Сергей встал, закинул ружье за плечо и огляделся. Он знал, где самые ягодные места, где-то там, как опытная ягодница, и должна была находиться вчера Зоя Степановна, там и видела медвежьи следы. Туда-то и нужно было сейчас попасть Сергею, чтобы также обнаружить эти следы и по ним определить путь зверя. Конечно, вероятность скорой встречи с ним была очень мала – за сутки косолапый мог уйти за добрую сотню километров. Однако если ягодницы его не спугнули, на что Сергей очень рассчитывал, надежда на успех была. Вряд ли медведь по своей воле откажется от обильного ягодного лакомства и уйдет, не вытоптав и не обобрав все в округе.

Камчатский медведь довольно ленив и ни за что не променяет сытное пастбище на переход, который неизвестно что еще принесет. А ягодники сами боятся хозяина тундры не меньше, чем он их. И поэтому, ощутив только признаки встречи с ним, сразу же улепетывают со всех ног еще до того, как медведь сможет почуять присутствие непрошеных гостей. Но тот, даже и учуяв неопытных или беспечных ягодников, будет держать определенную дистанцию, по мере приближения людей постепенно отходя в тундру. Для охотника же важно обнаружить присутствие зверя до того, как тот почует его.

Сергей поднялся на противоположный край ложбины и метрах в пятистах к западу разглядел одиноко торчащий посреди тундры, скрученный неизвестно какими силами чахлый стволик уже облетевшей ивы. Он знал, что эта ива служит ориентиром для местных сборщиков брусники. Вокруг этого деревца кочки просто усеяны темно-красными бусинами брусники. В этот-то ягодный Клондайк Сергей и направился.

Метров за двести до ориентира ему стали попадаться взъерошенные кочки с торчащими во всех направлениях кустиками брусничника, напоминающие головы женщин, только что сделавших "химию". Да, медведь собирает бруснику намного тщательней, чем человек.

Собирать ягоду вручную – долгое и нудное занятие. Но человек всегда старается обхитрить природу. Вот и здесь человеческая смекалка в угоду лености пришла ему на помошь. Люди изобрели так называемый "комбайн", а попросту обыкновенный ручной совок, устроенный таким образом, что помогает ягоднику в десятки раз увеличить производительность. Но в погоне за количеством, с усилием выдирая совком ягоду из густых зарослей брусничника, люди с корнем выдирают и сам брусничник, чем наносят непоправимый вред ягодным угодьям. Чтобы залатать раны, нанесенные человеком, природа потом тратит не один год. Поэтому еще не так давно сплошь усеянная вкусной и полезной ягодой тундра теперь нечасто радует вот такими брусничными полянами. Но если местные сборщики ягоды хоть как-то стараются обходиться с бесценными дарами природы поаккуратней, то приезжие любители дармовщинки вовсе о том не заботятся. По выходным здесь бывает целое паломничество из областного центра и Елизовского района. На тамошних рынках стоимость ведра брусники доходит до пятисот рублей. Вот и едут сюда горожане на рейсовых автобусах и частных авто поднабраться здоровья и прихватить еще и на продажу, не особо заботясь о том, что останется после них детям и внукам.

Сергей медленно двигался между взъерошенных кочек, внимательно рассматривая землю под ногами. Но пока попадались только узенькие тропиночки, проделанные мышками-полевками от норки к норке, множество следов человека. В одном месте он приметил следы от лапок горностая. А вот и лисий след, правда, уже давнишний. И прямо на этой тропке – кучка лисьего помета, как знак презрения к человеку, который решит пойти за добычей по этому следу.

Около часа Сергей проколесил в округе в бесплодных поисках медвежьих следов и уже хотел было двинуться глубже в тундру, но вдруг заметил, как оборвались людские следы. Дальше было такое же красное море ягоды, но туда человек не пошел. Что это? То ли здесь вечер застал ягодника и надвигающиеся сумерки погнали его назад, к цивилизации, в теплый и спокойный уют родного дома, то ли что-то помешало или напугало его. Не в этом ли месте вчера Зоя Степановна закончила сбор ягоды?

Сергей стал передвигаться медленней, еще ниже склоняясь над землей и еще внимательней вглядываясь в пространство между кочками. Вот на ковре из жухлой травы с переплетениями брусничника он заметил какие-то следы. Но на таком покрытии точно определить, чей это след – то ли медведя, то ли человека в "болотнике" сорок шестого размера, – невозможно.

Сергей пошел дальше. Вмятины от чьих-то ног (или лап) были едва различимы, а иной раз терялись и вовсе. Но вот следы вышли на влажный мшаник, и первый же четко отпечатанный след не оставил никакого сомнения о своей принадлежности: очень похожий на след босого человека, только много шире и глубоко вдавленный в мох под весом своего владельца, с характерными вмятинами от когтей в месте, где должны были заканчиваться пальцы. Сергей неоднократно видел такие следы и знал, кому они принадлежат.

Как Сергей и предполагал, после его ухода Лариса больше не ложилась. Через час с небольшим уже нужно будить Танюшку и собирать ее в садик. От ночи у нее на душе остался неприятный осадок. Несмотря на то, что она толком не спала, – сказалось переживаемое волнение после вчерашнего разговора с мужем.

Всю ночь она провела в какой-то полудреме, прерываемой паузами пробуждения, когда она в холодном поту, с дико бьющимся сердцем лежала в кромешной темноте, с трудом возвращаясь к действительности и пытаясь себя убедить, что это был всего лишь сон. Но стоило ей заново задремать, как все начиналось сначала. Вновь какой-то одноглазый полумедведь-полуциклоп с окровавленной пастью и огромными когтями на медвежьих лапах с человечьими ладонями преследовал ее. Она бежит сквозь густой и липкий серо-коричневый туман, постоянно ощущая спиной ледяное дыхание ужасного зверя. Она знает, что Сергей где-то рядом, что он должен вот-вот появиться и убить чудовище, но его почему-то все нет и нет, а силы постепенно покидают ее измученное тело.

И вдруг ее ноги увязают в какой-то противной жиже. Она изо всех сил старается бежать, но ноги не слушаются ее. Прилагая неимоверные усилия, Лариса тщетно пытается выбраться из трясины. Она оборачивается и видит, как тянутся к ней руки-лапы с ужасными огромными когтями, как в радостном оскале открывается пасть чудовища и между клыков тоненькой густой струйкой, словно вязкий ликер, стекает и тянется вниз, на грудь, заросшую густой и грубой бурой шерстью, слюна, смешанная с кровью. Единственный, налитой кровью глаз горит звериным бешенством и лютой ненавистью. Она даже чувствует зловоние, исходящее от этого зверя. Неописуемый ужас сковывает все ее существо. Она открывает рот, пытается закричать, завизжать, позвать на помощь. Но вместо этого из сдавленного спазмами горла вылетает только слабый стон. Лапы все ближе, ближе и… в который уже раз за эту бесконечно длинную ночь Лариса просыпается.

Утром все ночные кошмары кажутся глупыми и нелепыми. То, что в ночной темноте беспокоит нас, сжимает сердце в объятиях страха, при дневном свете представляется пустым и даже смешным. Но ужас, пережитый Ларисой ночью, не ушел, а сконцентрировался и тяжелым грузом осел где-то в глубине души, принеся с собой ощущение приближающейся непоправимой беды. Лариса старалась не думать об этом, пыталась переключить мысли на что-нибудь приятное, но все равно тягостное ощущение не проходило.

"Ладно, к обеду все забудется, – думала она, наливая себе чай. – Причин-то для переживаний вроде бы и нет. Сергей на охоте не мальчик – сам на рожон не полезет. Да и медведь за сутки наверняка уперся уже куда-нибудь к Палане. Так что хватит себя изводить по-пустому".

Но в мыслях все равно пульсировало: "Скорей бы вернулся, скорей бы вернулся!"

Лариса намазала маслом кусок хлеба и наскоро перекусила. Как и Сергей, она не любила плотно завтракать, тем более сейчас ей и вовсе не хотелось есть.

Сполоснув под краном кружку из-под чая, она прошла в зал. Передачи по телевизору еще не начались, но нужно было себя чем-нибудь занять, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Вязание не поможет. Включила верхний свет. Подошла к "стенке" и взяла с книжной полки "Сестру Керри" Драйзера. Дома Лариса читала очень редко. В основном она занималась этим на работе в ночные часы, в ожидании, когда редкий полуночник заскочит в магазин за бутылкой водки или пачкой сигарет. Но сейчас это был единственный способ хоть как-то забыться. И чтение действительно помогло. Час пролетел незаметно.