Она, мать вашу, убить его пыталась, в натуре пыталась его убить, она в тюрьме сидеть должна была, а не Чамкырана засасывать в его собственном холдинге!

Хлесткая пощечина была ожидаема, и Синан даже улыбнулся знакомой острой боли в щеке, такая обычная для них двоих ситуация. Краем глаза он заметил, как Кудрет облокотился плечом о стену, с интересом глядя на них двоих.

– Не могу поверить, – воскликнула Ниль, сжимая кулаки и едва не топая ногами. – Как же низко ты можешь опуститься!

– Не волнуйся, ниже тебя я не упаду никогда, – Синан не мог остановиться, старая обида не давала ему остановиться, перестать наносить удары по ней. – И я снова через тебя переступлю.

– Ублюдок, – выплюнула она, – неудивительно, что твоим родителям было на тебя плевать.

– Да я это переживу, – он ухмыльнулся еще шире. – А вот то, что мне на тебя было плевать, ты не пережила, а?

На этот раз он не позволил ей ударить его, перехватив ее руку.

– Какая же ты скотина, Синан Эгемен, – прошипела Ниль, сверкая глазами, и Синан ухмыльнулся.

– Как раз в твоем вкусе, правда, сладкая? Ты же любишь мерзавцев, – фыркнул он, глядя поверх ее плеча на ее нынешнюю «любовь навеки».

– Ты правда хочешь втянуть меня в этот разговор, сынок? – Кудрет почти смеялся, и Ниль взволнованно оглянулась на него, когда тот оттолкнулся от стены и в два шага подошел к ним, встав прямо перед ним. Он не принимал угрожающей позы, не менялся в лице, разглядывая его скорее с любопытством. – Что же, давай поговорим. Ты давно напрашивался, малыш, но теперь ты точно перешел черту. Ниль, иди к машине и подожди меня там.

– Любимый, я… – Ниль обескураженно посмотрела по сторонам, ее глаза наливались слезами.

– Иди! – Прикрикнул тот, повышая голос, не отрывая взгляда от Синана. Ниль вздрогнула, испуганно глядя на своего любовника, и тот вздохнул, на миг оборачиваясь к ней. – Я два раза не повторяю, Ниль, – добавил он тише, и Ниль почти бегом скользнула мимо них, но Синан не обратил на нее внимания, глядя только в глаза Кудрета.

– Сынок, скажи-ка мне, – ласково начал «дядюшка» почти ему в самое лицо, – ты это начал чтобы пробесить меня или ее?

– А какая разница? – Синан с интересом склонил голову набок. – Но если тебе интересно, обоих. А что?

– Честный ответ, люблю такое. Ну, я просто хотел оценить ситуацию, – Кудрет поднял руку, поправляя воротник рубашки Синана, и тот оттолкнул его, отходя на шаг, Кудрет приблизился снова. – Было интересно, есть тебе хоть какое-то дело до этой девушки, или уже все, до лампочки.

– Само собой, мне на нее плевать.

– Конечно «плевать», сынок, вижу, – Кудрет быстро покивал, ухмыляясь. – Это очевидно, малыш. Что ж, мне приятно знать, что у меня есть то, что хотят другие. Самое лучшее ощущение в мире, правда? Знать, что у тебя есть что-то, что другому хочется, но он это не получит, даже если будет стараться. Нет ничего лучше, чем это ощущать.

– У тебя ничего такого нет, – весело ответил Синан, и Кудрет фыркнул.

– Сынок, у меня есть все, чего ты хочешь, и чего у тебя нет, и никогда не будет, мальчик.

Синан рассмеялся, щелкая пальцами у его лица.

– Братец, у тебя что, бред? Что ты несешь, заразился мозгочервем у своей подружки? Я Синан Эгемен, и нет жизни лучше, чем у меня. Чему я должен завидовать? Что ты пользуешься моими объедками?

Синан думал, он ударит его. Сотрудник службы охраны думал, что Кудрет ударит его, судя по тому, как быстро сделал к ним шаг, но Кудрет только поднял руку, опуская ее на плечо Синана, даже не изменившись в лице, улыбка так и сияла на его лице.

– Да, я слышал, что пол-Стамбула в твоих объедках, мальчик. Даже на кладбище уже есть.

Он сказал это очень-очень тихо, но для Синана это прозвучало ударом в колокол.

– Что?

– Как ее звали, парень? Чичек? Нет, не так. Чилек. Она не приходит к тебе во снах, сынок? Не смотрит на тебя укоряюще? Наверное, нет. Ты же Синан Эгемен, и нет жизни лучше, чем у тебя. Наслаждайся.

Он похлопал его по щеке, радостно скалясь при виде ужаса на лице Синана.

– Ну что ты, – ухмыльнулся он, когда Синан отступил от него на шаг, он сделал шаг, следуя за ним, шепча ему в лицо, – ну давай, живи, мальчик. Радуйся. Сколько их у тебя еще будет, переломанных тобой женщин? Недорогой товар, правда? Дешево тебе достается, дешево уходит. Радуйся дальше, сынок. Радуйся, пока можешь. Кто знает, сколько еще ты сможешь радоваться.

Синан привалился к стене, чувствуя, как его охватывает неконтролируемый ужас, совсем как в ту минуту, когда…

Синан зажмурился, и уже не видел, как Кудрет уходит, радостно смеясь.

***

Музыка громыхала где-то вдалеке, казалось Синану, но ему было наплевать, он хотел танцевать, и он танцевал, размахивая бутылкой водки. Он не помнил, как бутылка оказалась в его руках, кажется, он отобрал ее у бармена, когда тот наполнял для него стакан, и кажется, он дал кому-то в глаз, когда кто-то попытался отобрать у него бутылку.

– Господин Синан, – вопил кто-то ему в ухо, – господин Синан, успокойтесь и отдайте мне бутылку.

– Эрдал? – Синан приоткрыл один глаз, пытаясь танцевать и махать бутылкой, и ему почему-то было чертовски неудобно это делать, но внезапно он обнаружил, что лежит на полу, размахивая ногами, а Эрдал прижимает его, выцарапывая бутылку из его рук. – Эрдал, братан, ты тоже тут? Пошли, Эрдал, я тут познакомился с девочками. Отличные девочки, братан, тебе понравятся. Ты же не монах, вроде этого мудака Мехмета? Мехмет, кстати, тоже не монах, – бутылка выскользнула из его рук, и Синан выругался. – Но на моих девочек не польстился ни разу. Он, ублюдок, сразу к моей сестре подкатил. Вот урод, правда?

– Что ты несешь, божье наказание? – Услышал он сдавленное, чувствуя, что кто-то поднимает его и обхватывает, закидывая руку Синана себе на плечо. Синан опять попытался приоткрыть глаза, узнавая знакомый голос, но все перед ним плыло, как в тумане. Из последних сил он сосредоточился, пытаясь сфокусировать взгляд и радостно протянул, разглядев знакомую физиономию.

– Сукин ты сын, ты вернулся, скотина! Эрдал, глянь, этот ублюдок вернулся. А ну стой, стой, я сказал! – Синан попытался вырваться из хватки Мехмета и закачался, хватаясь за машину… Неожиданное открытие, что он не в клубе, а на какой-то автостоянке, застало его врасплох, и Синан повалился на бок, чувствуя, как его подхватили у самой земли.

– Эрдал, помоги! – Услышал он надо собой голос Мехмета, и сделал еще одну попытку встать.

– Помоги, Эрдал, правда, – жалобно сказал Синан, пытаясь встать прямо. – Я ему щас в челюсть заряжу, смотри. Слушай, ты, мудак, я тебе в челюсть заряжу!

– Да, да, зарядишь, открывай дверь, Эрдал!

Синана едва не стошнило, когда его грубо запихнули на заднее сиденье, и вдруг что-то холодное коснулось его лица. Синан приоткрыл глаза, глядя прямо в лицо этого мудака Мехмета, который протирал его лицо холодным платком, время от времени поливая его водой из бутылки.

– Выпей, – приказал Мехмет, и Синан коротко объяснил ему, куда он может идти, и что он там может делать со своей водой, и едва не захлебнулся, когда ему запрокинули голову и чуть ли не насильно влили в рот жидкость, в которой он вовсе не нуждался. Наконец его отпустили, и Синан благодарно повалился набок, чувствуя, как все под ним плывет.

Он услышал, как заводится мотор машины, и застонал, потом застонал еще громче, потому что к омерзительному звуку добавилось еще и раскачивание едущей под ним машины.

– Мехмет, сукин ты сын, – с трудом выдавил он, – останови машину. Дай мне спокойно подохнуть.

Сукин сын не отвечал, и Синан попытался подняться, чтобы врезать тому по затылку, но безуспешно.

– Ублюдок ты, – тихо сказал он, бросив попытки подняться. – Ублюдок, вот выйдем из машины, я тебе все ребра переломаю. Руку, которая у тебя сломана, вот еще раз сломаю, понял? Ты настоящий мудак и сука ты последняя, – Синан попытался это выкрикнуть, и чуть не упал с сиденья, чувствуя, что от рвоты он удержаться не сможет. – Останови, меня сейчас вырвет!