– Как печально, что мастера Палатеса настигла подобная судьба. Правда ли, что это вы его нашли?

– Да! – надсаживая горло, выкрикнул Ластианакс.

– Никогда не думал, что он покинет нас так быстро, – изрек Аус, качая головой. – Определенно, эта история со взломом сильно его взволновала.

– Взлом? – повторил Ластианакс.

– Да, это случилось почти десять дней назад… Нет, девять дней. Метанир услышала, как ночью кто-то забрался в кабинет мастера, но, когда дверь открыли, злодея уже и след простыл. По словам вашего наставника, почти ничего не украли, взяли только нескольких личных документов, но это все равно его потрясло.

– Документы? Какие документы?

– Ну, не знаю, ваш наставник этого не говорил. Метанир тоже не знает.

Ластианакс повернулся и поглядел на сундуки, переполненные бумагами. Без дополнительной информации он вряд ли мог определить, какие документы были украдены.

– А как насчет печатей обнаружения? – спросил он, вновь поворачиваясь к Аусу.

– Тати кружения? Вот не знал, что хозяин еще и такое собирал, хотя чему тут удивляться, достаточно поглядеть, сколько всего он накопил…

– Печати обнаружения! – повторил Ластианакс. – Они не сработали?

– А-а-а-а, печати обнаружения… Нет, не сработали.

Ластианакс нахмурился. Чем дальше, тем больше странностей. Никто не может пройти мимо печати обнаружения, не активировав ее. Обычно маги ставили такие печати на каждую дверь и каждое окно своего дома. Вор не мог проникнуть в кабинет незамеченным.

– Почему Палатес ничего мне не сказал?

– Что вы говорите? – прокаркал Аус, прикладывая ладонь к уху.

– Почему Палатес мне не сказал? – завопил Ластианакс.

– А-а-а, почему Палатес не рассказал вам об этом… Может, не хотел беспокоить вас перед самой защитой.

– Спасибо, – сказал Ластианакс, немного подумав. – Вы можете идти.

Он почти услышал, как старые кости слуги хрустнули, когда тот поклонился и закрыл дверь. Ластианакс подошел к окну и осмотрел печать обнаружения, выгравированную на подоконнике. Рисунок остался нетронутым. Молодой человек поднял голову и задумчиво окинул взглядом пейзаж: по небу плыли птицы-паруса. Как и любой высокопоставленный сановник Гипербореи, Палатес владел целым этажом башни на седьмом уровне. Ластианакс видел золотые купола Магистериума, в них отражалось заходящее оранжевое солнце. Менее чем через десять дней он, возможно, будет сидеть там вместе с другими министрами. Скольким девятнадцатилетним магам выпадала такая возможность? Его карьера резко пошла в гору.

Однако, если Палатеса убили, становиться его преемником весьма рискованно. Ластианакс чувствовал, что интерес его наставника к амазонкам и Темискире кому-то помешал.

Этот кто-то без колебаний устранил Палатеса, а раз так, этот загадочный «кто-то» не поморщившись убьет и Ластианакса, если он проявит такой же интерес. Пришло время все выяснить. Ластианакс сунул бумажку в карман и решительным шагом вышел из кабинета.

Эмброн и Тетос умирали от скуки, это случалось с ними ежедневно. Стоя за столом Эрми, они уже несколько часов наблюдали, как таможенница наводит ужас на вновь прибывших в Гиперборею. Иногда случалось небольшое оживление, когда какой-то отчаявшийся иммигрант начинал умолять Эрми или пытался ее задушить. Тут уж охранникам приходилось вмешиваться, хотя в глубине души они и сами частенько мечтали придушить негодяйку.

Эрми так и не удосужилась узнать их имена, называя стражников просто «деревьями» или, будучи в хорошем настроении, «дубами», потому что, по ее словам, вид у них такой, словно они пустили здесь корни. Эмброна, более высокого, прозвали «большим деревом», а Тетоса, более коренастого, – «толстым деревом».

Сегодня у Эрми было превосходное настроение. За пять часов работы она успела отказать во въезде пятнадцати иммигрантам, а главное, сегодня был еще и первый день декады, а значит, сегодня явится Алькандр: он навещал таможенницу раз в десять дней. Эрми сложила заполненные бланки, выровняв их тщательнее обычного, но на этом ее кокетство не закончилось: она даже обильно накрасила веки яркими зелеными тенями. На ее похожих на сосиски пальцах поблескивали массивные кольца, довершая арсенал обольщения.

Вот только Алькандр еще не прибыл. Глядя, как лихорадочно таможенница штампует анкеты, Эмброн и Тетос чувствовали, что Эрми беспокоится.

Она даже позволила одному переселенцу заплатить положенный гипер не одной монетой, а тридцатью шестью борионами, чего в обычный день никогда бы не потерпела. Охранники подскочили, когда их начальница внезапно повернулась, ее двойной подбородок задрожал от волнения.

– Толстый дуб, скажи, который час.

Пока Тетос оглядывался в поисках клепсидры, Эрми резко добавила:

– Стойте ровно, бездельники, а то похоже, будто вы спите, опираясь на оружие.

Эмброн и Тетос немедленно выпрямились, сжимая в вытянутых руках громовые копья, и встали по стойке «смирно», как и положено стражникам. В этот миг в дверном проеме появился высокий, атлетически сложенный человек.

– Извини, что я так припозднился, Эрми, меня задержали.

Таможенница обернулась и просияла:

– Алькандр!

Мужчина вошел в комнату, улыбаясь уголком рта, провел рукой по коротким черным волосам, стряхивая снежинки. Алькандру было чуть за тридцать, и выглядел он как моряк, вернувшийся из дальнего плавания: загорелое лицо, короткая бородка. Эмброн и Тетос не знали, действительно ли он моряк, и не понимали, почему Эрми изо всех сил старается ему помочь, хотя, по всей видимости, тут сыграла свою роль его ладная фигура.

Таможенница пригладила сальные волосы, сделав вид, что смотрит на водяные часы.

– Ой, какой сюрприз, ты уже здесь! Я и не заметила, как быстро время прошло!

Эрми озорно подмигнула Алькандру:

– У меня для тебя хорошая новость.

Все так же обаятельно улыбаясь, Алькандр снял меховой плащ и повесил его на копье, которое держал Тетос Он присел на край стола Эрми, выудил конфету из коробки, которую таможенница всегда держала под рукой (и к которой ни Эмброн, ни Тетос никогда не осмеливались притрагиваться), и объявил, перекатывая конфету во рту:

– Я весь в твоем распоряжении, Эрми. Рассказывай.

Он сидел так близко к таможеннице, что она, казалось, забыла про свою хорошую новость. Приоткрыв рот, Эрми томно смотрела в небесно-голубые глаза своего собеседника. Эмброн и Тетос переступили с ноги на ногу и разом кашлянули. Ситуация становилась неловкой.

Наконец таможенница немного пришла в себя и справилась с разыгравшимися фантазиями. Ее накрашенные веки затрепетали. С торжествующим видом она достала из ящика заполненный бланк и прочла вслух:

– Арка, тринадцать лет, светлые волосы, из Напоки.

В глазах Алькандра промелькнул холодный блеск. Вот уже два месяца Эмброн и Тетос каждые десять дней видели, как он приходит к таможеннице и спрашивает Эрми, не впускала ли она в город девочку-блондинку из Напоки. Якобы это его племянница, которая некоторое время назад сбежала из этого города, и с тех пор вся родня пытается отыскать малышку.

– Значит, ей удалось пересечь Рифейские горы, – заметил Алькандр. – Она выглядела здоровой?

– Худенькая и уставшая, но в целом в хорошем состоянии. Я не знала наверняка, твоя ли это племянница, поэтому не сказала ей о тебе. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

– Нет-нет, как я могу тебя винить? – сказал Алькандр, похлопывая таможенницу по руке. – В любом случае теперь, когда она прибыла в Гиперборею, я быстро ее отыщу.

– У вас такая интересная семья, – жеманно проворковала Эрми.

Алькандр улыбнулся:

– Ты даже не представляешь насколько.

В этот миг на улице раздались громкие голоса. Эрми вздохнула и резко повернулась к двум охранникам, так что стул жалобно заскрипел под ее весом.

– Эй, дубы, гляньте в окно и скажите, что происходит.

Эмброн и Тетос повиновались.