Он не мог. Даже зная, что Сэм — чудовище, которое скоро начнет пожирать людей, он просто не мог представить, как убивает его. По-настоящему убивает. Быть может, он должен подождать. Но если вендиго обретет свое могущество, полностью изменив человеческую оболочку Сэма, то Марк не выйдет живым из этой битвы.

Джек Пайп сказал ему, что-либо он поборет вендиго, либо в городе воцарится смерть. Джек Пайп дал ему оружие с серебряным лезвием, которым нужно было расчленить вендиго. Возможно, индейцы, боявшиеся Старца, надеялись на Марка. Только он не был супергероем. Он был всего лишь музыкантом, и больше всего на свете он жалел, что вернулся домой. Жалел, что не сохранил Сэма в памяти таким, каким знал: умным, застенчивым, умевшим любить и ценившим дружбу.

Марк понятия не имел, как он должен решиться убить своего друга. И он тянул, хотя и понимал, что медлить нельзя. Он тянул, понимая, что для него счастливого финала не будет вообще. Ни при каком раскладе.

Он должен был просто купить билет и вернуться в Лос-Анджелес. И понадеяться, что ужас развеется, как только он увидит Калифорнию. Но сбежать Марк уже не мог.

И он решил, что снова встретится с вендиго лицом к лицу.

Двадцать третьего декабря Марк заехал к Риксам домой только чтобы сказать, что собирается в Бангор проведать Сэма и попросить Киру впервые за эти дни остаться дома. У него даже было правдоподобное объяснение этому. Школьные каникулы позволяли Кире проводить с сыном больше времени, но она тратила добрую часть дня, чтобы добраться в больницу к мужу, побыть там и вернуться обратно, а Брайан оставался с Рейчел. И Марк знал, что попытки Киры вынести на себе всё, что с ней происходило, не приведут ни к чему хорошему.

Как он и ожидал, Кира восприняла его слова в штыки.

— Почему ты решаешь, что будет хорошо для моей семьи или для меня? — она обернулась, опираясь ладонями о раковину, в которой мыла посуду после завтрака. — Сэм — мой муж, и я должна быть рядом с ним. Какое тебе вообще дело до всего этого?!

На её бледных щеках выступил болезненный румянец. Марк понимал, что не имеет никакого права указывать Кире: она была взрослой женщиной и сама решала за себя. Её муж находился в больнице, и она, разумеется, чувствовала себя обязанной приходить к нему, разговаривать с врачами, заходить к нему в палату — Сэма перевели в палату, хотя он всё ещё находился на внутривенном питании. Она имела право быть рядом с ним. Даже если его вид пугал её — а он пугал. Пусть она больше никогда не заговаривала об этом, однако Марк помнил, как она признавалась, что чувствует: Сэм вернулся домой другим. Он больше не был собой.

Марк видел, что Кира каждый раз преодолевала внутреннюю дрожь, чтобы взглянуть на мужа. Будучи разумной женщиной, не верящей в духов и призраков, она убеждала себя, что страх ей внушает не Сэм, а ужасная ситуация, в которой они оказались, и что всё наладится, когда он пойдет на поправку.

Если бы ты только знала, Кира… Если бы только знала.

Сила вендиго крепла, и любое посещение могло стать для Киры последним. Вендиго мог прямо там убить её и сбежать, как только почувствовал бы себя достаточно уверенно в теле Сэма.

Если бы Марк рассказал ей о Виитико, она бы позвала Денни. И потребовала бы, чтобы Марка упекли в психушку. Или просто выгнала бы его из дома, решив, что он с утра пораньше напился.

Он должен был придумать другую причину. К счастью, с утра он догадался проверить прогноз погоды по приложению в телефоне.

— Сегодня будет снегопад, — произнес Марк. — Я думаю, для тебя безопаснее будет остаться дома. Дороги будет заносить очень сильно, и на обратном пути машины могут встрять.

Кира нахмурилась, явно не удовлетворившись объяснением.

— Я спросила, какое тебе дело до меня и до Брайана. Ты и так достаточно пытался нам помочь за эти дни.

— Сэм — мой друг. И когда он выйдет из больницы, — черт, это была откровенная ложь, но Марк должен был что-то сказать, — он будет рад узнать, что с тобой и Брайаном всё в порядке. Я… — он сглотнул. — Я был не самым хорошим другом, живя своей жизнью в Эл-Эй, но я знаю, что Сэм не осудил бы меня за это. Я просто хочу исправить свою ошибку. Я должен был приехать, когда он просил.

О, да, должен был. Но не приехал. Марк мог прочесть это в глазах Киры. Она всё ещё не доверяла ему до конца, хотя и была благодарна за то, что он был рядом в тот вечер, когда истощенный Сэм объявился на пороге.

Марк смотрел на Киру и думал, что эта женщина что-то цепляет у него внутри. Что-то, что давно уже не цепляла Маргарет, хотя он и правда был уверен, что любит свою девушку. Но Кира нравилась ему — теперь. Такая, какой она стала. Какой её вылепила её не идеальная и не самая легкая жизнь. Быть может, это его мозг давал странные выверты, особенно после того, как Марк узнал, что Кира была влюблена в него в школе. А, быть может, просто несколько дорог сошлись в одной точке.

Почему-то эта мысль не казалась неправильной. Марк вспомнил, что когда-то давно его дед говорил: всё случается вовремя. И люди на пути возникают вовремя. Ничего не бывает зря. А значит, его судьба с судьбой Киры тоже пересеклись не зря.

Кира пыталась быть сильной ради своей семьи. Могла перегрызть горло кому угодно за своего сына и за племянницу. И продолжала надеяться на возвращение мужа, а потом — была с ним рядом, когда он приполз из леса. Даже интуитивно ощущая, что Сэм возвратился каким-то… не таким. Для этого необходимо мужество.

И Кира была красивой.

Марк понимал, что с его стороны по отношению к Маргарет это подло. И по отношению к Сэму — тоже. Но чувства и мысли оставались чувствами и мыслями, даже если при этом были предательскими. Если они не станут действиями, он отложит свою совесть на потом.

— Не волнуйся, — произнес Марк, так и не дождавшись от неё ответа и не очень-то понимая, было ли это хорошим знаком. — Я навещу Сэма в больнице сегодня. Если будет нужно, заночую в отеле. А ты побудь с Брайаном, ладно? Он расстроится, если ты застрянешь в Бангоре на ночь.

Возможно, ему показалось, но во взгляде Киры мелькнуло облегчение.

*

Снегопад уже начинался, когда Марк приехал в Бангорскую больницу. Понимая, что, скорее всего, ему придется задержаться в городе до утра — прогноз погоды не радовал абсолютно, — Марк сначала зарегистрировался в небольшом отеле неподалеку. Сходил в номере в душ и только потом отправился к Сэму. Он понимал, что пытается оттянуть неизбежное. И понимал, что вечно делать это не получится. Просто не выйдет.

Сэм лежал в палате — сухой, с желтой кожей и огромными глазами. К его тощим рукам были подсоединены капельницы.

— Сэм, к тебе посетитель, — врач приоткрыла дверь, впуская Марка внутрь. — Ему стало немного лучше, но всё равно не стоит его утомлять.

Губы Сэма растянулись в улыбке, обнажая потемневшие зубы, поерзал головой на подушке.

— Привет, Марк, — голос у него был надтреснутым и хриплым. — Видишь, как меня помотало?

Марк вошел в палату и прикрыл за собой дверь, отрезая их обоих от больничного коридора. В нос ему ударил резкий запах, исходящий от Сэма, и ему многих сил стоило не поморщиться. Он тяжело сглотнул.

— Как ты себя чувствуешь? — дурацкий вопрос, но теперь, стоя перед Сэмом, Марк понятия не имел, с чего начать. Один вид Сэма вызывал у него дрожь вдоль позвоночника.

— Будто меня пожевало. Сожрало и выплюнуло.

Как говорить с вендиго, сидящим внутри Сэма? Индейское чутье Марка подсказывало, что древний дух вольготно расположился в представленной ему оболочке, примеряя её на себя, как костюм, который надевать не хочется, но это необходимо. Глядя на друга, Марк испытывал ужас и тоску, тянущую где-то за ребрами. Комок встал у него в горле.

На койке лежал Сэм, но в его исхудавшем теле скрывалось нечто.

— Как это случилось с тобой?

Как? Как ты стал чудовищем? Почему вендиго выбрал тебя?

Сэм моргнул, на мгновение скрывая желтые белки глаз за веками. Острые черты его лица смягчились, будто монстр уступил место человеку — в качестве прощального подарка.