– Когда Эмин умер, ты заменил мне брата, Хазым. Многим в моем успехе я обязан и тебе. Разве я не помог бы тебе, даже если бы не питал личный интерес? Так вот, вечером я буду только рад с тобой это обсудить, но сейчас важнее этот Мехмет Йылдыз, которого они свалили на нашу шею, и судя по твоей реакции, с этим парнем что-то не так.

– Этот Йылдыз… Я не знаю, что и думать, Кудрет, – Хазым задумчиво нахмурился. – Я нанял его для Синана. Синан тогда уже спивался, путался с бабами, признаться, я думал, что он уже одной ногой в могиле, вляпался в драку в день рождения Селин. Тогда я с этим парнем и познакомился. Мелкая сошка, временный телохранитель, подрабатывал тренером, никаких крупных дел. Я проверял его, знаешь? Через знакомых в полиции, в жандармерии, в министерстве обороны.

– Значит, ты заподозрил, что его кто-то подослал?

– Что бы вдруг и не заподозрить? Моего сына избивают ни с того, ни с сего какие-то типы, и вдруг герой-одиночка разбрасывает их всех, разоружая одного из них. Храбрый парень. Сильный, решительный, заботливый. Он тогда показался мне подходящим человеком, чтобы заняться Синаном, и я на него немного покопал. – Хазым достал из выдвижного ящика папку, которую приготовил заранее, когда узнал последние новости. – Не думаю, что можно было что-то упустить, но – один Аллах ведает.

Он протянул папку Кудрету, и тот быстро начал листать бумаги, проглядывая одну за другой наискосок, моментально вылавливая ключевую информацию.

– Деревня, потом трущобы, лучший ученик, армия, хм… Азраил? – Кудрет присвистнул, приподнимая брови. – Интересно. Коэффициент интеллекта – мое почтение, арабский язык, отличные результаты в стрельбе, единоборствах и строевой подготовке – как на войне помогает строевая подготовка? Хотя, ему не помогла. – Хазым укоризненно посмотрел на Кудрета. – Молчу, молчу, уважаю нашу армию, это наши лучшие из лучших. Почти. Этот парень, судя по всему, о финансах и бизнесе не знает ничего. Вопрос: почему именно он станет уполномоченным Хазан? О твоих сыновьях-идиотах я не говорю, прости, брат, но… – Кудрет развел руками, и Хазым печально кивнул. Да, от его нерадивых сыновей можно было ожидать такой глупости, как найм на крупную роль в холдинге безграмотного телохранителя, но Хазан… Хазан была умной, смелой и, что самое главное, благоразумной. – Это подозрительно, Хазым, очень подозрительно. Ты не думаешь, что он будет ширмой?

– Ширмой, Кудрет? – Хазым недоуменно прищурился.

– Или мы что-то упустили об этом парне, или он дымовая завеса. Я ни за что поверю, что его прислали просто потому, что твой сын Синан теперь ест с его рук. Моя племянница ни за что бы такое не допустила.

– Синан и правда ест с его рук, а Гекхан… Что творится в голове Гекхана для меня загадка. Постоянно выдумывает какую-то чушь, лишь бы мне назло. Хазан, да, один Аллах ведает, с чего это допустила Хазан.

– Интересно, – Кудрет поднял фотографию Мехмета, внимательно разглядывая ее. – Почему парень с такими показателями не пошел в полицию? Да к тому же, его бы с руками и ногами оторвали в крупных охранных агентствах. Почему он перебивался с хлеба на воду?

Хазым ошеломленно приподнял брови. О таком он даже и не думал. И правда, почему?

– В полиции ни о чем таком не говорили. Если бы дело было в каких-то темных делишках, мне бы сообщили…

– Я поспрашиваю у своих, – Кудрет отложил папку. – По поводу акций, полагаю, проблем быть не должно?

– У меня большинство.

– Акциями моего брата управляет Хазан. Если начнет создавать проблемы, – Кудрет задумался. – Моя невестка меня терпеть не может, но на акции имеет право и Эдже…

– Давай не будем вмешивать в эти дела Эдже, – Хазым покачал головой. – Она совсем еще ребенок.

– Да ей уже замуж пора. Найду ей мужа, устрою ей свадьбу, надену на нее красный пояс, раз уж на Хазан надежды никакой, – Кудрет покачал головой. – Я говорил, не отправлять ее в Америку, вот, пожалуйста, вырастили феминистку.

– Ты и вырастил, – напомнил Хазым, улыбаясь, и Кудрет покачал головой.

– Ну уж нет, это вам с Фазилет на меня не свалить не удастся, тут я совершенно не при чем. Ладно, оставим, по поводу акций. Те пять процентов…

– Оставь, Кудрет, пожалуйста, не говори об этом.

– Брат, – стальной взгляд практически пришпилил Хазыма к креслу, как булавкой. – Рано или поздно тебе придется с этим разобраться.

– Рано или поздно, я с этим разберусь, – Хазым прикрыл глаза. – Я найду его, Кудрет. Я обещал Севинч, что найду его.

Кудрет прошипел что-то под нос.

– Брат, – сказал он, повышая голос. – Отпусти уже мертвеца.

– Он не мертв, почему вы все просто не поймете, Кудрет? Я говорю, и говорю, и говорю, что уже задыхаюсь, но вы мне не верите. Мой сын жив. Ягыз жив. И у меня есть этому доказательства.

Кудрет смотрел на него, но в его взгляде появилось нечто новое, непривычное. Жалость.

Кудрет Чамкыран смотрел на него с жалостью.

– Ты не веришь мне. Хорошо, я тебе покажу, – сказал Хазым, вставая и подходя к сейфу. Он достал папку, которую берег много лет, которая не пополнялась уже много лет, в которой были свидетельства жизни его сына. – Ягыз жив, Кудрет. Однажды я найду его. Я узнаю его. Моя душа его узнает.

***

– Проходи, сынок, садись.

Хазым внимательно разглядывал парня, присевшего в кресло перед ним, пытаясь разглядеть то, что скрыто. Было заметно, что у человека появились деньги, подумал он. Хороший костюм вместо дешевой синтетики, прическа другая, чуть более модная, наверняка работа барбера Синана, который дерет с него безумные деньги. Часы на руке были старые, дешевые, парень начинал входить во вкус, но пока еще не вытравил из себя свою деревню и нищий район. В осанке, в том, как он держал голову, руки – в этом чувствовалось положение человека, привыкшего подчиняться и исполнять приказы, а не командовать, слуги, а не хозяина. Хазым вспомнил, как напротив него сидел Кудрет, с детства евший на золоте и пивший с серебра – расслабленный, уверенный, спокойный, но в любую секунду готовый к прыжку, и теперь сидит этот, Мехмет Йылдыз, простой солдат, мелкая сошка. Да, сильный, да, смелый, да, может быть опасный, но кто он против Кудрета? И кто он против самого Хазыма? Исчезнет по щелчку пальцев, несмотря на свои успехи в стрельбе, единоборствах и строевой подготовке.

На что рассчитывали его безумные сыновья и разумница Хазан? Этого рабочего муравья они сочли способным противостоять паукам?

– Когда я брал тебя на работу, сынок, я и не представлял, что ты достигнешь такого успеха, – сухо сказал Хазым, глядя на мальчишку. Парень уставился на него огромными честными голубыми глазами, сама крестьянская простота. – Ты посмотри, как быстро ты поднялся. Еще вчера ты подтирал за моим сыном рвоту, а сегодня пришел занять кабинет в моем холдинге. Я не спрашиваю тебя, как тебе удалось очаровать моих сыновей. Они глупцы. А вот Хазан, моя названная дочка, дочь моего друга, чем ты ее взял? Что ей нужно в этой ситуации?

– Госпожа Хазан поручила мне присматривать за поведением господина Кудрета в вашем холдинге. Господни Хазым, она не желает вам зла, и ваши сыновья не желают вам зла. Они не доверяют вашему новому коммерческому директору.

– Правильно не доверяют, – пожал плечами Хазым. – Я бы тоже не доверял – если бы мне было чего опасаться. – Когда Мехмет с сомнением посмотрел на него, Хазым усмехнулся. Всего неделю назад Кудрет закончил расчленять миллиардную компанию, работавшую на всех пяти континентах. Нет, в Стамбуле Кудрету не было достойного его дела, кроме как возвращения его злокозненной жены. – Моим сыновьям не о чем беспокоиться, кроме как о свадьбе Гекхана, которая не состоится. Хазан и сама должна бы это понимать.

– Господин Хазым, – ровным голосом ответил мальчишка. – Хазан и ваши сыновья не желают вам зла. – Повторил он, твердо глядя ему в глаза, поднимая голову, меняя позу, и Хазым усмехнулся.

Простой рабочий муравей. Мальчишка из низов.

Вот только просто рабочий муравей не мог так легко войти в доверие его семье. Так легко, словно играючи, он взял за плечо Синана и повел его за собой, словно был рожден для этого. Когда встал между ним самим и Синаном в тот ужасный день, сделал бы так «простой рабочий муравей»? Когда встал между ним и Гекханом, в ситуации, где Рыза и другие телохранители отступили бы, когда встал так, словно имеет право учить Гекхана, как следует сыну обращаться с отцом.