— Нет. О Нике и его Отборе, — я конечно и об этом думала, но Шон прав, все мои мысли в последнее время начал занимать инфант. Все не казалось уже таким однозначным и простым.

— Может быть, но не в той мере, что об Анхеле. Готов поспорить на это, — друг самодовольно улыбается, словно он прав и, хотя он и правда прав, не стоит сообщать ему это.

— Шон, — то ли сердито, то ли жалобно говорю я, и он ухмыляется, — как там Лина?

— А что с ней такое? — кто-то говорил, что нападение — лучшая защита? Посмотрим, как это действует.

— Это я у тебя спрашиваю. Как ваши отношения?

— Какие отношения? Между мной и Линой ничего нет. Да и разве может быть? Прошел всего год.

— Али… — приглушенно говорю и тут же перед глазами возникает образ кузины Хулии. Они так были не похожи между собой, но Али все любили. У нее были светлые волосы и серые глаза. Мама часто повторяла, что Али пошла в отца, который умер, когда малышке было всего два года. Шон хотел что-то сказать, но мы увидели силуэт девушки, очевидно одна из избранных, я не знаю почему она здесь, но она уж совершенно точно должна находится в своей комнате.

— Шон, можешь проводить ее в комнату? Возможно девушка просто заблудилась, — Шон кивнул и тут же пошел к девушке. Я не рассмотрела ее лица, оставаясь в тени, чтобы девушка меня не заметила. Я пошла в противоположную сторону от Шона и девушки, к служебной лестнице, чтобы спустится за молоком.

Эта лестница, в отличии от парадной, освещается не так хорошо, но все же видно, куда ступать и где поручни. У нее есть еще преимущество в том, что меня кроме слуг никто больше не увидит. Кухня находится в полуподвальном помещении, и когда деревянные панели вместе со ступенями заканчиваются, я оказываюсь в просторной кухне.

Странно, как тут все выглядит и большим и в то же время таким приветливым. Забавно, что в таком большом помещении с громадными плитами, холодильниками и столами может быть так уютно. Везде расставлены кастрюли, сделанные заготовки и много специй и продуктов. Все уже спят, но то тут, то там можно найти записки-указания на утро с нарисованными рожицами и милыми букетиками цветов. Тут полным-полно различных запахов приготовленных блюд и различных пряностей. Включатель света находится немного в стороне от того места, где я сейчас остановилась, но так как сегодня лунная ночь и кухня просто залита лунным светом, я не стала его включать, и без света светло. Я бесшумно продвигаюсь к одному из холодильников и, достав кувшин с молоком, наливаю его в приготовленный ранее стакан.

— Не спится? — я едва не подпрыгиваю на месте, когда слышу совсем близко бархатный голос. Хорошо хоть стол совсем рядом, и я умудряюсь поставить стакан, не расплескав молоко.

Даже не включая свет, обернувшись, первым делом я замечаю синие выразительные глаза. Хоть можно было и так догадаться кто тут, по голосу, но синие глаза – наглядное тому подтверждение.

— Ты меня напугал, — обвиняюще говорю я, но уже на втором слове мой голос теплеет. Не могу я долго сердится, особенно когда в лунном свете его улыбка так сверкает. Анхель не может не знать, как он на девушек действует, и он этим пользуется. Он знает же, что от этой улыбки у меня путаются мысли и все тело словно плавится под его взглядом.

— Каким образом? Я тут уже был, когда ты тихо, как воришка, пробиралась к холодильнику.

— Неправда, я не воришка, я просто спустилась за стаканом молока.

— В полночь? Когда тут никого нет, и к тому же ты вот так одета, — ухмылка Анхеля становится заразительной, мои губы сами растягиваются в улыбке, но только до тех пор, пока я не слышу последние слова, услышав их, я опускаю взгляд и только тогда замечаю, что все попытки потуже затянуть пояс халата оказались напрасными, и он вовсе распахнулся, обнажая мои ноги. Ночная сорочка довольно короткая, но вообще-то не предполагалось, что меня кто-то увидит в таком виде. Я уверена, что покраснела и с облегчением отмечаю про себя, как хорошо, что я свет все-таки не включила. Мне было бы стыдно вдвойне, если бы Анхель увидел, как меня смутила сама ситуация и его интерес.

— А почему бы и нет? Я не могла уснуть вот и решила спустится вниз за стаканом молока.

— Только не говори, что ты вот так спускалась по главной лестнице. Придется убить каждого гвардейца, который тебя видел вот так, — Анхель рукой указывает на меня, и плавно повторяет изгиб моей талии.

— Нет. Я спустилась лестницей для слуг и меня никто не видел.

— Отлично.

— А ты что тут делаешь? Ночью, — неожиданно задаю теперь вопрос я, в то время как Анхель подходит ближе.

— Я не мог уснуть и сам решил выпить немного молока и заодно остался немного перекусить. Составишь мне компанию? — соблазн оказался велик, особенно когда я оторвала взгляд от его красивых глаз и опустила его на словно выточенный из мрамора идеальный торс.

Подобно Нику он занимается спортом и его тело просто идеально подтянутое и рельефное, а стойкий загар придает только шарма. Я уже видела его на пляже без рубашки, но сейчас его вид в одних пижамных штанах воспринимается как-то острее. Что он там говорил о моем виде? А сам? Разве так можно разгуливать по дворцу?

— Смотря, что ты можешь предложить, — немного нерешительно спрашиваю я и, надеюсь, он не заметил, как меня взволновал.

— Могу предложить небольшие булочки с корицей, немного ветчины, сыра и несколько ломтиков хлеба, — предлагает Анхель, рукой указывая на стол позади себя.

— М-м-м, корица, — я закрываю глаза, услышав о любимом лакомстве, и в то же время слышу тихий смешок. Быстро открыв глаза, я замечаю, что Анхель все еще смеется. Его смех приятно ласкает слух, и я начинаю задумываться о том, что нужно как можно чаще его веселить.

— Пошли, сладкоежка, — Анхель берет меня за руку и ведет к столу. Пока я ем булочки с корицей, он наблюдает за мной, мне становится неловко, но я делаю вид, что не замечаю ничего, это легче всего. Он, видимо, уже успел перекусить до моего прихода, так как сейчас не притрагивается к еде.

— Что? Некрасивая без косметики? — не выдерживаю я, оторвавшись от лакомства. Я и правда сейчас должно быть выгляжу не очень, без макияжа, красивой прически и приличной одежды.

— Бланка, ты прекрасна, неважно как ты одета, накрашена или нет. Но сейчас с распущенными волосами, чистым лицом и в таком неофициальном наряде ты просто очаровательна.

Я опускаю взгляд и убираю руку, которая уже тянется за второй булочкой. Хватит.

-Ты и правда так думаешь или просто говоришь, потому что положено говорить комплименты?

— Я говорю то, что думаю, — я встаю из-за стола, смущенная его словами, и не знаю, куда деть глаза, я не привыкла к вот такому вниманию. Может со временем привыкну, — Уже поела? Ты как птичка. Совсем немного поклевала.

Я смущенно киваю, и он предлагает проводить меня в комнату. Свет мы так и не включаем поэтому крадемся обратно снова в темноте. Мы идем тихо, но сохранять осмотрительность, когда тебя отвлекает полуобнаженное тело красивого инфанта просто невозможно. Я зацепляюсь за метлу и едва не падаю, но умудряюсь немного увернутся и опереться об один из столов. Анхель также, как и я оступается и едва ли не падает на меня, но вовремя опирается о край стола, это вовсе не означает, что он не оказывается в опасной близости. Его лицо совсем близко, его нос едва не касается моего, а между нашими телами едва ли больше двух-трех сантиметров.

— Это была метла, — голос мой срывается и хрипит, а взгляд сосредотачивается на губах Анхеля. Зря, ой как зря. Я делаю судорожный вздох и пытаюсь упорядочить дыхание. Какой там. Как можно быть спокойной, когда он так близко? Пульс самопроизвольно ускоряется, дыхание сбивается, а в голове то и дело начинают возникать мысли о поцелуе. Я на миг представляю, как его губы прикасаются к моим и меня пронизывает желание прикоснутся к нему. Я подавляю себя, все-таки осознавая, что мы сейчас в кухне и оба полуодеты. Если нас кто-то заметит так вот, будет скандал.