– Все круги должны быть одного размера.
Кристинка отпустила свою дружелюбную подругу, которая, уходя, тепло поцеловала нас обоих. Мы стояли у раковины, художница мыла и протирала свои кисточки. На ней был надет рабочий фартук поверх топика и шортиков.
– Чё звонила? – Я снова обернулся на свежий рисунок.
– Я тебе не звонила.
Кристи отложила кисточки и потянулась за выпачканным полотенцем.
– У меня пропущенный от тебя. Я перезванивал, ты не отвечала.
Я допил газировку. Кристинка забрала у меня пустую бутылку и поставила к таким же под раковину.
– А! Это Стакан заходил, искал тебя. Видимо, с моего и набрал тебе.
– А его телефон где? – спросил я, сунув руки в карманы.
– Наверное, там же, где и все его вещи – в ломбарде.
Хозяйка вытерла руки и вернула полотенце на крючок.
Стакан был нашим общим знакомым. Он был гениальным художником со всеми сопутствующими элементами. У таких людей, как он, непременно имелась какая- то чудинка, а то и откровенная шизофрения. Хотя, если подумать, у всех моих друзей были чудинки, возможно, поэтому они и становились моими друзьями.
– Говорил, что ему нужно? – Я окинул взглядом мастерскую.
– Сказал, что срочно. Ты знаешь зачем.
Художница сняла фартук и бросила на спинку моего стульчика.
Точно я не знал, но догадывался. В последнее время Лёня Гаврилов, по кличке Стакан, часто говорил мне о некоем наваждении, и что скоро придет какая- то беда или ещё что- то в этом духе. Признаться, наш общий знакомец начинал сдавать. Он и так получил свою кличку ещё со студенческой скамьи за страстную взаимную любовь к прозрачному вдохновению, а в последнее время ещё и крайне преуспел в этих непростых отношениях. Как следствие, из дома стали пропадать элементы обихода, вплоть до обоев. Телефон, как выяснилось, тоже этой участи не избежал, и вполне предсказуемо. А изливал он мне душу по поводу каких- то своих ночных кошмаров, якобы пророческих, и пророчества эти касаются не меня, а вообще всех. Я его слушал, но вполуха, потому что прослыл наш Лёня человеком крайне трепливым, причем трёп этот почти всегда был безосновательным и на зависть безграничным. Ладно, потом зайду, узнаю, что ему нужно.
Я попрощался с Кристиной и покинул мастерскую. Глянул на часы – давно пора кормить и выгуливать Пирата.
Пират – одна из моих немногих привязанностей. В свое время я приобрёл его за солидные для собаки деньги и ни разу не пожалел об этом вложении. Кличка выбралась и осталась сама собой: у моего снежно- белого бультерьера вокруг правого глаза чёрное продолговатое пятно – монокль. На вид – пират и есть. Я его очень люблю. Вопреки расхожему мнению, бультерьеры – собаки, напрочь лишенные агрессии. Это собаки- компаньоны. Единственная их задача, она же и потребность – быть рядом с хозяином. Все. А суровые черты лица и крайне зловещий оскал остался ещё с прошлых веков, когда их предки действительно были бойцовыми собаками. Я знал, что Пират скучает за мной, но не брать же его с собой на вечеринку, полную нетрезвых неадекватных людей, куда меня вчера пригласил мой хороший друг, писатель Владимир Кошкин, для меня просто Вовчик. Ну, или Кошак. Но это редко. Сказал, мол, что общество там будет очень прогрессивное и полезное с точки зрения будущих связей, да и идти ему одному не хотелось. Особыми связями вчера я не оброс, за исключением Эвелины, с которой мы когда- то давно учились в Краснодарском Институте Искусств на разных курсах. Увиделись, вспомнились, обнялись. Затем как- то уж быстро поняли, что вечеринка совсем угасает, и решили продолжить общение в узком кругу. Само собой, Кошаку места в том кругу не было предусмотрено, и я оставил его обрастать вожделенными связями. Эвелина хотела взять такси, но я, будучи трезв, предложил прокатиться по ночному городу на байке. Линка легко согласилась своей перепачканной физиономией, и мы покатили. Вид наш никого не смущал, благо, было поздно, а если кто и попадался, был с нами одного духа, то бишь точно так же измалеван и празднично весел. С такими мы обменивались жестами и сигналами клаксонов. Помню, прокатились до пляжа, молча сидели у кромки воды, глядя в бесконечность и обнимаясь. Перед морской стихией слова всегда излишни. Моя окровавленная спутница, откинувшись мне на грудь, пила что- то слабоалкогольное и приятно пахнущее. Потом поехали к ней. Оказалось, Эвелина – представительница редкой и красивой профессии. Она продает картины в своей картинной галерее недалеко от набережной. Я посещал эту галерею, но не знал, что ее держит моя бывшая однокурсница (или как, «одноинститутница»?).На нее работают почти все мои знакомые художники, в том числе и Кристина, но как бы по найму – когда купят – тогда купят, тогда и заплатят. Творчество Кристины я понимал и принимал. Так правильнее жить, с моей точки зрения – все имеет свое право на существование.
Эвелина же оказалась очень интересной девушкой. Из тех, кто и красив, и внутренне богат. К тому же, не лишена чувства юмора, как вы уже знаете. Внутренний мир я не умею описывать, а вот красоту попробую: среднего роста, крашеная блондинка, задорные глаза с искринкой, небольшие скулы, правильный нос, пышные губы и ямочки на щеках. Остальное я описывал вчера после вечеринки. Одно то, что малинка спокойно сохраняется у нее между грудей – уже почти половина гендерных особенностей. Все остальное тоже в ухоженном порядке.
Добираясь домой, я позвонил Лине и предложил вечером пойти погулять. Она, чуть- чуть подумав, согласилась – вечером, но попозже.
Я открыл дверь и приготовился к атаке. Нападение не заставило себя долго ждать. Белый поджарый качок кинулся мне на грудь, облизывая лицо и норовясь повалить на землю. Радуется мой яйцемордый друг, аж поскуливает. Я еле- еле отцепил от себя эту смертельную хватку, вдоволь насладившись столь ожидаемой встречей. Питомец, отдав должное внимание, ринулся к пустой миске и сел рядом у батареи, смешно вытянув задние лапы. Я высыпал ему сухого корма из плотного пакета. Ух, ну и вонь, как они это едят? Хотя, если замочить эту субстанцию и потом спрессовать, выйдет, наверное, вполне приличная колбаса. Примерно такая, какую я сейчас кладу на добрый кусок хлеба с кетчупом, пока мой атлет доедает свой законный и долгожданный завтрак. Уже перемалывая свой, с позволения сказать, сЕндвич, я достал кружку и влил в нее компот из банки в холодильнике – угощение соседки. Нет, она не бабушка, она – внучка той бабушки, что привозит ей соленья- варенья каждые выходные, пока ее ненаглядная учится в Черноморском Техникуме на юриста. Зовут соседку невероятно редким и звучным именем – Глория. Мы с ней часто видимся на лестничной клетке – у нас всего две наши квартиры на этаже. Вот, вчера Глория не поленились принести трехлитровую банку, постучать, потом позвонить и отдать мутно- оранжевый презент единственному соседу. В общем, отношения с нейвполне приятельские.
Я залпом вылил в себя приторную абрикосовую жидкость и вернул банку в холодильник. Хорошо пошла! Уж наши бабушки умеют выжать из сухофруктов максимум. (Правда, они сначала зачем- то выжимают всю жидкость из вполне сочных плодов). Я закрыл холодильник и пошел в прихожую, доставая с антресоли поводок и даваяПирату понять, что пора идти развеяться. Пират все правильно понял и живо подскочил к ногам, азартно виляя хвостом. Я нацепил на его нелепую харю намордник и приладил мощный поводок к ошейнику с крупными шипами. Осмотрелся. Брать с собой не стал ничего абсолютно – налегке пойдем, может, даже пробегусь чуток. Захлопнул дверь. На ключ я ее не закрываю – незачем. Тихо и спокойно у нас в Черноморске.
Вообще, мне сразу полюбился этот городок, как только я сюда приехал в отпуск прошлым летом. Черноморск не является курортным городом, хотя здесь есть море и вполне подходящие пляжи. Город этот, прежде всего портовый – нацелен на промышленную и логистическую пользу от такого гигантского водоема у города. Хотя, конечно, отдыхающих здесь достаточно, но толкотни нет даже в июле- августе, поскольку съемного жилья здесь немного, да и крупные курортные города отсюда рукой подать. В итоге мне, как человеку творческому и не любящему ненужного вынужденного шума, это место пришлось как нельзя по вкусу. К тому же, старое мое место жительства последнее время давать мне достойное рабочее место не соглашалось категорически в силу неактуальности моего ремесла – рок- музыка нужна не везде, да и вообще музыкантов, а тем паче более- менее сносных, на юге становилось критически мало. Я подумывал попробовать облюбовать шумную столицу, да уж очень запал мне в капризную душу этот милый сердцу уголок, плюс к тому, меня уже пригласили присоединиться к краснодарскому бэнду на ближайший тур по России. По нашему плану, ближайшие две недели я должен учить их материал, потом ехать в Краснодар на такое же съёмное жилье, играть блок репетиций, закреплять материал и ехать с «Крестами» в обширный тур. Ну а дальше видно будет – уже неплохие планы на ближайшее время.
