу среди предпринимателей Стамбула.

Новое лицо как раз шло к машине, разговаривая по пути с какой-то девушкой, с собрания в муниципалитете. Эрдал смотрел на них в зеркало, поджидая момента, когда нужно будет выйти из машины и раскрыть перед старым товарищем дверь пассажирского сиденья крутого мерседеса представительского класса, взятого на фирме. Это был приказ господина Кудрета, который потребовал, чтобы Мехмет ехал на встречу «в приличной машине, а не рыдване Синана», с шофером и все такое – и тут уж Эрдал вызвался сам, к раздражению Мехмета.

– Прошу, господин Мехмет, – угодливо сказал Эрдал, ухмыляясь про себя, и Мехмет расстрелял его взглядом, поворачиваясь к девушке.

– До новых встреч, госпожа Белиз.

– Жду их с нетерпением, господин Мехмет.

– Красивая девушка, – сказал Эрдал, заводя машину, и Мехмет сердито вздохнул. – Кто она?

– Белиз Коран, – ответил Мехмет, открывая телефон и просматривая сообщения. – Руководитель проекта от холдинга Коранов.

– О, конкурентка значит. Мило, что вы с ней поладили. Госпоже Хазан не придется волноваться?

– Эрдал… – Мехмет угрожающе понизил голос, но Эрдал и глазом не моргнул.

– Ты знаешь мое мнение, Мехмет, – твердо сказал он. – Купи билет и поезжай в Италию. Найди, куда эта госпожа Фазилет увезла свою дочь, выломай дверь, если понадобится, выруби мамашу и поговори со своей девушкой.

– Она не моя девушка.

– Мехмет, – Эрдал мельком повернулся, бросая взгляд на мрачного товарища.

– Не лезь не в свое дело, Эрдал. Ты не знаешь всего.

– Я знаю, что мой друг, мой брат, ведет себя как идиот, и мне смотреть на это стыдно. Ладно, Эгемены, но почему ты ведешь себя как придурок?

– Эрдал, сынок, пожалуйста, – Мехмет прихватил рукой переносицу, тяжело вздыхая. – Просто ее мать права. Смотри, до чего ее довели отношения со мной.

Эрдал шумно выдохнул и резко повернул руль, и непристегнутый Мехмет полетел на бок на заднем сидении. Эрдал выругался, они были на полупустой дороге посреди незастроенной местности, и Эрдал обругал себя за привычку ездить обходными путями.

– Эрдал, ты что творишь?

Эрдал нервно посмотрел в зеркало заднего вида, прибавляя ход.

– Я хотел отвезти тебя в твой квартал, чтобы брат Метин и другие парни начистили тебе рожу и прочистили мозги. Они у тебя жиром заплыли от богатой жизни, – Эрдал снова резко повернул. – Но это неважно. За нами следят. Повернули за мной.

– Две машины, – подтвердил Мехмет, крутя головой по сторонам. – Брат, у тебя есть второй пистолет?

– А где твой? – Эрдал потянулся к бардачку, доставая оружие.

– Перестал его носить, Хазан не нравилось… – Мехмет осекся, когда Эрдал посмотрел на него со значением, и проверил пистолет. – Они собираются загнать нас в коробку, – Мехмет дернул щекой, глядя на машину, пытающуюся их обогнать.

– Долбаный драндулет, – выругался Эрдал, резко разворачиваясь и шипя от злости на плохо слушающуюся машину, – никчемная членовозка, ни на что кроме понтов негодная.

– Не пробьемся? – Уточнил Мехмет, сам понимая, что пытаться сбить с дороги обходящий их джип нет никакой возможности. – Стекла бронированные?

– Нет, конечно, – рявкнул Эрдал.

– Значит, выходим…

Эрдал кивнул. На воздухе у них будет больше шансов выжить, чем расстрелянными в машине.

– Выходим.

Он резко затормозил, и они выскочили из машины на пустой дороге, присев за ней, держа наготове оружие. Машина, обогнавшая их, вернулась, а вторая, остановилась позади них.

– Мехмет Йылдыз! – от задней машины раздался звонкий голос. – Эй, парень, выходи. Есть разговор.

Мехмет и Эрдал переглянулись, и Мехмет кивнул, поднимаясь на ноги и выходя вперед, держа в вытянутой перед собой руке пистолет. Эрдал сидел, привстал, прикрывая его из-за машины, беспокоясь о друге. Он знал, что Мехмет как минимум пару месяцев не ходил в тир или на стрельбище, не говоря уже о том, что беретта в его руке не была привычным для Мехмета оружием. Если дойдет до стрельбы, Мехмет мог рассчитывать только на скорость и меткость, а и то, и другое у него определенно пострадали с тех пор, как Мехмет занялся бумажной работой.

– Сонер Шахин, – Мехмет выдохнул, произнося это имя, и Эрдал выругался сквозь зубы. Это имя значило плохие новости.

– Собственной персоной. Значит, представляться нам друг другу не нужно.

– Что тебе надо, – сквозь зубы спросил Мехмет, и Эрдал услышал смех Шахина.

– Жаль, что мы с тобой так встретились. Я хотел пригласить тебя в кафе, угостить чаем, поговорить о погоде, мы же с тобой приличные светские люди, а? Зря ты начал петлять как заяц, привлек внимание людей. Опусти пистолет, парень. Поговорим. – Мехмет поколебался, и Сонер хихикнул. – Если бы я хотел тебя убить, ты уже давно был бы мертв, господин Мехмет. Ты и сейчас жив только моей милостью, а не своим идиотским оружием, сынок.

Мехмет краем глаза посмотрел на Эрдала, и когда тот кивнул, опустил пистолет. Эрдал поднялся на ноги, внимательно оглядывая окруживших их парней. Сонер Шахин, а это был именно он, собственной персоной, помахал рукой, веля тем отойти. Он посмотрел на Эрдала, намекая, чтобы отошел и он, но Эрдал твердо стоял на месте, и Мехмет не стал говорить ему уходить.

– Что ж, жаль, что говорить приходится вот так, сынок, но… Первым делом, хочу выразить восхищение, парень. Молодец, молодец, отлично поработал, слава пошла по всему Стамбулу, да по всей стране даже, – Мехмет слушал молча, ничем не реагируя на похвалу. – Многие говорят, что ты далеко пойдешь. Вот только некоторые говорят, что ты уже зашел слишком далеко.

– Неужели? – Голос Мехмета был ровен и спокоен, но Эрдал представлял, как колотится все внутри него, точно также, как колотилось в нем.

– Твой миленький маленький проект, сынок. Хороший проект, нам понравился. Мы в восторге, парень. Одно «но» – он нам мешает, парень. Рустемэфенди, – тихо сказал он, – достанется холдингу Коранов, и ты нам в этом поможешь.