- Я уже подумала об этом, - ответила Эдилия. - Но видишь, как у него пятак распух? Стекло никак не соскользнёт. Здесь есть только один выход: разбить эту стекляшку прямо на носу. Ну а ранки прижжём. Ты принеси йод, а я пока подходящие камушки найду.

  Мальчишка убежал. Группа мужчин разделилась: двое стали доставать из ручья ружьё, а Ульяныч направился к Эдилии. Через три минуты всё было готово. Эдилия подложила под края стекляшки картон, упёрлась камушком с одной стороны, а с другой - легонько стукнула. Кусочек спирали откололся. Ещё удар и ещё. И стеклянный капкан рассыпался. Борька удовлетворённо хрюкнул. Эдилия смазала ему ранки и сказала:

  - А теперь, друг пятнистый, топай в лес. Найди там своих сородичей. Будь уверен, ты такой не один. - Потом она наклонилась к его уху и прошептала: - Ты мне уже надоел. Я тебя оставила при твоём весе и при любимом занятии. И ты опять у меня под ногами путаешься. А может тебя превратить в крысу?

  Борька взвизгнул, словно пожарная машина у перекрёстка, отпрянул от неё, и как дунул по кустам, только треск пошёл. Ульяныч и мальчишка и рты открыли.

  - А что вы ему сказали? - сгорая от любопытства, спросил мальчишка.

  - Я ему сказала, что если ещё раз увижу его здесь, то хвост оторву, - отшутилась Эдилия. - Кстати, ты хоть сейчас-то понял, что кабанчик пришёл к вам за помощью, а вы к нему - с ружьём.

  - Понял, - вздохнул парень. - Это всё дядя...

  - Ну хорошо что понял, - заметила Эдилия. - Между прочим, на месте этого кабана мог оказаться кто угодно. А стекла-то в родник набросали вы с ребятами. Так что подумай теперь с друзьями, как его очистить.

  - Сачком. Мы его сачком очистим, - сказал мальчик.

  Было около десяти вечера, когда дверной звонок Эдилии пару раз тренькнул. "Это уборщица, - решила хозяйка, застегнула на одну пуговицу халат и пошла за тридцаткой. - Если бы не она, весь подъезд уже утонул бы в окурках и пепле. Но отдавать деньги на ночь - к безденежью. Это, конечно, неприятно". Эдилия отодвинула задвижку и в приоткрытую дверь сунула три десятки. Но деньги не взяли. А дверная ручка так и выпорхнула у неё из рук. На пороге с букетом цветов и тортом стоял Марат Ашотович. Эдилия с отчаянием воскликнула:

  - Ну что вам от меня надо?

  - Эдилия, я решил, что ты должна быть моей женщиной, - сказал Эпин и протянул ей букет с тортом.

  - Марат Ашотович, но вы мне не нравитесь, - теряя надежду обойтись без скандала, сказала Эдилия и убрала руки за спину.

  - Я-я-я? Не нравлюсь?! - удивился Эпин. - А работать у меня хочешь?

  - Хочу.

  - Тогда должен понравиться, - грубо сказал он ей. - Тем более у тебя теперь нет мужа. А я - добрый и щедрый мужчина, ты меня ещё благодарить будешь. Вот увидишь.

  - Свою щедрость своей жене и доказывайте. И ей же несите свои подарки. А будете преследовать меня, то я и сама уволюсь, - решительно сказала Эдилия, развернула Эпина по направлению к двери и подтолкнула его. - Идите, Марат Ашотович, идите домой.

  Эпин, наливаясь яростью, повернулся к Эдилии, оттолкнул её плечом, прошёл в комнату, швырнул на стол свои приношения и, освободив руки, схватил её за плечи.

  - Ты кого это гонишь? Меня?! - выпучил он глаза. - Пренебрегаешь? Запомни, женщина, если я сказал, что будешь моей, - так и будет. И не перечь мне.

  Эдилия побледнела, упёрлась ладонями в его грудь.

  - Никогда этого не будет. И пошёл вон отсюда!

  Эпин потерял самообладание и схватил женщину за горло.

  - Ну, дрянь строптивая, последний раз даю тебе выбор: любовь или смерть?

  Эдилия сжала в руке талисман, торопливо прошептала заклинание и сказала:

  - Ох, и скотина же ты, Марат.

  В то же мгновение руки Эпина ослабли, и Эдилия оттолкнула его. Майка на шее у него лопнула. Секунд пять он ещё стоял на задних ногах, а потом недоуменно хрюкнул и встал на все четыре.

  "Ведьма! - ёкнуло его сердечко. - Как же я этого сразу не понял? Вот кретин! Что теперь будет с моим бизнесом? С семьёй, с любовницами?! А со мной?!!" От этих мыслей ему стало совсем плохо, и он завалился набок.

  Эдилия добрела до стула и села. Потирая ладонью избавленную от удушья шею, пробормотала: "Никак не привыкну к этим их превращениям. Вроде и мерзавцы, а всё-таки жаль их немного". - И подумала: "И этот тоже... пятнистый... Куда теперь его? На поводок, и к жене отвести? Но так и в психушку попасть не долго. А начни выгонять - визгу будет, как у чёрта в цирюльне. Надо бы как-то по-умному. Для начала... выманю-ка его в подъезд, а потом уж и на улицу. Этот прохиндей нигде не пропадёт, а на первый случай ему и своего жирка хватит".

  Марат очнулся, выскользнул из своих штанов, а Эдилия освободила его от майки. Он огляделся и, привыкая к новому телу, застучал копытцами в сторону кухни. Поддел рылом мусорное ведро, опрокинул его, и начал есть картофельные очистки. "А ничего, - подумал Эпин, - даже вкусно. И свеколка есть, и кочерыжечка. Вот пусть теперь эта ведьма меня и кормит. Никуда не уйду". Из кухни кабан направился в ванну, которая была совмещена с туалетом. "А здесь прохладно", - с удовлетворением отметил он. Пару раз хлебнул воды из таза и с удовольствием помочился.

  Эдилия взяла со стола прозрачную коробку с тортом, резко перевернула её, сняла донышко. Земляничный аромат растёкся по комнате. Женщина сглотнула слюнки. "Завтра себе такой же куплю, - решила она, - а этот даже пробовать не стану". Заглянула в ванну, подсунула коробку с тортом кабану и сказала: "Я его всё равно выброшу, так что можешь попробовать". Кабан пару раз недоверчиво хрюкнул и погрузил свой пятак в суфле с мармеладной прослойкой. Потом шумно понюхал и начал аппетитно чавкать, разбрасывая вокруг крошки и сгустки крема.