– Так значит он не сказал тебе, диктофончик? Еще бы, мало ли кому ты разболтаешь. Молодец парень, держится за свое.

– Что ты ему сделал, дядя?

Кудрет подмигнул ей, с удобством присаживаясь на диван.

– Я? – Он ухмыльнулся. – Я не сделал ему ничего. Все, что можно было, он сделал себе сам. Это его выбор, молчать или не молчать. И… – Он повернул голову к Мехмету. – И мой выбор теперь тоже.

– Попробуй только тронуть Синана, ты, ублюдок, – Мехмет рванулся было к Кудрету, но Хазан встала прямо перед ним, качая головой. Она положила руку ему на грудь, успокаивая его.

– Не надо, Мехмет, пожалуйста. Дядя. Дядя, что происходит? – Она развернулась, делая шаг к дяде. – Какое тебе дело до Синана?

– На самом деле, не было, – дядя изобразил недоумевающую гримасу. – Пока он не влез в мои дела. Скажите своему приятелю, что его маленькая тайна теперь в моих руках. И ее безопасность связана только с его поведением. Он следит за своим языком, а я за своим. Честная взаимовыгодная сделка, правда? Я нечасто такие заключаю.

– Дядя, оставь Синана в покое, ради Аллаха, зачем ты это делаешь? Зачем ты так поступаешь, господи?

– Племянница, – дядя даже не поднялся с места. – Как я сказал, мне было бы с главной колокольни плевать, что он там когда-то натворил и каких бед наворотил, хрен бы с ним, с алкоголиком. Просто ему не стоило трогать то, что мое. В этом мире есть три неприкосновенные для других вещи – мои деньги, моя семья и мои женщины. Пальцем заденешь что-либо из этого – и тебе конец. Это было первое предупреждение твоему дружку, солдафон. Если он еще раз оскорбит Ниль, или сделает еще хоть что-то, что мне не понравится… Ну, рядом с Севинч полно места, может сам идти туда и укладываться.

– Ублюдок, – лицо Мехмета было белым от гнева. – Ублюдок. Если ты причинишь вред Синану, я убью тебя. Клянусь, я просто тебя убью.

Кудрет даже не пошевелился, все так же сидя на диване в расслабленной позе, спокойно глядя снизу вверх на стоявшего рядом с ним Мехмета.

– Сначала спроси у него, что он скрывает, мальчишка. Спроси его, достоин ли он, чтобы за него лили кровь. Уточни, стоит ли он того.

– Не тебе решать, – Мехмет ответил сквозь зубы. – Не тебе решать, что стоит, а что не стоит крови. Ты не знаешь цену крови, балабол.

Кудрет серьезно смотрел на него, не улыбаясь, как обычно, просто серьезно и изучающе глядя на него.

– Спроси у него. Спроси у него, что за тайну он бережет. Спроси, стоило ли хранить ее столько лет. – Он поднялся и прошел мимо него, подходя к Хазан. – Знаешь, чем опасны тайны, Хазан? Чем дольше их хранишь, тем страшнее они кажутся. Иногда больше бед случается от того, что тайну просто не раскрыли вовремя. Люди столько сил прикладывают, чтобы сохранить какую-то тайну, а потом оказывается, что всем им было легче, если бы они рассказали все сразу. Столько бед удалось бы предотвратить. Правда, солдафон?

Хазан видела через плечо дяди, как вздрогнул Мехмет, и нахмурилась.

– О чем вы говорите? – Нервно переспросил Мехмет, и Кудрет улыбнулся, глядя в лицо Хазан, не поворачиваясь к нему.

– Что собираешься поджечь сегодня, сынок? Сжег свой дом, репутацию нашей фирмы в Газиантепе, кучу бабла на перелеты. Что бы сжечь теперь, а? Рекомендую особняк Эгеменов. Сожги его, ни капельки не жалко. Для одного Хазыма там слишком уж просторно, давно пора на downsize.

***

Признаться, дверь Мехмет открывал с опаской, от Синана вполне можно было ожидать, что он уже караулит его за дверью, занеся стул, и честно говоря, он бы это заслужил. Совесть не позволила Мехмету больше сидеть с Синаном дома, потому что, что бы там не говорил Синан, Гекхан не платил ему за заботу о его младшем брате.

О младшем брате господина Гекхана, твердо повторил про себя Мехмет.

Мехмет Йылдыз получал деньги от холдинга, как один из управляющих директоров.

Аллах великий, какой же бред, бред-бред-бред, ну какой из тебя директор, Мехмет, ты самозванец.

Мехмет не мог больше пропускать работу, особенно учитывая, как ему срочно пришлось вылетать из Антепа после просьбы о помощи от господина Гекхана. И сегодня он просто-напросто запер Синана в квартире госпожи Джемиле. И если бы он застал эту квартиру в руинах, он и этому бы не удивился.

Но, как и вчера, Синан скорее всего даже не пошевелился, весь день проведя в постели. Мехмет приоткрыл дверь, глядя на друга, тот лежал, закрыв глаза, и Мехмет не мог понять, спит он или нет, но решил в любом случае не беспокоить. Он скинул пиджак и закатал рукава рубашки, двигаясь на кухню, где принялся готовить на скорую руку ужин, который, возможно, ему придется есть в одиночестве.

Разве это не нормально для тебя, Мехмет?

Синан отказывался с ним говорить. Когда в первый раз, когда они только познакомились, Мехмет увез его в дом Эгеменов в Агву, и он тоже проводил тогда рядом с Синаном дни и ночи, тогда Синан говорил, говорил постоянно, не останавливаясь, как будто пытался выговориться за все свои двадцать пять лет.

Разве ты должен был слышать все это, Мехмет? Зачем тебе было это нужно? Он должен был все рассказать своему брату, а не тебе.

Но на этот раз Синан молчал. Молчал, отказываясь открыться. Отказываясь сказать, что гложет его. Что так его мучает. Что за монстра выпустил на свободу этот мерзавец Кудрет Чамкыран?

Какое тебе дело до этого, Мехмет? Они чужие тебе люди. Они не твоя семья. Уйди, оставь их в покое.

Мысль о Кудрете вызвала в нем воспоминания о его племяннице, и Мехмет отложил нож, прикрывая глаза, потому что воспоминания, как обычно острые, как обычно живые и яркие, нахлынули на него, охватывая его, как огнем, затопляя, как водой. «Я хотела этого в ту ночь». «Я и сейчас этого хочу».

Разве она может хотеть такого как ты, Мехмет? Ты занимаешь чужое место. Все это не принадлежит тебе.

Голос, звучавший в его голове, был холодным и надменным, полным презрения.

Ты думаешь, это все твое, мальчишка с района?

Думаешь, ты имеешь на это право?

Мехмет пятясь отошел от разделочного столика, пока не остановился, уперевшись спиной в стену, к которой привалился головой, закрыв глаза.

Этот парень, от которого ты ждешь, что он будет говорить с тобой. Он не твой брат. Он брат Ягыза Эгемена. Ягыз Эгемен должен был быть с ним каждый день его жизни, и это ему он должен был рассказывать о своих бедах и проблемах, его просить о помощи. Его не было, и поэтому он стал таким.

Мужчина, который воюет со своим отцом, девушка, которая получает родительскую любовь только от старшего брата, отец, который не понимает и отказывается понимать своих детей – они не твоя семья, и ты не имеешь право им помогать. Они семья Ягыза Эгемена, и его не было, и поэтому они стали такими.

Компания, которую ты считаешь своей, она принадлежит Эгеменам, а не Йылдызам, и ты не Ягыз Эгемен, и его нет, чтобы ей управлять.

Женщина, которую ты хочешь, достойная самого лучшего, достойная большего, чем «капрал с пробитым чердаком», достойная умного, образованного человека, этой женщине было место рядом с Ягызом Эгеменом, а не с тобой, и его нет.

Ты пробрался в их мир, как вор, как крыса, и теперь не можешь даже уйти.

– Что с тобой? Мехмет?

Мехмет открыл глаза, тяжело дыша. Он не заметил, что сполз по стене вниз и теперь сидел на полу, обхватив себя за колени. Синан присел перед ним на корточки, обеспокоенно глядя на него.

– Мехмет? У тебя что, опять приступ? Брат, что с тобой? Может воды? Душ включить? – Синан схватил его за руку. – Севда говорила, нужно включить воду или что-то вроде того, чтобы было что-то вроде дождя, но я не понял, подожди, подожди, сейчас… – Синан сделал движение, словно попытался встать, но Мехмет схватил его за запястье, останавливая.

– Не надо. Все нормально.

– Точно? – Подозрительно спросил Синан. – Потому что выглядит вовсе не нормально.

– Нет, точно, все нормально. Просто… Накатило немного.

Мехмет поднялся на ноги и вернулся к разделочному столу, опять принимаясь за нарезку овощей.