Потому что так все и было. Его младший сын был горьким пьяницей, из-за своих пристрастий погубивший бедную девушку и теперь опозоривший этим их имя.

Его старший сын был жалким неудачником, связавшимся с недостойной женщиной, и все свои неудачи он сваливал на своего отца, вместо того, чтобы принять, что он просто был недостаточно хорош, недостаточно умен, недостаточно выдержан, недостаточно…

Недостаточен во всем.

О Селин и говорить не стоило, просто маленькая девочка, никогда не демонстрировавшая потенциала, и к тому же, совершенно чужая ему, относилась к нему, как к чужому, напрягалась, когда он пытался ее обнять, словно ее обнимал незнакомый человек. Старший брат настроил ее против родителей, подумал Хазым, снова загораясь гневом по отношению к Гекхану.

Он подумал о Хазан, дочери своего хорошего друга. Эмин… Эх, Эмин, как же жаль, что все кончилось именно так… Что так получилось.

На Хазан у него были надежды, подумал Хазым, если бы она вышла замуж за Гекхана или Синана, стала бы Эгемен, тогда она стала бы его надеждой, в ней с детства было видно это, этот потенциал, эти способности, так похожая на своего отца. Именно поэтому он убедил Фазилет отправить дочь в Америку, учиться, готовиться.

Как получилось, что и брат, и дочь Эмина были так похожи на него, а его дети были одним сплошным разочарованием?

Впрочем, Хазан разочаровала его тоже. Тем, что пошла против него, встала на сторону его детей, хотя он никогда, никогда ее не подводил, всегда помогал, всегда становился на ее сторону, давал ей советы, опекал ее, когда она, еще зеленым неоперившимся птенцом пришла в компанию, и вот так она ему отплатила.

Разочарование. История жизни Хазыма Эгемена. Постоянное разочарование. Разочарование в детях, разочарование в семье, разочарование в жизни, разочарование в…

Во всем.

На этого беспородного мальчишку тоже не стоило срываться, хотя и черт с ним, кому какое до него дело.

Хазым не отказывался от своих слов. С появлением в их жизни Мехмета Йылдыза все стало намного хуже, просто он не сразу это понял. И пока не мог понять, почему.

Неважно.

Скоро все это будет кончено. Хазым не позволит, чтобы его компания пошла по ветру после него. А ему иногда казалось, что осталось ему недолго. Что Севинч ждет его.

Когда он закончит со всем этим, тогда он все свое оставшееся время посвятит поискам Ягыза. А потом… Потом он тоже будет ждать Севинч.

***

Синан слышал громкое дыхание нескольких человек, спавших вместе с ним в одной камере. Он ждал чего угодно, входя в комнату, заставленную двухэтажными койками, со столом в одном углу и дверью в туалет в другой, и несколько пар глаз с любопытством уставились на него.

По счастью, ничего особенного не произошло. Спросили за что попал, он правдиво ответил, парни кивнули, что бывает, указали свободную койку, и так он на ней и лежал, думая обо всем на свете и ни о чем.

Иногда он проваливался в сон, и ему снилась всякая чушь.

Ему снилась мама, ласково обнимавшая его.

Ему снилась Хазан, почему-то одетая в какую-то жуткую мешковатую спортивную форму.

Ему снилась эта женщина, которую он видел только на фотографиях, мать Мехмета, и она звала его сынок.

Ему снилось, что он, грязный и голодный, сидит в лодке, а Мехмет протягивает ему руку.

Одним словом, ему снился какой-то идиотский бред, и оттого спать теперь совсем не хотелось.

Хотелось пить. Но откуда тут может быть выпивка? Хотя, наверное, можно было найти способы.

Синан старался лежать неподвижно, потому что ворочания уже раньше вызвали раздражение у его соседей по камере, и он старался лишний раз не нарываться, как и советовал ему его новый друг Омер.

Он думал о том, что сказал отец.

Думал о том, что теперь делают Хазан и Мехмет.

Думал о Гекхане и Селин.

Думал об этой девушке, Элиф, знает ли она, что он сделал, и легче ли ей стало теперь.

А еще он думал о том, что делать дальше. Он уже знал, что сделает. Что уже давно готовился сделать.

***

Гекхан закурил. Он не курил со студенчества, но сегодня он не мог не закурить. Он подумал, что наверное сделал это из-за Синана и Мехмета, которые дымили, как паровозы, к раздражению всех вокруг них. Мехмет говорил, что начал курить в армии, Синан начал курить вместе с ним, теперь вот и Гекхан закурил, теперь собраться бы.

Гекхан отметил в голове, что надо будет не забыть ссыпать пепел из пепельницы в пакет и спрятать, потому что иначе Селин его убьет.

Бедная Селин, едва отошла от ареста Джемиле, как теперь и это. Она просила отвезти ее завтра на свидание к Синану, но Гекхан пока не был уверен, что так будет правильно.

Гекхан думал обо всем, что происходит.

О Джемиле.

О Синане.

О деле Мерта Кайе.

Об Омрюм.

Вспомнил, как Джемиле едва не оглушила его воплями в трубку, колотя кулаком по разделяющему их стеклу в комнате свиданий, когда узнала, что Омрюм забрали, и он не смог это остановить.

Он думал о своей собственной небольшой компании, в которой не появлялся уже давно. Перекинул все дела на заместителя и друга, совсем забыл обо всем, но что, что еще оставалось делать? Мало того, что в тюрьме ни за что, вернее, без доказательств, оказалась его любимая женщина, будущая жена, теперь и брат оказался за решеткой.

Надо было что-то решать и что-то предпринимать. И у него были на это планы.

***

Мехмет был прав, подумала Хазан. С этого места были прекрасно видны звезды.

Они выехали за город и ехали довольно долго, и для Хазан было очень непривычно ездить на мотоцикле – тогда, в семнадцать лет, она проехала от силы пару миль, а здесь они все мчались и мчались, и ветер пробирал ее холодом до костей, несмотря на неуместное для мотоцикла пальто, и скорость чувствовалась куда острее, чем в машине, и даже то, что она тесно прижималась грудью к широкой спине своего мужчины у нее не вызывало ни одной мысли, кроме «мы уже приехали или скоро умрем?».

Они остановились на небольшой полянке с одиноким деревом посередине, и теперь они сидели у дерева, глядя вверх и считая бесчисленные звезды.

– Что это за место? – Наконец спросила она после долгого молчания. Она стояла прижавшись к нему, после того, как он обхватил ее, увидев как она продрогла, и принялся растирать ее плечи и спину, полусидя на своем мотоцикле.

– Не знаю. Как-то случайно его нашел.

– Как можно случайно найти такое красивое место? – Хазан подняла голову, глядя в его лицо, и он улыбнулся.

– Просто бесцельно ездил и нашел.

– И часто ты так бесцельно ездил?

Он склонил голову набок, задумываясь.

– Намного чаще чем теперь. – Он усмехнулся. – Серьезно, я не думал, что богатые так много работают.

Хазан прыснула, заливаясь хихиканьем.

– А что ты думал делают богатые? Ходят с банкета на фуршет?

– Ну, если верить нашему кино, – Мехмет криво улыбнулся, и Хазан вздохнула.

– Моя мать ходит, – признала она. – И чтобы она могла так ходить, нам приходится работать без выходных.

Он вдруг нахмурился, глядя мимо нее, и Хазан подняла руку, касаясь его щеки.

– О чем задумался? – Спросила она, и он опять посмотрел ей в глаза.

– Я подумал… – Он сказал это, все так же хмурясь, словно его самого расстраивало то, что он говорил. – Я вот подумал, если бы я родился в богатой семье, и мы бы с тобой встретились еще в детстве…

– Мы были бы уже женаты, – закончила за него Хазан, и он удивленно посмотрел на нее.

– Или я бы считал тебя сестрой, как Синан.

– Брось. С Синаном мы знакомы с пеленок, и мы вместе копались в песке, и попытайся мы включить тебя в наши игры, ты бы послал нас и ушел со своими друзьями. Нет уж, я бы влюбилась в тебя когда мне было десять, и ты бы бегал от меня, пока я не загнала бы тебя в угол.

Мехмет рассмеялся, опуская голову ей на плечо, прижимаясь лицом к ее шее.

– И если бы я была из твоего квартала, было бы точно также. И не думай, Мехмет Йылдыз, иначе бы и не было, – твердо сказала Хазан, когда он протестующе замычал. – Я не стала бы страдать по тебе из кухни, дожидаясь, пока ты сам додумаешься, как Севда, я девушка решительная.