– Делай что хочешь, – услышал он спокойный голос этого мудака Мехмета. – Это твоя машина, хоть мочись здесь.

– И помочусь! – Решил Синан и попытался расстегнуть ремень, но пальцы не слушались его.

С переднего сиденья донеслись сдавленные ругательства, и Синан поддержал этого ублюдка собственной тирадой в его адрес.

– Ты ублюдок, – сказал он. – Ты нас всех бросил.

Мехмет не отвечал.

– Я же просил тебя не уезжать. Я же просил тебя, остаться с нами. Что мне нужно было сделать, чтобы ты остался? С крыши спрыгнуть? Какого хрена ты нас бросил, урод?

– Синан, не неси чепухи, пожалуйста, – он еле расслышал усталый голос, и застонал, стараясь приподнять голову.

– Ты бросил Хазан, сука. Поджег свой дом, трахнул Хазан, а потом нас всех бросил.

С переднего сидения донеслось неприличное слово, и Синан дернул ногой, решив попытаться пнуть ублюдка, но добился только того, что все вокруг закружилось еще сильнее, и почувствовал, что не может больше сдерживать тошноту, и его вырвало прямо на сидение.

А потом он провалился в темноту.

***

Он проснулся, глядя в потолок незнакомой ему комнаты. Он лежал в незнакомой ему постели, и не мог понять, где находится. Синан застонал, схватившись за голову и медленно поднялся, стеная от боли во всем теле. Свет резал ему глаза, и он потер лицо, снова оглянулся по сторонам, пытаясь понять, где находится. Он совершенно точно знал, что никогда раньше не был в этой комнате, но комната была явно женской, а значит, он вчера завалился к какой-то бабе.

Это не было чем-то необычным, но с девками он обычно предпочитал иметь дело в отеле, когда он приходил к ним домой, шлюшки почему-то решали, что это значит, что он теперь с ними «в отношениях».

Синан спустил ноги на пол, и медленно покрутил головой, пытаясь найти одежду. На нем были только трусы и носки, и Синан удивленно прищурился, оглядываясь на кровать. По всему выходило, что спал он один.

Синан медленно поднялся на ноги и шатаясь пошел к двери, пытаясь вспомнить, с кем же он вчера ушел из клуба, но с трудом мог даже вспомнить, как туда пришел.

Дверь заскрипела, открываясь, и Синан застонал от этого мерзкого звука, который грохотом отозвался в его голове. Он прислонился к стене, прикрывая глаза, когда услышал шаги, и чуть не скатился на пол, когда чьи-то руки подхватили его.

Синан распахнул глаза и обомлел, увидев лицо человека, которого совсем не ожидал тут увидеть.

– Ублюдок, – ахнул он, покачиваясь. – Ты вернулся!

Мехмет фыркнул, подхватывая его под плечо и волоча к дивану.

– И тебе здравствуй, Синан.

– Что ты здесь делаешь, мудак? – Сердито спросил Синан. – Я тебе…

– Все ребра переломаешь, я помню, – спокойно ответил тот, усаживая его. – Ты это уже говорил.

– Когда? – Синан прикрыл глаза, сжимая голову, и услышал шаги, которые то отдалились от него, то вернулись.

– Выпей это, – скомандовал Мехмет, и Синан отвернулся.

– В Евфрат вылей, ублюдок. Там же ты вроде еще вчера был? Вот и вали обратно, сукин ты сын.

– О Аллах, терпения мне. Выпей, это от головной боли.

Синан фыркнул, но сверление в голове превратилось в какое-то уже бурение дрелью, и он, кривясь от злости, принял из рук Мехмета таблетку и стакан воды, который поднес ко рту дрожащей рукой.

– Где это мы? – Спросил он, когда выпил лекарство и осушил второй стакан воды.

– Это квартира госпожи Джемиле. Гекхан подумал, что не стоит тебя нести в таком состоянии к ним домой, ты напугал бы Омрюм.

Синан подумал, что он мог бы отвести его и домой, но… Дома его бы встретил папа, со своей обычной выносящей мозг нотацией, а к Хазан…

– Сука ты, – громко сказал Синан, и Мехмет простонал под нос, взывая к господу. – Сука ты, все еще бегаешь от Хазан.

– Синан, прошу тебя, не надо сейчас об этом.

– А когда? Ты сжег свой дом…

– Хватит! – Мехмет тяжело присел рядом с ним на диван. – Мы с Хазан потом сами это обсудим, хорошо? Да, да, я помню, ты обещал переломать мне руки. Поговорим об этом потом.

Синан приоткрыл глаза, глядя на друга, с беспокойством разглядывавшего его.

– Что случилось, Синан?

– Откуда ты здесь взялся? – Холодно спросил Синан, и Мехмет вздохнул.

– Позвонил господин Гекхан.

– Господин Гекхан, – Синан фыркнул, передразнивая его. – Позвонил господин Гекхан и сказал, что его дорогой братец бухает третьи сутки, да? И господин Гекхан не справляется, няньку надо звать на помощь. Он тебе заплатил? За твои услуги, этот господин Гекхан? Ты поэтому приехал, да? По работе потребовалось? Ты ведь хрен бы иначе вернулся, только же по работе?

– Синан, перестань, пожалуйста. – Мехмет потер лицо. – Расскажи мне, ради Аллаха, что у тебя случилось?

Синан недоверчиво посмотрел на него, скривившись.

– Рассказать? А ты рассказал мне, что у тебя случилось? Ты рассказал мне, из-за чего ты сжег свой дом и свалил в свою гребаную Каппадоккию, бросив нас с Хазан? С хрена ли я тебе должен теперь отчитываться? Вали нахер, откуда пришел. Я не нуждаюсь в услугах платной няни.

– Синан, пожалуйста…

Синан коротко послал его, поднимаясь на ноги и покрутил головой по сторонам, пытаясь сообразить, где тут был туалет.

– Налево по коридору.

Синан еще раз коротко послал этого мудака и шатаясь пошел по коридору.

Он оперся руками о раковину и поднял голову, глядя на себя в зеркало. Небритое опухшее лицо, но все равно красавчик, сказал он себе, включая воду.

– Нахер пусть идет, – сказал он себе, протирая лицо мокрыми руками. – Думает, я ему обрадуюсь, уроду. Пусть идет нахер. Ничего я тебе не скажу.

Она не приходит к тебе во снах, сынок?

Не приходит, сказал он себе. Это был несчастный случай, повторил он себе в который раз. Это был несчастный случай. Прекрасно понимая, что это было не так.

========== Часть 20 ==========

Хазан потирала виски. Она так устала, так устала, постоянно работая в последние недели без выходных на две компании. Дела шли настолько туго, что в Эгемен Косметикс пришлось позвать на помощь их старую знакомую Джерен, которая после замужества оставила бизнес – хвала Аллаху, та согласилась помочь по старой дружбе.

Хазан с трудом сдержала желание закричать.

Кудрет и Хазым определенно сходили с ума. Они брали контракт за контрактом, и все уговоры Хазан, что у них не хватает ресурсов, встречались только вскинутыми бровями и разговорами о том, что те, кто не рискует, мол, не пьют шампанское. Дядя Хазым потерял все остатки здравого смысла после смерти тети Севинч, и бурная ссора, случившаяся у него с сыновьями пару недель назад еще больше отдалила его от детей. Теперь он словно сорвался с цепи, Хазан казалось, будто она сидит на заднем сидении гоночного автомобиля, пилот и штурман которого накидались наркотиками и теперь гонят по горному серпантину на берегу моря, все сильнее давя на газ. Она почти слышала визг тормозов, лязг металла и шипение охватывавшего их машину огня. Потому что Хазым и правда словно давил на газ: «Быстро. Еще быстрее. Как только можно быстро! И еще быстрее», и Хазан казалось, что в любой момент можно просто потерять управление.

Дерин вошла в кабинет, неся на подносе чай, и Хазан благодарно улыбнулась.

– Что это утром был за шум? – Поинтересовалась она, кладя сахар в чашку и медленно размешивая его.

– У господина коммерческого директора возникли… разногласия с господином Мехметом, – ответила Дерин, и ложечка звякнула, ударившись о стекло.

– Мехмет вернулся? – Хазан спросила это как можно более равнодушным тоном, искоса поглядывая на Дерин, но ассистентка была как всегда деловита и профессиональна.

– Да, господин Мехмет уже с утра в своем кабинете. Он просил меня сообщить, когда в вашем календаре будет свободное время для встречи с ним.

Как бы ни была деловита и профессиональна Дерин, она наверняка сейчас должна была умирать от любопытства и полниться подозрениями.