- О, в этом мужчины нам и в подмётки не годятся. Я разорву любого, с той стороны океана, кто вздумает разлучить меня с тобой. И каждой женщине на острове есть за что бороться. Разъяренные матери и жёны в своем гневе неукротимы. Найдёшь меня ночью? – меня душила невыразимая нежность, когда я про себя думала «вот он и стал моим».

- Если не буду стоять в дозоре. Мы теперь глаз с горизонта не сводим. Не скажешь, что задумал твой ново обретённый братец? А? – Темп чувствовал такие вещи. Не зря он был лучшим следопытом в колонии.

- Не время, - насупилась я, зная, что план Джоны приведёт моего обожаемого мужа в ярость. 

Следующей ночью меня коснулись ледяные кончики пальцев Эмми. Начинаю привыкать даже к подобному.

«Они явятся сегодня днём. У тебя всё получится, Лаванда. Единственное, сохраните им жизни до темноты. Вам пригодятся их навыки, а я могу передать их тебе, а ты в свою очередь Джоне. С этого дня ваш путь изменится»

Утром Джона уже знал о сообщении Эмми, оставалось посвятить в его план Темпа.

- Нет!!! – категорично рявкнул он, как мы и предполагали, после того, как Джона разъяснил ему суть. – Лаванда не станет приманкой! Ни за что! Сам торчи на берегу, раз уж у вас такие способности открылись!

- Милый, мужчин они будут убивать, не задумываясь, - у нас оставалось слишком мало времени, чтобы его убедить. – Джону просто пристрелят, а задача подпустить их поближе, буквально вплотную. Женщины им нужны живые, меня могут оглушить в крайнем случае. Тогда следующим этапом будут ловушки и сотни наших воинов сидящих в засаде.

- А если у тебя не получится, ты ведь не пробовала повторить свою попытку и тогда они схватят тебя. Я не знаю сунуться ли они в лес, но тебя вполне могут тут же переправить на корабль, - не сдавался Темп, подобный риск, на который я собиралась пойти подвергал его в ужас. Как обычно, я боялась за него, он опасался за меня.

- Они сунуться, им нужно как можно больше женщин. И тогда ты меня освободишь. Но я надеюсь, что до этого не дойдёт. Я очень зла на этих тварей с их технологиями.

- Тем более, я буду рядом с ней, укроюсь за ближайшей перевёрнутой лодкой, - вставил Джона. – Если ты будешь так над ней трястись, то лучше сразу сдаться. Серьёзные испытания ещё впереди.

- Да потому что она всё, что у меня есть! – снова поднял голос Темп. – Это тебе легко говорить, тебе некого больше терять! Ты ни к кому не привязан, кроме себя самого!

- Уж прости, - понизил тон до ледяного Джона. – Но я могу потерять своих людей, колония много значит для меня, а ещё Лаванда, моя родня кровь, так что, мать твою, мне есть кого терять, кроме того, что и сам я могу сдохнуть. Мы не знаем, что за оружие они применят. Мы рискуем даже полагаясь на заверения призрака, но мы всё-таки должны попытаться.

- Только если я буду рядом с тобой за этой сраной лодкой, - процедил Темп, прожигая предводителя злым сощуренным взглядом.

- Теперь против уже я! – попыталась заикнуться я. – Это не разумно, ты должен быть за линией ловушек и в случае гибели Джоны взять командование в свои руки!

- Не собираюсь прятаться за спинами наших людей!  Я буду рядом с тобой и никак иначе! – заявил Темп тоном, который ясно давал понять, что его не сломить никакими силами. – А если вам снова вздумается меня связать, оглушить или отключить -  предупреждаю, Лаванда, тогда между нами будет всё кончено. Не смотря на то, что я тебя люблю. Ты знаешь, я упрям, и не прощу подобного.

- Пусть так, Лав, - вздохнул Джона, предупреждающе качая головой, видя моё возмущение. - У тебя будет стимул в разы сильнее, когда этот влюблённый осёл будет рядом. Ради него ты не то, что отключишь им мозги – ты остановишь время, как-то так. Все на позицию и больше без пререканий!

- Как ты не понимаешь! – пробираясь к пляжу продолжала я спорить с Темпом. – Я выживу, а вот ты за этой лодкой возможно нет! Что плохого в том, что я молю тебя себя уберечь?!

- Я не стану прятаться в лесу, - играя желваками, снова повторил Темп.

На что я лишь рычала, бессильно сжимая кулаки. Но идти против боялась, он ведь действительно мог сдержать своё слово. Я могла потерять его и так и эдак, и это было куда страшнее.

Инсценировка была очень простой – зарытый на берегу столб и я якобы привязанная к нему, лицом к океану беспомощная и слабая; буквально в метре от меня лежащая на боку лодка, за которой укрылись Джона и Темп. Мы ждали, на первый взгляд не проявляя агрессии. Поселение опустело, женщины и дети укрылись в шалашах глубоко в джунглях, а мужчины, вооружившись копьями, луком и стрелами, самодельными дротиками и топорами, ножами и дубинками терпеливо залегли на позициях, ожидая звукового сигнала.

В это время года остров часто окутывал густой туман, который в считанные часы наползал до самого берега, и даже днём видимость падала до расстояния вытянутой руки. Воздух становился влажным, тяжёлым, а звуки вязкими, но мой острый слух всё же уловил возникновение  непонятного жужжания. Природа острова играла на нашей стороне, и я считала это большой удачей  – ведь всё что произойдёт на пляже, останется скрытым за завесой тумана и недоступным для вражеских глаз.

Прикрыв веки, я вслушивалась в каждый всплеск и вздох океана, в этот нарастающий рёв и хлюпанье чего-то инородного о поверхность воды.

Через время кто-то ступил на берег. Судя по крадущимся шагам их больше десятка. Они всё приближались, пока я не оказалась в зоне их видимости, а они в моей.  Видимо, цивилизация на материках не пала, она развивалась, если судить по тому, что бросилось мне в глаза. И теперь им зачем-то понадобились мы.

Меня заметили. Держа оружие наготове, восемнадцать солдат с осторожностью замерли на влажном песке. На них были шлемы и специальная экипировка. Я не представляла для них опасности, видимо, они тут же идентифицировали меня, как женскую особь, причём обездвиженную верёвками. А вот лодка позади меня их напрягла и по команде, трое из них выстрелили. 

Я и до этого с каждым их шагом накалялась от злости, ненавидя их превосходство и это пренебрежение даже в их походках, словно они и не сомневались, что повяжут недоразвитых аборигенов на раз плюнуть. Но когда они ударили по лодке – я закричала, выплеснув ярость, толкнув из себя эту необъяснимую силу, представив, как меняю для них свет на тьму, как корчась от боли их тела замирают и только их сердца слабо бьются у меня в кулаке. … Как же я презирала их в эту секунду, борясь с желанием лично перегрызть глотки каждому. И это случилось – все до одного, солдаты рухнули как подкошенные, а я ощутила, что моя голова готова взорваться.

Не теряя времени, подав знак свистом, я кинулась к лодке. Темп и Джона лежали без сознания, ровные удары пульса подтверждали мне, что они живы. И я очень надеялась, что они серьёзно не пострадали, но наверняка я этого не знала. Всё ещё клокоча от безумной ярости, не зная как ещё можно от неё освободиться, чтобы хоть немного успокоиться и мыслить расчётливо – метнувшись к валяющимся на земле захватчикам, я принялась бить их ногами изо всей силы. В мою сторону же неслись наши воины.

- Что с Джоной? – заорал Харт.

- Без сознания. Видно они их оглушили. Эти гады не могли знать точно, что за лодкой скрываются мужчины, а не женщины. Связать выродков! Когда Джона очнётся – мы будем их пытать. … А потом убьём, - процедила я. – Выполнять! Это был план вашего предводителя. Кто не подчиниться – свалится рядом! И ещё, снимите с солдат эти штуки, нам сюрпризы не нужны. И оттащите их плавательные средства подальше.

Как ни странно, Одичалые подчинились моим приказам. И не потому что я была женой Темпа и сестрой Джоны, нет – они меня боялись, после того как увидели, что случилось с захватчиками.

Джону я привела в чувство гораздо быстрее, из-за нашей связи мне было  проще достучаться до его сознания. А вот Темп приходил в себя медленно, и то, что при этом он испытывает боль - бесило меня до помутнения. Раздетые до белья солдаты очухались первыми, наши парни на всякий случай забили им рты кляпами, поэтому они лишь таращились на нас округлившимися глазами. Подскочив к одному из них, вкладывая всю свою злость в свой кулак, я стала бить его по лицу.