Когда она прощалась с Люком, у них состоялся странный разговор, смысл которого ускользал от Рей. Будто Люк пытался сказать ей что-то, но опасался говорить прямо.

— Подвергай сомнению любую информацию, — заметил Люк, обнимая ее. До отлета оставалось меньше получаса, в ангаре царила суета, и он склонился ее уху. — И не верь учителю, только потому, что он учитель.

— Разве кодекс учит этому? — Рей вопросительно подняла брови.

— Разве ты следуешь кодексу безукоризненно? — спросил ее Скайуокер. Рей потупилась:

— Но я и не джедай…

— Да? А кто же ты?

— Я… ваш падаван.

— А если я исчезну, кем ты будешь?

— В смысле исчезнете? — насторожилась Рей.

— Пропаду. Снова уйду в изгнание или окажусь убит. Кем ты тогда будешь?

— Не знаю… Причем здесь это?

— При том, что мне хочется быть уверенным, что если со мной что-то случится, ты сможешь мыслить здраво.

— Что с вами может случиться? — спросила Рей. — Тем более сейчас, когда удача на нашей стороне.

— Я бы не назвал это удачей. Мы все ещё очень мало знаем о Сноуке: кто он, откуда у него деньги на финансирование Ордена… Может статься, что у него в рукаве припрятана ещё пара жутких козырей. Поэтому я предпочитаю быть настороже. Будь и ты.

— Но ведь вы не исчезнете? — спросила Рей с подозрением. — Не исчезнете?

— Я приложу к этому все усилия, — ответил Люк. — Но если вы с… Беном останетесь сами по себе, пожалуйста, воздержись от необдуманных поступков.

И если последняя фраза несла в себе очевидный для Рей смысл — от них с Реном явно пытались ненавязчиво избавиться, то мрачные слова Люка о том, что он может исчезнуть, заставили ее переживать еще и о нем. Когда она обдумывала все это, казалось, что голова у нее пухнет, не в силах вместить столько информации. И в момент слабости Рей решила, что тактика Рена — просто плыть по течению — не самая худшая. А когда они покинули корабль, то думать о чем-то еще стало просто невозможно.

Ледяной ветер сбивал с ног, стараясь вытянуть из них тепло. Руки и ноги под тонкой одеждой мгновенно закоченели, а маска на лице заиндевела. Финн знаком показал «Двигаемся» — и они с По первыми пошли вперед, а за ними шеренгой потянулись остальные, сжимаясь и покачиваясь под порывами ветра.

Ноги увязали в снегу. Идти по нему было так же сложно, как по песку, но песок хотя бы не налипал на тебя, утяжеляя. Приходилось петлять, и иногда снег сменялся льдом, и они шли, неловко поскальзываясь и цепляясь друг за друга.

Наконец смутные очертания горы в белесой мгле превратились во вмерзшее в снег сооружение. Они подошли к дверям, сгрудившись в кучу. Рей тряслась от холода, растирая замерзшие руки.

«Почему они не открывают дверь? — думала она. — Отчего так долго? Может мне попробовать? А вдруг замок совсем не откроется?»

И когда она уже была готова предложить свой световой меч вместо ключа, раздалось шипение и скрежет примерзшей двери, уползающей в паз. Они ввалились в переходник, наполнив его паром своего дыхания, и По запер двери за ними. Казалось, что внутри еще холоднее, но там хотя бы не было пронизывающего ветра.

Разматывая кусок ткани, выполняющий роль шарфа, Рей оглядывалась. Темные коридоры, вырубленные прямо во льду, покрытые инеем металлические двери и балки. Свет давали только принесенные группой фонари, но По уже вскрывал щиток, пытаясь узнать, есть ли здесь энергия, и хватит ли ее на обогрев и освещение.

— Солнечные батареи заледенели и их занесло снегом, но некоторые еще работают, — объявил Дэмерон. — Надо выбрать место, отрубить все прочие соединения и обогревать его. А еще нам нужна команда добровольцев, готовых выйти и проверить батареи.

— Сначала найдем место для лагеря, — ответил Финн. — Часть коридоров наверняка обрушена, да и не хотелось бы далеко удаляться отсюда… По, есть план коридоров?

— Будет электричество — будет и план, — ответил По.

Потом началась работа, но очень скоро у них появились энергия и тепло. Отыскали также и старый законсервированный ангар, полный техники — настоящее подспорье, это была первая радостная новость за долгое время.

Среди суеты Рей все же находила моменты, чтобы присмотреться к Рену. Он выглядел как обычно, но Рей чувствовала в нем что-то, молчаливый тяжелый вопрос, который он вынашивал. Она выкроила момент незадолго до отбоя, чтобы переговорить с ним. На заброшенной холодной базе было много уединенных мест, но провести там больше пятнадцати минут было трудно — холод гнал прочь.

***

Впервые за долгое время оставшись один — ни конвоиров, ни тюремщиков, ни назойливого внимания Рей или Люка или их болванов-товарищей — Кайло растерялся. Он так долго хотел остаться один, чтобы привести в порядок свои мысли, но теперь в его голове было пусто. Все, что он ощущал — тяжелое, давящее ощущение в груди, словно он забыл что-то сделать, а теперь уже не сможет сделать этого никогда.

В каком-то смысле так оно и было. Он самонадеянно решил, что сможет исправить все, убив Сноука. Какая-то его часть, возможно, хотела погибнуть при этом, героически спасти всех разом. Разумеется, это была чушь — за спиной Сноука толпилась куча претендентов на его трон, а сам Кайло хотел жить гораздо больше, чем полагал. И убить Сноука оказалось непросто. Ему не нужен был световой меч, чтобы уничтожать врагов. Все, что смог Кайло — оставить на его перекошенном лице обугленный росчерк, подобный тому, что украшал его собственное.

Это — и все. А потом он получил рану собственным мечом и вынужден был бежать, употребив последние силы на то, чтобы заставить лопнуть огромное обзорное окно из транспаристила в тронном зале. Это спасло ему жизнь, и на короткое время он даже подумал, что справился. Что Сноук мертв, погиб в вакууме.

Увы, это было не так.

— Ты рассчитывал спрятаться от меня, мальчик?

Кайло резко крутанулся вокруг себя, но в покрытой инеем и снегом рукотворной пещере он был один. Лишь тьма сгущалась в углах. Сгущалась и крепла. Фонарь над головой замигал и словно потерял в яркости.

— Ты не сможешь убежать. Я всегда буду рядом.

Кайло обернулся, будучи уверенным, что голос раздавался из-за спины, но там никого не было. Но он чувствовал присутствие Сноука, чувствовал его так, словно он был рядом — только руку протянуть. Без колебаний, Кайло вытащил меч — его вернули ему в тайне, скорее всего, Рей выкрала его, но она ничего об этом не сказала, а Кайло не стал спрашивать. Алое лезвие загудело, но светлее от него не стало, наоборот, темнота стала гуще, и Кайло оставалось полагаться только на свои чувства.

Где же ты, где? Как ты оказался здесь? Издевательский смех снова зазвучал в пустом коридоре, и Кайло повернулся на звук. Теперь он видел — древнее существо, замершее в тенях. Худые костистые руки, выцветшие глаза, деформированный череп.

Подняв меч, Кайло бросился на него, под аккомпанемент издевательского хохота.

Сноук уворачивался от него с легкостью, не присущей старому мешку с костями, каковым он являлся. Он уходил от ударов легко, как юноша, и продолжал говорить, насмехаясь над Кайло, называя его сопляком, жалким подражателем и трусом, пробуждая внутри горючую, едкую ненависть. Кайло уже почти не видел ничего — только образ Сноука и собственный пылающий меч. Наконец, удача изменила старику, и, уходя от очередного удара, он упал, продолжая смеяться. Кайло занес меч готовясь нанести финальный удар… но не смог опустить его. Разум кричал, что стоит ему промедлить — и Сноук убьет его, что нужно пользоваться любым преимуществом. Но Кайло не мог.

— Ты так слаб, — шипел Сноук. — Ну же! Докажи, что ты достойный потомок Энакина Скайуокера! Или ты настолько труслив, что не можешь убить меня, даже безоружного и лежащего на земле?

— Нет, — выдавил Кайло. Собственный голос, каркающий, показался ему чужим и искаженным. Часть его хотела рассечь иссохшее существо перед ним пополам, но что-то еще в его голове просило этого не делать. Кайло медленно опустил меч, глядя на Сноука и ожидая его действий.