— У меня никогда не было одного дома, родители постоянно разъезжали по странам, и я с ними, но вроде бы родилась в Вене, — моргнув, детектив скинула наваждение и опустила глаза, смотря в чашку. — Даже сейчас, по сути, нет места, куда я стремлюсь вернуться.
— Знакомо, — Родан усмехнулся, отодвинув пустую вазочку и принимаясь за чизкейк. Подали счёт, он открыл книжечку и вложил нужную сумму с учётом чаевых. — И вместо того, чтобы найти дом, ты бегаешь по приказу Ватикана…
— Мне нравится путешествовать… в основном, я занимаюсь делами, не связанными с религиозной сферой, но всё же у меня достаточно хорошая репутация, чтобы даже Ватикан просил о помощи. Не поверите, сколько тёмных дел прикрывалось верой и служением богу, ненавижу это лицемерие, — Ринити тоже принялась за еду, ловко накалывая вилкой ещё дымящиеся вафли.
— Это логично. Религия — вера, а вера сильнее фактов и логики. Более того, даже если доказательства очевидны и вина доказана, ради собственной веры люди способны защищать преступников и нарушать закон, — патер отрешённо покрутил ложку в руках, словно разговор перестал быть ему интересен.
— «…нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим.3:10-13), — процитировала Ринити и усмехнулась. — Смотрю, тебе скучно.
— Немного. Но сегодня важный вечер. Воскресенье — день исповедей, мне нужно вскоре вернуться в костёл. Если хочешь, — он вдруг хитро улыбнулся, чуть наклонившись вперёд. — Можешь прийти, как прихожанка, а не детектив.
— Увы, в костёлах и церквях я сугубо как детектив, — усмехнулась девушка и, допив чай, снова взяла котёнка на руки, тот чуть упирался, но смирился с неизбежным. — И каяться мне не в чем… вроде как.
— Как угодно, — мягко улыбнулся Родан, словно знал её жизнь лучше её самой. — Пора. Пойдёшь со мной или у тебя дела в городе?
— С тобой, но не на службу.
Ксёндз поднялся первым, галантно придержав для девушки дверь. Сначала детектив хотела ещё побродить по городу и расспросить жителей, но после сегодняшней прогулки поняла, что это бесполезно. Если даже ей в какой-то момент Родан показался приятным, то что ожидать от его постоянных прихожан? К тому же давно пора посмотреть, что ей прислали на почту, а заодно оставить котёнка в покое и дать прийти в себя.
Люди тянулись к костёлу со всего города, видимо, исповедались очень многие. Двери уже были широко открыты, но Родан направился к заднему входу, чтобы сначала переодеться. Девушка же пошла через парадный и, скрывшись в своей комнате, сгрузила котёнка на пол. Зверьку была выделена маленькая мисочка с водой и кусочек колбасы с бутерброда, который детектив купила ещё рано утром и забыла съесть.
Стянув платье, Ринити рухнула на кровать и потянулась за ноутбуком, но всё же усталость взяла верх. Решив, что ознакомиться с полученной информацией она ещё успеет, девушка тут же уснула, и даже шум за дверьми её совершенно не смущал.
Сон начался так же, как и первый. Снова неслись по небу солнце и луна, замерев на пламенеющем закате. Друг напротив друга стояли Адам и Родан, однако рясу брюнету заменял кожаный плащ. Адам кричал, держа библию и сжимая крест, Родан же скалился в довольной улыбке. От его ног по земле струилась тьма, трава быстро покрывалась слоем инея.
— Демон! Убирайся отсюда! — Адам выставил крест перед собой, шепча молитвы.
— Глупый старик, — голос демона хрипел и ломался на десятки чужих голосов. Он распахнул плащ, оказавшийся огромными чёрными крыльями, от одного взмаха которых пыль поднялась столбом, а стебли травы переломились. — Тебе не справиться со мной. Я поглощу их так же, как и тысячи предыдущих.
От ветра Адам закрыл лицо рукой, с трудом подходя к демону и крича слова молитвы. Родан засмеялся; священник поперхнулся, хватаясь за горло, рухнул на колени, скребя землю пальцами. По его губам потекла струйками кровь, превращаясь в поток, пока старик не захлебнулся, рухнув навзничь и остекленевшими глазами смотря на Ринити. Родан тоже повернул голову, хищно облизнувшись.
Странная боль пронзила горло, словно кто-то душил её шипастой проволокой. Подняв руки, Ринити увидела, как тьма оплетает её пальцы, иглами впивается в вены, а по губам течёт что-то солёное, марая одежду. Девушка упала так же, как и Адам, глотая свою же кровь и корчась от жгучей боли в каждой мышце. Последнее, что она увидела перед кромешной тьмой — как Родан медленно подходит к ней и наклоняется, вздёргивая вверх за горло.
Удар головой об пол был не то последствием, не то причиной выброса из сна. Ринити, не думая об отшибленной части тела, вскочила и прижалась спиной к стене, готовая к обороне: слишком жутко было и казалось, словно рядом кто-то есть, пусть в комнате и было пусто.
Пока она спала, наступил вечер, а прихожане уже ушли. Ринити напряженно всматривалась в полумрак, но чем дольше она смотрела, тем больше она видела в этой тьме, поэтому девушка чуть ли не пулей вылетела из комнаты в главный зал.
В костёле и впрямь было тихо. Двери оказались закрыты, но не на замок — войти можно всегда, но от сквозняка стало бы слишком холодно. У стен догорали редкие свечи, поэтому света было катастрофически мало и мерещились вместо образов жуткие рожи. Перепуганной девушке хотелось бежать как можно дальше, но она лишь забилась в самый светлый угол и, закрыв глаза, сжалась, вслушиваясь в звенящую тишину.
Постепенно пламя слабело, задрожало и погасло вовсе, погружая зал в темноту. Что-то за стенами хрипло простонало, переходя на рык. Потом снова и снова, казалось, стонет само здание. В темноте было видно, как у металлического Христа на кресте по щекам и венам потекла кровь. Ринити вскочила — и вот она уже в центре помещения зажимает ладонями уши, чтобы не слышать этих жутких звуков.
— Этого не может быть… это сон… тогда чёрт побери, почему я не могу его закончить?! — отчаянно простонала она на грани истерики. Тьма сгустилась вокруг неё, полезла по пальцам, обвивая запястья и локти.
— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu… — чуть ли не автоматически девушка начала шептать текст для обряда экзорцизма — слова просто всплыли в голове, и пусть она никогда не верила, что это может помочь, всё же страх начал постепенно отступать.
Тёмные сгустки взвыли, впившись в её кожу и оставляя царапины, бессильно исчезая под силой латыни. Ринити вскрикнула от боли, но не прерывалась: даже когда всё исчезло, она продолжала шептать нужные слова, пока не закончила и не осела на пол от накатившейся слабости. Руки болели, девушку била дрожь от пережитого ужаса. Стало намного легче дышать, тишина сменилась шумом ветра на улице. Только звонко разбилась об пол капля божественной крови, прежде чем исчезнуть под последний стон костёла.
Детективу не скоро удалось совладать с собой. Осознание, что всё, кажется, закончилось, а она сидит посреди костёла в одной рубашке, пришло только через несколько минут. Девушка на ватных ногах отправилась в свою комнату, быстро одеваясь: она уже серьёзно думала о позорном побеге из города, лишь чувство долга останавливало её от покупки билета. Пока силы ещё оставались, она решила сбежать только из костёла, и то на ночь.
Как назло, у неё на пути оказался ксёндз. Не замечая девушку, он сидел на лавке спиной к костёлу и курил, медленно выпуская струйки дыма на полную луну. Увидев его, Ринити снова начала читать ранее помогший ей обряд, но ничего не происходило.
— Неожиданно.
— М? Ты о чём? — Родан обернулся, стряхнув пепел.
— Не важно, — девушка села рядом и, тоже достав сигареты, нервно закурила — в данный момент ей уже было всё равно, в какой компании.
— Всё в порядке? — ксёндз обеспокоенно посмотрел на неё, затушив окурок и выкинув его в урну.
— Нет, — она глянула на свои всё ещё ноющие руки, потом на мужчину. — Давно уже не было так не в порядке.
