Может, он прав, может, это сработает, но я боялась, что меня узнают. Я не была готова к встрече со своей семьёй, которые видели меня любой, а что уже говорить о тех, кто меня знал только через экран телевизоров или с обложек журналов? Для последних я была чаще просто красивым лицом, принцессой, которую они любили, но едва ли знали. Я не хотела бы, чтобы меня знали такой: измученной, неуверенной, запуганной и некрасивой, но у Анхеля был опыт путешествий по многим странам, он знал о чем говорил.

— Я верю тебе, — кротко согласилась я и постаралась придать себе более уверенный вид, чтобы хоть немного соответствовать своему титулу, хотя едва ли ощущала себя принцессой.

Анхель крепче сжал мою руку в ответ на мои слова. Может, где-то и для кого-то эти слова значили мало, но сейчас они значили гораздо больше, чем могли бы и Анхель понял все, что я хотела этим сказать. Я вложила ладонь в его, и мы пошли вперёд по брусчатке.

Люди время от времени оборачивались в нашу сторону, но как мне показалось, больше из-за того, что мы выделялись на общем фоне, а не потому, что узнавали меня. Начать стоит хотя бы с того, что мы шли держась за руки и, несмотря на жаркую погоду, я была одета в платье с длинными рукавами и юбкой в пол, скрывающей ноги. Редко кто носил шляпы, а я шла в одной из элегантных и широкополых, а Анхель достался винтажный брючный костюм. Как бы ему не хотелось оставить свою одежду, он признал, что должен выглядеть приличнее, и мы будем ещё больше привлекать внимания, если оденемся в кардинально разных стилях. Учитывая все это, мы были больше похожи на героев старых фильмов, актеров играющих роль, чем простой парочки, прогуливающийся по улицам Анджелеса.

Мы прошли три квартала и сели в трамвай, который, по словам местных, ближе всего подъезжал к Лазурной площади, а оттуда было рукой подать до дворца. Анхель в полной мере наслаждался нашей прогулкой, а я наконец слегка успокоилась, если это можно так сказать. Ровно до тех пор, пока на одной из остановок не зашла толпа людей и места стало не хватать. Стоило кому-то дотронутся ко мне, как мне хотелось кричать и Анхелю пришлось отодвинуть меня в самый угол и загородить собой.

— Я тебе сегодня говорил как ты красива? — прошептал Анхель мне на ухо, пытаясь то ли отвлечь, то ли успокоить.

Я нервно покачала головой, пытаясь совладать с внутренней паникой. Меня била мелкая дрожь будто меня знобило в летнюю жару, и самым разумным, что я могла придумать было закрыть глаза и дышать максимально медленно, сосредоточив внимание по максимуму на дыхании.

— Нет, — выдохнула я, пытаясь совладать со своим голосом и отвлекаясь на Анхеля: ощущения, что он рядом и его голос.

— Ты — все, о чем может мечтать смертный мужчина, — Анхель наклонил голову ко мне ещё ближе и почти коснулся губами моего уха. Такая его близость совсем не пугала меня, скорее даже успокаивала и мне было все равно, почему он действовал на меня по-другому, главное, это работало. — Что бы ты там себе не напридумывала бы, не думай, что я отпущу тебя. Я едва не сошел с ума, когда ты исчезла. Вот, что ты со мной делаешь, бестия, ты — мой воздух, так о какой Армии может быть речь? Это всегда была ты, и всегда ею будешь.

— Я запаниковала. Все было слишком хорошо, — я растворилась в голосе Анхеля и сосредоточилась исключительно на его словах. Стало легче.

— И поэтому ты устроила это все? Я смог бы тебя успокоить, если бы ты только рассказала мне, — Анхель не упрекал меня, но ему и не нравилось все это.

— Прости, — в очередной раз произнесла я. Не было никакого разумного объяснения почему я поверила в то, что поверила. Так сложилось и пора было признавать свои ошибки.

— Больше так не делай, бестия, — я подумала о том, чтобы я не устраивала спектакли, но Анхель имел ввиду немного другое. — Не играй такими высокими ставками.

Я прекрасно поняла его, он хотел, чтобы я больше не рубила с плеча и, оглядываясь назад я, ужасаюсь тому, насколько решительно я собиралась испортить собственную жизнь.

— А ты больше не давай мне повод рубить с плеча, — я совсем расслабилась, позабыв об окружающих нас людях. — Или у тебя ещё есть дети?

— Надеюсь, что нет, — рассмеялся Анхель. — А даже если и неким образом есть, это все было до тебя. Я не монах, бестия, и не Ник, который до Хулии не был ни с кем, я не могу обещать тебе, что не появятся новые Прити, но люблю я только тебя.

— Мне кажется, трамвай — совсем не место для таких разговоров, — заметила я, будучи совсем не против продолжать разговор.

— Почему же? Отличное место, — все ещё смеясь спросил Анхель, а затем потянул меня на себя. — Кстати, наша остановка.

Мы еле протолкнулись к выходу, и Анхель едва смог оградить меня от новой истерии. Оказавшись на Лазурной площади, названной из-за цвета выложенной плитки и тем, что в ярмарочные дни сюда свозили со всей Иллеа изделия из лазурита. Нам повезло, и сейчас площадь была многолюдная, и хотя меня смущали толпы иллейцев, так было безопаснее. Раньше я спокойно гуляла по этой площади даже без толпы гвардейцев поблизости, а сейчас была бы не против, чтобы кто-то из них встретился бы нам. Мы были в шаговой доступности от дворца, и стоило предположить, что люди этого ублюдка где-то поблизости, он уж точно отправил кого-то сюда. Нам стоит быть предельно внимательными.

— Чем займёмся? — не сразу обратил внимание на мою панику Анхель и попытался отвлечь. — У нас есть отличная возможность прогуляться по площади.

Я бросила на него косой взгляд, прекрасно понимая, что он специально дурачится.

— Я бы пошла сразу домой.

— Прежде, чем мы вернёмся во дворец, я хотел бы кое-что прояснить, — гораздо серьезнее начал Анхель, — больше никаких разговоров о том, что было до похищения. Будто Прити не приезжала. Об этом было бы сложно забыть, но я сама хотела чтобы все было как прежде, поэтому и согласно кивнула. Оставалось только надеяться, что нам обоим получится забыть обо всем что произошло за последние недели. Я представила жизнь, которой мы можем жить дальше, мечта была очень красочной, но я не представляла как Анхель сможет распутать весь этот узел с его ребенком и псевдо обещаниями Прити.

От Лазурной площади до дворца можно было дойти пешком по центральной улице Анджелеса, минуя здание Ратуши и Городскую библиотеку, всего около трех километров, но тут казалось самый опасный участок путешествия. Я повернулась в руках Анхеля, пытаясь высмотреть Ратушу, и сориентироваться по местности где же мы были, но как только я увидела Ратушу, я увидела и одного из тех, кто меня похитил, точнее того мужчину, который держал Марта, единственный чье лицо я видела в тот вечер.

Я застыла, выглядывая из-за плеча Анхеля и не решаясь отвернуться: окоченев от испуга, потеряв любой контроль над своим телом. Я слишком быстро обрадовалась, что свободна, нужно быть гораздо аккуратнее. Мужчина из похитителей был всего в каких-то ста пятидесяти метрах от нас.

— Бестия, — Анхель хотел что-то сказать, но, увидев, как я окоченела от напряжения, оборвал мысль. — Бланка, что случилось?

— Позади тебя, метрах в ста пятидесяти тот, кто держал Марта, пока я торговалась за Ри, — тихо, даже шепотом ответила я, чувствуя, как голос мне не поддается из-за охватившего страха, но Анхель был решительнее меня. Он тут же дернул меня за руку и потянул меня в сторону.

— Мы не сможем скрыться, — сказала я ему, стараясь поспеть за испанцем.

— Если будем идти, — бросил он назад и когда мы проходили мимо, как мне казалось, повозки цыганей, Анхель подхватил меня на руки и усадил к ним и сам запрыгнул рядом. После того, как он расплатился с возницей и повозка тронулась, он снова обнял меня. — Всегда есть выход, бестия.

Цыганки вокруг нас ничего не сказали против такого вмешательства, и будто ждали нас, и знали, что нам понадобится их помощь. Это меня удивило, но я устала переживать. Я просто хотела домой, хотела чтобы все это закончилось. Мне хотелось вернутся назад, и даже если это буквально не было возможно, так как это похищение оставило на мне свой след, я мечтала снова оказаться в родимых стенах.