- Да никто на их веру и не посягает! - воскликнул Джеймс.

  - А я вот подумал, - сказал Виктор, - что фанатичная вера для отдельных народов может быть благом, а для человечества в целом - беда. От столкновений религий - шаг до войны.

  - Это да, - согласился Некрасов. - Но о различиях. Восток и Запад - два общественных полюса. У них всё разное: и вера, и образ жизни, и образ мысли. Одни живут строже, другие - развязней. Их взаимовлияние, в определённом смысле, пагубно для обоих. Сегодня с одной стороны хлынули наркотики, способные превратить в животное любого интеллектуала, с другой - напористая пропаганда пошлости, лояльность к всякого рода извращенцам, глумление над чужими святынями, оскорбляющие чувства верующих. Они и воспринимаются Востоком, как покушение на их веру. А отсюда и их безрассудная реакция.

  - Но позвольте, а кто принуждает их, к примеру, смотреть эротику? - спросил Семён Викторович. - Не нравится? Переключи канал. И там не нравится? Выключи телевизор или вообще вынеси его на свалку!

  - А вам нравится? - холодно спросил Владимир.

  - Мне нравится сама возможность смотреть и читать то, что хочется. Это одно из завоеваний демократии! - повысил голос Семён Викторович. - И я категорически против любых ограничений.

  - А я убеждён, ограничения здесь естественны и разумны, - возразил Володя. - Если человеку дать все желаемые им свободы, думаю, это неминуемо развратит его и отучит жить для общества, приносить пользу ему. По моему разумению, демократично лишь то, что не вредит народу, то есть большинству, не разрушает его общественные устои.

  - Дядя, а ведь он прав, - поддержал Некрасова и Виктор, - много лишнего показывают. Порою такую откровенную пошлятину показывают, что одному смотреть стыдно, а не то что с детьми.

  - Для тебя, племянник, я могу повторить то же самое: не нравится передача - выключи телевизор.

  - Семён Викторович, - понизил голос Володя, - а ведь вы разрушитель. Я не поверю, что вы не осознаёте, что мораль - единственная в своём роде вещь, которая способна удерживать демократическое общество от распада.

  Мохов сцепил руки и промолчал. А Виктор, желая уточнить, заметил:

  - Почему же демократическое? Мораль в любом обществе необходима.

  - Ну, это да, - согласился Володя. - Просто при демократии можно рассчитывать, главным образом, на сознательность людей. Я так думаю.

  - У демократии свои механизмы саморегуляции, - отметил Семён Викторович, - как в любой семье. Ведь справляется же она со своими проблемами без высокой морали.

  - А если в семье нет единодушия, ответственности, уважения, разве она жизнеспособна? - произнёс Некрасов. - То же самое и государство. С такими нормами поведения и принципами оно деструктивно. Джимми, а что вы думаете по поводу нравственности?

  Американец отреагировал неохотно:

  - Следить за ней, разумеется, надо. Литература, киноиндустрия, периодика, по общему мнению, во многом предопределяют будущее. У нас, например, слишком откровенных фильмов днём не увидишь.

  - Кстати, а из русского кино, что у вас сейчас идёт? - спросил Владимир.

  Джеймс смутился.

  - Откровенно говоря, у нас мало ваших кинокартин показывают.

  - Я так и думал. Зато у нас сплошное американское кино: триллеры, боевики, непристойные комедии. Наши подростки насмотрелись на ваших вампиров, колдунов и прочую нечисть, и сами стали уродовать себя под них. Такая мерзость. А вот интересно, кто заказывает фильмы-катастрофы - уж не отцы ли терроризма? Ведь я полагаю, если сценарии трагедий и катастроф написаны - дело за исполнителями. А там жди беды.

  - Ну, это вы уж хватили! - отмахнулся американец. - Повсюду вы ищете злой умысел. А люди просто-напросто делают деньги.

  - Нет уж, позвольте. Они делают их вопреки здравому смыслу и во вред человечеству. Потому что и здесь главный аргумент целесообразности у вас - сиюминутная выгода. Выходит, создатели таких фильмов сознательно программируют не менее половины будущих катастроф. Авторы сценариев фактически подсказывают террористам: вы, ребята, на правильном пути, делайте как мы, и у вас тоже получится. И будьте уверены, такие фильмы для кого-то станут опорой в действиях.

  - Ну, не обязательно, - уже не столь твёрдо сказал Джеймс.

  - В дураке и царь не волен, - бросил реплику Семён Викторович.

  - А не надо вбивать в бедную голову этого самого дурака опасные вещи, тогда и он будет безопасен.

  - Что же делать? Прикажете вернуться к цензуре? - с игрой в голосе спросил Мохов-старший.

  - Я бы приказал...

  - Вот вам цензуру! - Семён Викторович неожиданно для всех показал кукиш. - Свобода должна быть неприкосновенна! Поступиться ею - значит потерять демократию.

  Владимир улыбнулся.

  - Семён Викторович, зачем же так горячиться? Политичеѓские свободы никому терять не хочется. И не о них речь.

  - Нет! Нет! И нет! - категорично произнёс он.

  - Ну и чёрт с вами! - отмахнулся Володя. - И с вашим разлюбезным капитализмом.

  - Однако при всех изъянах, - заметил Джеймс, - этот строй всё же более динамичен. Он приучает человека быть активным, воспитывает в нём инициативу и умение любой ценой добиваться успеха.

  - Джимми, вы меня словно не слышите. Ведь именно о цене я и говорю. Вместе с предприимчивостью вы пробуждаете в человеке эгоизм, его первобытные инстинкты: властвовать и рвать из чужих рук добычу. Неужели вы не понимаете, стремление к наживе уродует души людей. Она делает из человека примитива и возвращает его в каменный век. Я бы предпочёл куда более медленное развитие цивилизации, чем эта гонка, разрушительная для личности и природы.