Раннее утро. Арестованных вывели во двор, распределение на принудительные работы. Конечно, заявки от мясокомбината и завод шампанских вин не поступали – эти сказки только в фильмах. Нам с Николаем досталась покраска забора вокруг милицейского участка и изолятора. Забор желтый, поручено перекрасить в зелёный цвет. Выдана одна узкая кисточка на двоих и двадцатилитровая бочка с краской.

– Мамочка родная! – воскликнул Николай, осмотрев фронт работы.

– Похоже, нас посадили не на пятнадцать суток, а на десять лет, – удрученно вымолвил я, разглядывая уходящий в бесконечность забор.

И действительно, покрасить забор длиной в шестьсот метров кисточкой толщиной с мизинец, за пятнадцать суток нереально. Мало того, ещё требовалось покрасить огромные ворота для въезда машин, калитку и собачью будку. О перекрашивании немецкой овчарки мы не задумывались – мелочи. А вот мысль, что придётся перекрасить часовых, стоящих перед воротами, приводила нас в ужас. Три сотрудника менялись каждые четыре часа.

– Коля, нужно срочно что-нибудь придумать, а то нас отсюда пенсионерами выпустят.

– А что тут придумывать? При наличии большого валика за день управимся.

– И где мы возьмем валик?

– Изобретем, хотя бы из бочки с краской. А что?.. Валик круглый и бочка тоже. Только где взять мех для гигантского валика?

– Зачем нам мех? Давай дырочки в бочке сделаем, а когда покатим, краска сама вытекать и размазываться будет.

– И то дело.

Обход территории вокруг забора, найдено много полезного. Для проделывания дырок сгодился ржавый гвоздь и булыжник. За основу ручки подошло спиленное дерево. Материала для соединения бочки с рогатиной так и не нашлось. Я отчаялся. Николай огляделся. Напротив забора небольшая поляна. Судя по многочисленным бетонным плитам – будут строить дом.

– Вот что нам нужно! – торжественно заявляет Колька.

– Коля, мы не сможем изъять арматуру из бетонной плиты.

– Ты не туда смотришь, взгляни правее.

Справа мирно пасется колхозный бык, привязанный тридцатиметровой веревкой к арматуре плиты. Я всё понял…

– Коля, это здорово! Сейчас проделаем в бочке дырки, привяжем её к рогам быка верёвкой и начнем красить забор.

– Думаю, бык в покраске забора участвовать не захочет.

– Ты уверен?..

– Уверен, животным не нравится запах краски. Мы у него часть верёвки возьмём, а забор сами покрасим.

И пошли мы с Николаем просить у быка веревку в аренду, то есть во временное пользование без учёта налогов. Приблизились к огромному животному. Бык перестал щипать травку и посмотрел на Кольку.

– Коля, на тебе майка красная. Рогатым это не нравится, нужно переодеться.

– Не вопрос.

Николай махом снял майку, вывернул наизнанку и натянул обратно. Бык опустил голову. Как все нормальные люди, мы восприняли этот жест согласием и спокойно пошли к животному. Да!.. Потом мы осознали, цвет вывернутой наизнанку майки не изменился, а опущенная голова абсолютно не означает согласие. Бык просто наставил на нас рога.

Два часа непрерывного бега по периметру поля в попытке убежать от разъяренного животного. Правда, наши труды не пропали даром, удалось позаимствовать двадцать пять метров веревки. Бык продолжил пастись на бетонных плитах.

– Коля, ты как хочешь, а я верёвку отдавать не пойду!

– Это уже не аренда, а захваченный в бою трофей, – согласился Николай, вытирая пот со лба.

Наконец все запчасти для нашего изобретения в наличии. Огромный валик получился сразу. После того, как соединили рогатину и бочку с краской при помощи веревки. Сделать отверстия гвоздём не составило труда. Приступили к покраске. Процесс шел достаточно быстро. Бочка катилась, окрашивая не только забор, но и часть прилегающего тротуара. Забор становился частично зелёным с желтыми разводами – проступала старая краска. Хотя… почему бы нет? Милиция – военизированная организация, маскировка не помешает. Всё военное пятнистое.

В течение двух часов, работы по окрашиванию забора и частично тротуара благополучно завершены. Немецкая овчарка, охранявшая ворота, покраске не поддалась. До часовых дело не дошло, так как на собачьей будке закончилась краска. Сели передохнуть, ждём начальника. Надеемся, нам обязательно выделят бочку с краской для завершения работ. А именно покраски: калитки, ворот, собаки и стоящих в дозоре часовых. Через двадцать минут после приезда начальника мы на свободе. Он просто выгнал нас из-под ареста.

– Господа изобретатели, чтобы глаза мои вас больше не видели! – нервно кричит начальник специального изолятора милиции.

– Вот так мы и здесь надолго не задержались. Ничего, работу всегда найдём!

Раннее утро двенадцатого января 2031-го года выдалось морозным. Главный инженер Виктор Иванович Пупкин проснулся в своей мягкой постели от громкого писка будильника. Инженер недовольно приподнялся и хлопнул рукой по кнопке. Измеритель времени пошатнулся и слетел с тумбочки. Кот, спящий посередине комнаты на тапочках хозяина, приоткрыл левый глаз.

– Началось в Париже утро! – воскликнул Пупкин и присел на кровати.

Необходимо отметить, Виктор Иванович жил в городе, не имеющем никакого отношения к Парижу. Работал главным инженером вычислительного центра обслуживающего налоговые отделения. Жил в двухкомнатной квартире один, если не считать кота. Сын и дочь давно выросли, уехали в Москву. Жена умерла три года назад.

– Ты опять мои тапочки на середину спальни утащил?

Кот приподнял голову, недовольно посмотрел на хозяина и промяукал два раза.

– И что мяу? Опять есть просишь? Хорошая у тебя жизнь Леопольд! Поел – поспал, поспал – поел, а мне на работу идти нужно. Эх, как раньше было?.. Тридцать первого декабря ещё на работе, второго января уже на работе. Как прошло первое никто не знает. А теперь что?.. Двадцать шестого декабря не рабочий день, одиннадцатого января ещё выходной. Как после стольких праздничных дней сосредоточиться? А ведь мне налоговую систему города перезапустить нужно.

Кот лениво приподнялся, подтянулся, принялся вылизывать шею.

– Мне пора собираться, – объявил Виктор Иванович, сгоняя с тапочек кота.

Добрел в трусах до кухни, включил чайник. Зашел в ванную комнату, тоскливо посмотрел на раковину. Поздоровался с небритым отражением в зеркале. Открыл кран с водой. А воды-то нет…

– Замечательно, кто не понимает! – возмутился инженер. – Хорошо, умоюсь из чайника.

А чайник закипел. Пупкин открыл холодильник и достал большую нераспечатанную бутылку с газированной водой. Сидящий на пороге кот тоскливо мяукнул.

– С утра газировки просишь? Извини, не дам, самому мало.

Умываться и чистить зубы холодной газированной водой Виктору Ивановичу показалось увлекательным занятием. Всё бесконечно пенилось, бурлило и как-то возбуждало. Вот чем нужно пробуждаться после длительных праздников – мелькнула мысль у инженера. Вода в бутылке быстро закончилась, процедура бритья откладывалась на неопределенное время.

– Легкая ворсистость сейчас в моде, – заявил инженер, разглядывая лицо в зеркале.

В этот момент отключается электроэнергия. Хозяин дома в полной темноте. Попытка выбраться из ванной комнаты. Иваныч стукается лбом о дверной косяк, затем наступает на хвост кота. Возмущенное животное даёт сдачи, на ноге инженера появляются три царапины, на лбу шишка.

– Замечательный денёк! И год прекрасно начинается!

После громких высказываний инженера свет появился. Пупкин наложил на шишку лейкопластырь, быстро оделся, взял портфель и вышел из квартиры. Лифт не заставил себя долго ждать. Виктор Иванович вошел в кабину.

– Добрый день! Куда изволите доехать? – произнёс электронный голос лифта.

– А куда люди в это время едут?! – возмутился инженер.

– Я не знаю.

– Господи! Да на первый вези!.. Создают технику, а ты тут общайся с ней.

Лифт послушно доехал до первого этажа и открыл двери.

– Прибыли, выходите.