Всё, что рассказал ему шаман, с трудом укладывалось в голове. Уничтожить Вендиго и спасти при этом Сэма — невозможно. Дух голода и северного ветра уже завладел его душой, заменил собой, и физическое перевоплощение в монстра — лишь дело времени. Возможно, нескольких дней. Марку не хотелось в это верить. Он думал, что, быть может, стоит подождать и проследить за поведением Сэма — вдруг тот пойдет на поправку? Шаман хмыкнул в ответ на его предположения.

— Не жди слишком долго, — произнес он. — Виитико быстро набирает силу. И первым делом он придет к родным.

Говорят, жертв Вендиго не находят. А если находят, то в состоянии, близком к скелету. Вендиго пожирает их летом, когда вынужден скрываться в своей холодной норе, дожидаясь возвращения зимы. Представив, что дух ветра и смерти забирает Брайана и Киру, Марк едва не застонал.

Он не мог позволить этому случиться.

— Почему Виитико идёт за тобой? — спросил шаман. Его звали Джек Пайп, вообще-то. Марк подумал, что из-за трубки, которую он курил.

— Я не знаю, — он пожал плечами, но беззаботности не было и в помине.

— Ты знаешь, волчонок, — покачал головой Джек Пайп. — Твоя атка’к знает, где ты перешел Старцу дорогу.

— Старцу… — повторил Марк. Он знал, что индейцы избегают называть Вендиго по имени, предпочитая множество других. — Я не мог перейти дорогу Вендиго, я жил в Лос-Анджелесе. И даже в детстве, я никогда его не встречал.

Джек Пайп сосредоточенно набивал трубку табаком. Он даже не поднял на Марка глаза, но от его слов пробрало дрожью.

— У Виитико множество имен. Он стар, как сама земля, а может быть, ещё старше, и каждое племя, что видело его, называло по-своему. Его песня — это песня ветров и холода, смерти и крови. У всего на свете есть своя песня. Найди свою и пой, когда будешь убивать Старца. Победит лишь тот, чья песня будет сильнее. Охотники за Виитико побеждали его, потому что в них была сила. Твой дед считал, что сила есть и в тебе.

Марк смотрел на тёмное шоссе, сложив на руле руки, и в темноте, освещаемой вспышками фар, ему чудилось огромное существо, перемещающееся между лесом и асфальтированной дорогой. Лес обступал его — мрачный, искривленный, недружелюбный. Снег подсвечивал темноту, и танцующие в свете фар тени казались ещё глубже.

— Виитико — дух, для него мы не враги, но пища, — Джек Пайп раскурил трубку. Дым окутывал его сизым туманом. — Подумай, чем ты насолил своему другу, решившему прийти за тобой.

Сэм.

У Марка внутри что-то сжалось. Тоскливо заныло сердце. Сэм был его другом долгие годы — с детства, они даже не помнили, в какой момент стали друзьями. Интересы у них всегда были слишком разными, чтобы они соревновались друг с другом. Какую обиду мог затаить на него Сэм? Откуда бы ей взяться?

— Старцу ведомы все тайны, — Пайп стукнул ногтем по дереву трубки. — Он знает даже то, что ты сам о себе не знаешь. Он шепчет грязные секреты на ухо жертве, которую избрал своим сосудом, и обещает рассказать больше, если тот впустит его.

Что мог рассказать Виитико Сэму?

Ничего.

Марк с силой потер лицо. Часы на мобильном показывали девять вечера. До Баддингтауна был ещё час или полтора пути. Возвращаться за полночь не хотелось.

«Почему в мире, где люди верят в Санта-Клауса и в Бога, всё ещё существуют монстры, подобные Вендиго? — в отличие от Джека Пайпа, Марк не собирался прятаться за именами Старца и Духа Леса. — Почему чудовища не спрятались в лесах, не умерли, притесняемые новой религией?»

Быть может, потому, что верования индейцев не исчезли даже под давлением христианских миссионеров. Твердая вера алгонкинов давала Вендиго силу. А быть может, он существовал всегда, ещё до прихода людей на эту землю, и будет существовать после. Дикая песня голода будет звучать над мертвыми, безжизненными лесами севера, пока у Вендиго будет пища. Он будет ступать по земле, отравляя её. Он будет существовать.

А быть может, Марк ошибся, и Сэм прямо в данную минуту идёт на поправку, лежа в больнице Бангора. Кира собиралась поехать к нему. Покосившись на телефон, Марк решил, что не будет звонить ей, а поедет в мотель и хорошенько отоспится, а утром пойдет к Риксам.

Когда он поворачивал ключ зажигания, руки у него дрожали.

— Ты должен обездвиживать его серебром. Серебро не убьет Виитико, но остановит и на какое-то время лишит сознания, — повторил Джек Пайп. — Затем, как я и сказал прежде, ты должен разделать его тело и бросить останки в огонь. Только пламя способно уничтожить Старца. По крайней мере, его оболочку.

— Могу ли я спасти… — начал Марк, но шаман прервал его.

— Нет. Волчонок, твоего друга там уже нет.

*

— Я был у Сэма, — Денни отпил добрый глоток пива. — Ездил в Бангор сегодня.

— И как он выглядит? — осторожно спросил Марк.

Вернувшись в город, он все же не отправился спать, как планировал, а позвонил шерифу, чтобы узнать, как продвигается его расследование смерти Виктора. Они договорились встретиться в единственном баре в их маленьком городке и теперь сидели за дальним столиком со своими стаканами.

Денни предпочитал тёмное и горькое, Марк — светлое, с ярко выраженным хмелевым вкусом. И теперь они распивали пенное уже по второму кругу. Денни успел рассказать, что бангорская полиция считает: пора вызывать федералов. Он и сам понимал, что версий о гибели Виктора у него нет никаких, но всё равно тянул со звонком в ФБР, хотя расследование убийства было бы их прямой обязанностью.

Вообще-то Денни терпеть федералов не мог. Наверное, как и любой шериф, предпочитавший разбираться в дерьме своего городка самостоятельно. Да только в некоторых делах без «алфавитного агентства» бывает не обойтись.

Марк так и не признался Денни, что видел Сэма — чувствовал вину, что не позвонил сразу же, а сообщил только на следующий день. Денни вздохнул, уставился на оседающую в стакане пену.

— Хреново, — вздохнул он. — Как скелет, обтянутый кожей. Щеки провалились, зубы… — он нервно хрустнул шеей, вряд ли сам замечая это движение. Марк заметил. — Врач сказал, что это нормально. Меня к Сэму не допустили, только показали через стекло. Господи…

Марку тоже хотелось бы воззвать к имени Господа, однако он сомневался, что Бог помог бы ему. Он сделал глоток пива. Напиток показался ему безвкусным.

— А Кира?

— Была там сегодня, конечно, — без формы шерифа, в своей кожаной куртке и с взлохмаченными тёмными волосами Денни походил на самого себя лет этак десять назад, но Марк понимал, что это — лишь обманчивый эффект барного освещения и взъерошенной прически. — Врачи даже её не пускают. Рассказала, что организм Сэма с трудом принимает капельницы, его всё время тошнит.

Пиу-пиу-пиу. В голове у Марка загорелся предупреждающий знак. Неоновый, как вывески Лос-анджелесских клубов, он прямо-таки вопил об опасности.

«Виитико не может употреблять обычную пищу, — наставлял его Джек Пайп. Что-то подобное Марк и сам читал в монографии о Вендиго. — Его утроба жаждет лишь человеческой плоти. Прочую он будет отторгать. Начнутся и внешние изменения: кожа и глаза пожелтеют, зубы станут острыми, мышцы высохнут. Однако сильнее всего на Старца указывает запах. От него пахнет смертью».

От Сэма тоже пахло смертью.

— Он столько времени блуждал по лесу, — продолжал Денни. — Питался чем попало. Врачи поставят его на ноги, — привычной уверенности в его тоне как ни бывало. — Кира сказала, что провела в больнице полдня, но доктор так и не смог сказать ничего определенного. Они надеются, что не начнется критическая стадия обезвоживания. Как обычно, делают всё возможное, особенно ради коллеги, — он поджал губы. — Зато все суки, что говорили, будто Сэм сбежал от Киры, заткнулись, — он постучал пальцем по запотевшей от теплого воздуха стенке бокала. — Давай выпьем за выздоровление Сэма.

Стаканы звонко чокнулись друг о друга.

Если бы Марк знал, кому молиться, чтобы Сэм выкарабкался и выгнал Вендиго из своего тела, он бы сделал это.