Странное детство. У меня были новые платья, туфли, игрушки. Но я совершенно не помню ощущений родительской ласки. Да. Моя судьба их никогда всерьёз не интересовала'.

  Прохладная заскорузлая ладонь легла на её разгорячённый лоб, чуть подрагивающие пальцы скользнули по мокрым щекам.

  - Зоенька, ангел мой, что случилось? - встревожился Володя. - Ты устала, милая? Или я тебя чем-то обидел?

  - Нет, - качнула она головой. - Всё нормально.

  - А слёзы? Уж не клянёшь ли ты судьбу, что связалась со мной?

  - Вот дурачок. И как только тебе такое в голову могло прийти?! - возмутилась Зоя. - Запомни: до тебя у меня ни-че-го не было. Я даже и не подозревала, что могу так сильно любить - тебя, Алёнку, Артёмку, бабушку.

  Зоя прижалась к Владимиру и, горячо поцеловав его, сказала:

  - Ты дал мне то, чего у меня никогда не было.

  - И чего же?

  - Семью и счастье. Таких симпатичных и смышлёных ребят ни у кого нет. Спасибо тебе.

  - А чего же тогда плакала?

  - По родителям соскучилась. А они ведут себя словно чужие.

  - Я бы от отца с матерью любую обиду стерпел. Только бы они были. У твоих есть телефон?

  - Да, есть.

  - Так чего же ты мучаешься? Завтра же с утра и звони.

  И Зоя решилась. С трудом дождавшись утра и почти не надеясь, что ей удастся по коду дозвониться до Сибири, а тем более застать родителей дома, она всё же позвонила. Чуть ли не минуту в трубке слышались коммутационные попискивания и щелчки. Бабушка, предупреждённая о возможном разговоре, сидела рядом и недоверчиво посматривала на внучку. И вот пошёл вызов. Страх быть непонятой внезапно вернулся, и тотчас возникла невидимая глазу стена.

  - Нет, не могу, - смалодушничала Зоя. И протянула бабушке трубку. - Если ответят, поговори ты, пожалуйста.

  Та приложила трубку к уху и сразу же спросила:

  - Тамара?.. - помолчала. - Ты что ж, дочка, уже и мать не узнаёшь?.. Из дому звоню... Да, поставили... Зоя твоя с мужем... Хорошо живут: дом строят, огородом занимаются... Новый, конечно. Уже стены поставили из сосны. Как только деньги появятся, кирпича купим на пристрой... Кто строит? Да Володя же и строит. И друзья ему помогают... Ну, и что же, что безногий. Зато у него голова на месте и руки работящие...

  На полях газеты Зоя крупно написала номер их телефона и, положив её перед бабушкой, пошла в спальню, утихомирить расшалившихся ребятишек.

  - ...Зоя? Да здесь она, в спальне. Ребятишек усмиряет... Хороша бабка! Даже не знает, что у неё двое внучат есть... Ходить начинают. По десять месяцев уже... А вот приедь, да сама на них и посмотри... Э-э-эх! Мать называется. Коза городская. Ты, Томка, доскачешься: растеряешь и то немногое, что у тебя есть... Ладно уж, записывай телефон.

  И продиктовала в трубку номер их телефона.

  - ...Зою? Сейчас позову.

  Зоя выглянула из спальни. Бабушка поманила её пальцем.

  - Когда в отпуск-то приедете?.. Ну-ну. Зятю поклон от меня.

  Бабушка улыбнулась и вложила трубку в повлажневшую ладонь Зои.

  - Мама? Это я, здравствуй.

  - Здравствуй, дочка, - услышала Зоя усталый голос матери. - Больше года не пишешь. Обиделась? Так ты тоже хороша: не посоветовалась, не предупредила. Раз - и замуж вышла. Мы что же тебе, чужие?

  - Извини, мама, но ты меня давно уже приучила всё решать самой. И вот результат.

  - Ладно, дочка. Мы обе виноваты. Слишком увлеклись своими личными делами. Это неправильно. Ведь жизнь пролетает, и ничего не возвращается.

  - К сожалению, да, мама, - вздохнула Зоя.

  - Удивляюсь, как ты решилась остаться в Ольховке?

  - Так сложилось.

  - Понимаю. Спасибо, что маму поддержала. У неё такой бодрый голос, даже не узнала её.

  - Да она и в самом деле помолодела.

  - У тебя близнецы?

  - Двойняшки: Артёмка и Алёнка.

  - Поздравляю. Ты молодец, дочка.

  - Спасибо, мама. Я так соскучилась по вам. Когда мы увидимся?

  - Отпуск за этот год мы уже отгуляли в январе. Никуда не ездили. А наш контракт заканчивается через два года. Тогда и приедем. Потерпим?

  - Потерпим. Папе привет. Ну, пока, мама.

  - Будь счастлива, дочка.

  Зоя положила трубку, подошла к бабушке. Разговор был настолько прозрачен, что им ни о чём не нужно было расспрашивать друг друга. Глаза бабушки лучились задором и счастьем.

  - Спасибо, что помогла мне, - сказала Зоя.

  - Тебе тоже, внучка. Вот уж не думала, что доживу до такого. Из собственной хаты звоню в Сибирь и говорю с дочкой, как с тобой. Чудеса. Теперь, чую, она напишет нам.

  Недели через три от Зоиной матери пришёл внушительный по нынешним временам перевод на семьсот тысяч рублей. На почте к таким переводам не привыкли. И когда через два дня деньги доставили из района, кассирша, дородная тётка с причёской под мальчика, выкрашенной в морковный цвет, выдавала их так официально и торжественно, словно вручала Некрасовой государственную премию. Кассирша ликующе певуче считала: десять тысяч, двадцать, тридцать... И когда Зоя, пересчитав деньги и буднично поблагодарив её, выходила из почты, вид у женщины был почти оскорблённый. В письменном сообщении гоѓворилось, что эти деньги - для новостройки и на подарки детям.