– Да. Нам туда? И что там мне нужно увидеть?

– То, ради чего мы здесь. Ты поклялась, что сделаешь все, чтобы помочь мне. Я приняла твою помощь. Вот теперь пора узнать, чего стоит твоя клятва.

– Хотелось бы тебя увидеть сейчас. Посмотреть тебе в глаза. Чтобы ты увидела мои, – Аврора гордо вскинула голову, являя собой дух давно забытых римских традиций и ценностей, – тогда бы ты не говорила так.

– Скоро увидишь.

– Как?

– Со стороны. Ты здесь для этого. Ну же, не медли, спускайся, у меня уходят силы, нужно успеть.

Аврора закрутила головой по сторонам, но так и не увидела источник голоса. После глянула себе под ноги, заметила тропку, которая зигзагами шла к подножью странной подземной деревни, и устремилась вниз. К счастью для резвой скалолазки без опыта за плечами, тропа шла полого, извиваясь между нагромождением застывших каменных усов, точно нить между волос бороды великана.

Спуск занял не более десяти минут. Хотя само понятие времени здесь отсутствовало: испарения от воды и от подземных источников, просачиваясь сквозь щели в камнях, капельками легкого тумана взмывали к проемам где-то в далекой вышине, откуда неслись посланцы света. И сталкиваясь между собой где-то посередине, две стихии смешивались, кружились в танце вечности, позабыв о ходе минут и часов. Римлянка и сама себе дивилась: сколько она здесь пробыла? Минуту? Час? Половину дня? Как она здесь очутилась? И почему задает такие вопросы?

– Не отвлекайся, мы близко, – донесся знакомый голос.

– Вот это да! – воскликнула пораженная римлянка, когда спустилась: прямо перед ней ожил неизведанный мир – мимо прошмыгнули двое заросших мальчишек, гонясь за таким же третьим. Аврора тихонько прошептала: "А они меня не заметят?"

– Нет, – отозвалась подруга, – не переживай. Ты для них – такой же сон, как и они для тебя. Может, ночью, когда сомкнутся их отягченные глаза, ты им приснишься… Как нечто далекое, прекрасное… Как некая богиня из иллюзорного мира, который в глубине их сердец бьется жгучей мечтой, невыполнимой, неосуществимой… Практически ни для кого из них… – Лаура умолкла на мгновенье, послышался тяжкий вздох, – но все равно я хочу показать им звезды!

Аврора не успела ничего ответить: на нее едва не налетел какой-то лохматый мужчина с воспаленными глазами, в шерстяной накидке настолько замусоленной, что грязно-жутковатые пятна не имели собственного оттенка. За собой он поволок тощего мальчишку лет семи, у которого выпирали ребра с обеих сторон. Мужчина скрылся в одной из хижин неподалеку, с грохотом закрыв за собой увесистую рычажную дверь: конусообразный валун тут же привалил вход в нее.

– Идем отсюда дальше, не задерживайся.

– Что тут происходит? – заволновалась римлянка.

– Тебе лучше не знать этого, – в голосе новой подруги послышалась грусть.

Аврора встала как вкопанная, сдвинув брови.

– Я не сдвинусь дальше, пока не узнаю! Хватит того, что отец все от меня скрывал, мать только смеялась, ничего не открывая мне, брат – тот с детства был философского склада ума, слова не добьешься, а теперь вот ищи! Так теперь и тут новые тайны? Довольно!

Прошло несколько долгих, гнетущих секунд. Наконец раздался голос:

– Хорошо. Я расскажу тебе. Только не останавливайся здесь, идем!

Аврора послушалась, обошла странный запертый дом и пошла в направлении дальнего проема, стараясь прижиматься к стене.

– Эта площадь, – продолжила Лаура, – место старейшин и родовых вождей. Шаман племени живет отдельно. Вся подземная страна разбита на множество "домов-пещер". Каждый из них – вырубленный в скале широкий грот с узким проходом. Там живут до трех-пяти семей, пятьдесят человек где-то. Тесно, томительно, скучно. А временами и опасно. Хотя в нашем роде старались людоедством не промышлять, но дети временами пропадали. Как знать, зачем этот вождь поволок того мальчишку? Но таких "личных" домов не так и много!

Аврора оглянулась: да, на площади их было всего ничего – чуть более десятка.

– И вождь какого это рода? – спросила римлянка.

– Не знаю. Да и зачем? Все они на одно лицо! – с грустью в голосе произнесла Лаура. – Видишь вон проход в пещеру?

– Да, – сказала Аврора, когда разглядела слева от себя в двадцати шагах какое-то углубление.

– Загляни одним глазом.

Уговаривать любопытную девушку долго не пришлось. Едва ли не вприпрыжку подскочила та к узкому проходу, который терялся в тенях от нагромождений камней. Пару шагов, чуть вытянуть голову – и вот обстановка жилища как на ладони: вперемешку спали женщины с детьми, а у их ног, точно охраняя, – мужчины с каменными орудиями. Какие-то лохмотья, шкуры, кочерыжки, объедки, сгнившая древесина лежали ближе к середине так называемого "помещения". Там же на треногах тускло мерцали светильники.

– Откуда этот свет? – тихо прошептала девушка.

– Рыбий свет… – негромко произнесла спутница. – Рыбаки ловят их, соскабливают с них слизь – она-то и дает нам свет.

– А вдали еще одна такая же дыра?

– Да. Из одной пещеры попадаешь через такой лаз в другую, из той – в третью – целая сеть бесчисленных пещер! Но почти везде одно и тоже: все любят спать, есть, пить здешнее вино…

– У вас есть вино?

– О, конечно, оно не идет ни в какое сравнение с вашим! Это небо и земля! Хотя… так оно и есть! Мы тут выращиваем далеко не виноград! Теряю силы, идем!

– Извини. Конечно!

Из пещеры так никто и не вышел, только сонный храп да кряхтенья долетали до ушей. Не останавливаясь, Аврора обошла домики с приплюснутыми крышами стороной. Это место стало неуютным и навевало тоску и безысходность. Кто жил долгое время на одном месте, лишенный всяких дел и надежды, – тот знает, как сильно давит подобная обстановка на нервы!

На миг глаза заволокло дымчато-бирюзовой пеленой, по телу пробежали мурашки, волосы выпрямились.

– Что происходит? – испугалась юная матрона.

– Поспеши, – с трудом выговорила Лаура, – у меня недоброе предчувствие, и силы на исходе!

Скорей. Скорей к проему вдали! Римлянка позабыла о своей важности и осанке и помчалась так, как некогда бегала с братом наперегонки в детстве, или как когда бежала по римскому рынку, думая, что увидела его в толпе незнакомых лиц. Что за тайна исчезновения? Может, в этом проходе лежит разгадка? И откуда только взялись силы!

Вот, все ближе и ближе! И почему она должна увидеть там брата? Что за глупые надежды? Аврора при всем желании не ответила бы себе в эту минуту. Осталось пролезть через узкий пролом, не расцарапать себе лицо и кожу, не изодрать наряд, настолько не подходивший, как наряд ласточки не подходит нарядам летучих мышей в затхлой пещере. Еще один коридор, еще уже, так что для двоих места не было ("удобно оборонять" – прошептало внутреннее чутье), вот и голову приходится пригибать к туловищу, чтобы волосы не цеплялись за острые зубы-пики, растущие сверху тоннеля естественного происхождения – повсюду виделись следы от множества ударов кирками, которые день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем вгрызались в каменную породу, пока не сделали в ней этот ход.

Повеяло холодом. И одновременно стало больше света от рыбьих фонарей. Мерцающие блики отражались от всех стен. Коридор вывел в новый грот, впечатлявший одними своими размерами: свод простирался на высоте двадцати метров, заканчиваясь загадочным отверстием; сверху донизу, кружась, тянулась лента, вырубленная в мраморе и слюде; несколько площадок образовали своего рода уровни, этажи – и на каждом из них располагалась словно некая обсерватория.

– Мы почти на месте, – произнесла Лаура, – теперь иди туда и поднимайся выше.

Аврора подчинилась. Первый «этаж» оказался забит всякой рухлядью: ящиками, мешками, бочками с рыбой, судя по всему, просоленной до края, какими-то рогатинами, цепочками – своего рода хозяйственный двор. На втором "этаже" обнаружился стол, поросший мхом, а над ним висели на крепких жилах диковинные растения, о существовании которых римлянка и не догадывалась, стояли чаны, котлы; из некоторых шел тоненький дымок черничного цвета. За столом начинался следующий подъем наверх. Дорожка метра два шириной круто вздымалась и заворачивала на площадку выше. Оттуда доносились голоса. Слов не разобрать. Один голос, явно женский, отвечал второму, требовательному, басистому. Отчего-то мурашки забегали по телу девушки. Воздух вновь моргнул нездешними переливами. Аврора взяла себя в руки и, превозмогая страх, двинулась на голоса.