– О Аллах, Мехмет, что с тобой? – Он присел перед ним, разворачивая его лицом к себе. – Посмотри на меня, посмотри, быстро, – он пощелкал пальцами перед лицом Мехмета, и господин Мехмет как-то глупо моргнул, глядя на Гекхана, будто не понимая, что происходит, и Гекхан облегченно вздохнул. – Ага, нормально вроде. Живой вроде, да?

Мехмет пожал плечами, отворачиваясь, но тут к нему подошла Джемиле.

– Что там у него, крыша на месте?

– Джемиле?! – Гекхан зашипел на нее, поднимая за руку Мехмета. – Так, братишка, пошли, пошли я сказал, ты не представляешь, на кого ты сейчас похож, пойдем, тебе надо умыться. Джемиле, найди ему что-нибудь, когда мы вернемся, ему надо успокоиться, – и с этими словами он потащил господина Мехмета прочь. Джемиле фыркнула, поворачиваясь на месте.

– И что я могу найти, чтобы этот долбанутый успокоился?

– Кокаин, – предложил дядя Кудрет, и Джемиле хмыкнула.

– Это дорого.

– Сейчас все дорого, – задумчиво ответил дядя. – По существу возражения будут?

Эдже ошеломленно посмотрела на него и вздрогнула, услышав громкий смех Фарах, на которую шикнула мама.

– Ладно, пойду, куплю ему газировки, – решила Джемиле.

– Что это твой жених так возится с этим бесчестным? – Мама спросила это сквозь зубы, и Джемиле так же сквозь зубы ответила:

– Они все друг с другом носятся, как ненормальные.

– Мы и с тобой носились, неблагодарная сучка, – влезла в разговор Фарах, и Эдже тяжело вздохнула, приготовившись к новому раунду скандалов, но к ее изумлению Джемиле только закатила глаза и пошла по коридору, скорее всего к автомату с газировкой, если здесь такой был.

– Я слышала, что сыновья Хазыма совсем спятили из-за этого телохранителя, – прошипела Фазилет, – но не думала, что настолько. Они что, все совсем с ума посходили?

– Вам-то какое дело, – бойко ответила Фарах. – Их ум, их дело.

– Синан, – махнула рукой мама, – сидит в тюрьме. Моя дочь, – она махнула рукой в другую сторону, – лежит в больнице. Гекхан и Джемиле… – Она опять неопределенно помахала руками. – Ну вы сами все видите. И все из-за этого негодяя…

– Госпожа Фазилет, – сжав челюсти процедила Фарах. – Мехмет – наш друг, и я не позволю вам говорить о нем гадости.

– О, смотри-ка, она не позволит! И что ты сделаешь, девочка? А? Как это ты меня заткнешь, швабра лохматая?

– О Аллах, да заткнись ты уже, старая ведьма, – как всегда, дядя Кудрет не захотел остаться в сторонке, и Эдже вздохнула, приготовившись слушать традиционный концерт – который и последовал. Мама и дядя препирались, пока к ним не вернулись Гекхан с господином Мехметом – у него была мокрой рубашка, на которой еще оставалась кровь, и немного волосы, и он был очень бледен, подумала Эдже, но у него был чуть более человеческий вид, чем раньше.

– На, возьми, – Гекхан открыл бутылку, протянутую ему Джемиле, и протянул ее Мехмету. – И что было дальше? Эрдал нашел машину, и?

Мехмет сделал тяжелый глоток и закашлялся, едва не поперхнувшись.

– В машине ничего не было… Сумка, документы, ничего, она все взяла с собой. Там… Там просто не было бензина. То есть, мы подумали, что она забыла заправиться и уехала на такси. Искали ее везде, потом вечером ребята из безопасности сказали, что просмотрели записи и действительно видели, что она приезжала к офису на такси, но не вошла, и уехала на другом такси. Потом мы искали то такси, и…

– Вы должны были сразу позвонить мне, – резко вмешалась Фарах. – Ты просто должен был позвонить мне, Мехмет, у меня запасные ключи от ее квартиры, просто позвонил бы мне и попросил проверить, у себя она или нет. О Аллах, – Фарах закатила глаза. – Вместо этого они выслеживали то такси, потом он допрашивал бедных девушек с регистрации, пришла ли Хазан домой, потом барабанил в дверь, пока меня не разбудил.

– Она… – Мехмет прикрыл глаза. – Она споткнулась о журнальный столик. Просто… Просто упала на него и… Я не думал, что можно так побиться, просто упав на журнальный столик…

– Все из-за тебя, – опять вмешалась мама, и лицо господина Мехмета страдальчески перекосилось.

– Тетя Фазилет, не надо, пожалуйста, – попросил Гекхан, но мама только разъяренно посмотрела на него.

– Я с тобой еще поговорю, Гекхан, – пригрозила она, и Гекхан махнул рукой, совершенно не испугавшись ее угрозы.

– Не могу поверить, что Хазан могла настолько напиться, – удивленно сказала Джемиле, и Гекхан согласно кивнул, а Мехмет покачал головой.

– Она… Она сказала мне… Перед тем, как потерять сознание, одну странную вещь. Я не понимаю, совсем не понимаю, как это может быть, что это значит…

Он говорил это тихо, но все затаили дыхание, прислушиваясь к его словам, и все услышали, что он говорил дальше.

– Я… Я все думаю и думаю об этом, но не понимаю, что она имела в виду…

– О чем? – Гекхан нахмурился, оглядывая всех вокруг, но Мехмет смотрел прямо перед собой.

– Не знаю, так странно. Она сказала, что говорила с моей мамой… О моем отце.

– О твоем отце? При чем тут твой отец? – Голос Джемиле был очень громкий и резкий, и после тихого тона Мехмета он почти оглушил.

– Не знаю, какая-то ерунда. Мой отец, он погиб на стройке, знаете, еще до моего рождения. Я рассказывал это Хазан, я не знаю, почему она решила говорить об этом с моей мамой. Может она узнала, что отец погиб на стройке Эгеменов?

Эдже услышала, что мама как-то хрипнула и посмотрела на нее. Мама действительно широко раскрыла глаза и смотрела на Мехмета так, словно увидела привидение, но на самом деле, подумала она, удивились все – и Гекхан, и Джемиле, все.

– Ты не рассказывал такого… – Медленно сказал Гекхан, и Мехмет пожал плечами.

– Какой смысл? Я видел документы в фирме. Был несчастный случай, маме заплатили компенсацию, и она уехала в деревню, там я и родился.

– В твоей деревне в Кападоккии… – Сказал под нос Гекхан, и все уставились на него. – Извини, просто Синан постоянно это повторял тогда, помнишь? Ему, по-моему, не нравилась твоя деревня.

– Моя дочь лежит в больнице! – Крикнула мама, приходя в себя. – А вы тут про Кападоккию болтаете?

– Извини, тетя Фазилет, – Гекхан нервно улыбнулся. – Значит, твой отец работал на Эгеменов… Тесен мир.

– Да, – Мехмет кивнул. – Теснее не бывает, – он опустил голову, и Гекхан забрал из его рук пустую бутылку.

– Чепуха какая-то… – Вдруг резко сказала Джемиле. – То есть, Хазан съездила в психушку к твоей матушке, узнала, что твой отец отдал концы на стройке Эгеменов, и по этому поводу напилась? Нет, я бы тоже напилась, если бы сходила в сумасшедший дом, но не Хазан же? Что там еще могла ляпнуть Хазан госпожа Кериме? Какой-то твой жуткий секрет из детства? Ты рвал крылья мухам и бабочкам?

Эдже снова услышала этот звук, почти хрип из горла мамы, и посмотрела на нее, и мама как будто и правда вся окаменела, глядя на господина Мехмета.

– Госпожа Кериме? – Тихо спросила она. – Твою мать зовут Кериме?

Все удивленно повернули к ней головы, не понимая, что происходит.

– Кериме, – Мехмет удивленно нахмурился, переводя взгляд с нее на ничего не понимающего Гекхана. – Кериме Йылдыз. А что?

– Нет, ничего… – Мама покачала головой, продолжая во все глаза смотреть на Мехмета. – Я просто не знала, что того рабочего звали Йылдыз…

– Что, простите? – Мехмет поднялся на ноги, делая шаг к маме. – Что вы имеете в виду? О чем вы говорите? Что…

Мама покачала головой, отводя от него взгляд, и когда она мельком посмотрела на Эдже и быстро отвела глаза, Эдже вдруг вспомнила… Вспомнила, что она слышала это имя. Кериме Йылдыз, ну конечно же! Они с мамой тогда ее видели!

Эдже распахнула рот, широко раскрыв глаза, вспоминая все, что тогда случилось, она повернулась к маме, но мама не смотрела на нее, просто бормоча под нос «ничего, ничего, просто спросила», и Эдже хотела было напомнить маме, где они встречали женщину по имени Кериме Йылдыз, когда вдруг вышел доктор, и все бросили разговоры и сгрудились вокруг него, перебивая друг друга и задавая вопросы.