- Вовка, я сейчас такая счастливая... А что будет с ними? - спросила Галя.
- Что положено, - ответил паренёк.
- А что положено? - пристала к нему с вопросом девочка.
- Что заслужили, то и получат. Смотри, сколько семей приговорили они к смерти. И ни о ком, кроме себя, не думали. И ты не думай о них.
- Ты прав, - согласилась она. - Вова, а тебе не нужно получать хлеб?
- Тётя угостила соседку рыбой, и та пообещала получать на нас хлеб всю неделю. А сегодня только четверг.
- Хорошо вам... Знаешь, если честно, мне страшно к Филимоновым одной идти.
- Да я знаю, - сказал он. - Ведь неизвестно, сколько они сидят без хлеба, залегли уж, наверное.
- Слушай, Вовка, а давай в наш магазин вместе сходим, и потом к ним зайдём, а?
- Ладно. Договорились, - согласился он.
В два часа пополудни подростки постучались в нужную им квартиру. По пути к Филимоновым они вытащили из одного недавнего пепелища несколько обугленных деревяшек и разбухшую от влаги недогоревшую книгу. И все это добро принесли с собой. На их стук никто не ответил. Они вошли без приглашения. В квартире холодно и темно.
- Сегодня же есть электричество, - сказал мальчик. - Чего это они без света сидят? Где у них тут выключатель?
Он пошарил по стене, включил лампочку. Тусклая нить накала кромешную тьму обратила в сумрак. Проявились очертания мебели, предметов.
- Ну, теперь хоть что-то видно стало, - удовлетворённо заметил Вовка и сложил у печурки, принесённые ими дрова.
Девочка позвала хозяйку:
- Маргарита Степановна! Вы где? Это я, Галя Хачёва. Вы меня слышите?
Но ничто не нарушило глухую, застойную тишину жилища. Даже наоборот, детям показалось, что она загустела ещё больше.
- Маргарита Степановна, я принесла вам ваш хлеб! - с отчаянием выкрикнула девочка.
Это магическое слово было услышано. Длинно застонала панцирная сетка кровати, и из-под груды одеял и верхней одежды кто-то стал медленно выбираться. Галя сделала шаг назад, но опомнилась, приободрилась.
- Вовка, затапливай печь, - сказала она. - И поскорей, пожалуйста.
- Бумага сырая, - ответил он.
- Рви обои. Видишь, уже весь угол оборван.
- Ладно.
- Кто это? - надтреснутым голосом спросила хозяйка.
- Это я, Галя, одноклассница вашей Женьки.
- Галя? А-а... А мы ведь умираем. Карточки я где-то потеряла свои.
- Нет! Маргарита Степановна, вы не умираете. У вас есть хлеб. Вот он.
Девочка подошла к женщине и вложила в её руки хлеб. Исхудалые скорченные пальцы хозяйки вздрогнули и судорожно впились в его липкий мякиш. Она поднесла принесённый паек хлеба к лицу, понюхала его. И не поверила: надкусила.
- Хле-еб, - выдохнула она. - Откуда он? Не понимаю.
- Это ваш хлеб, - сказала Галя. - У меня позавчера вырвали из рук наши карточки. Милиция задержала воров. И у них нашли не только наши заборные книжки, но и ваши. Вот они. Держите.
Девочка отдала женщине её карточки, и та крепко прижала их к груди.
- А где вы взяли этот хлеб?
- В магазине. Я получила хлеб и на свою семью, и на вашу.
- Но его так много... - с недоумением сказала она.
- А это и для нас неожиданность. Оказывается, именно с сегодняшнего дня всему населению паек увеличили: рабочим на сто граммов, а служащим, иждивенцам и детям на семьдесят пять.
- Галя, а вы меня не обманываете?
- Зачем? - искренне удивилась девочка. - Мы и сами узнали об этом только в очереди. Там такое ликование было. Говорят, что вчера пошли в город поезда с продуктами, и хлебный паек сразу же увеличили.
- Боже мой! - перекрестилась хозяйка. - Я не смею верить в это. Галя, а сколько же хлеба мы будем получать на одну карточку?
- На каждую карточку теперь вам положено по двести граммов хлеба.
Филимонова, ошеломлённая новостями, опустилась на кровать. Девочка пододвинула табурет и села напротив неё. Хозяйка, находясь в большом нервном возбуждении, всё уточняла и уточняла обстоятельства этой, в общем-то, незамысловатой истории. И Галя терпеливо отвечала ей. А в довершение своего рассказа девочка положила на её колени банку консервов. И, пожалуй, только тогда, наконец, женщина во всё поверила.
- Галочка, - взяла она её за руки, - ты вернула нам надежду. Спасибо, дочка. Век буду молиться за тебя.
И стала целовать ей руки. Девочка освободилась от неё и вскочила.
- Тёть Рита, что вы такое делаете? Не надо этих глупостей. Вы лучше поднимайте своих на ноги.
Между тем в печурке забился живой огонёк, его золотые отсветы запрыгали по стенам. Вовка набрал воды в чайник, поставил его на печку. Хозяйка, воодушевлённая всем происходящим, стала тормошить своих домочадцев. Заплакал Васька. Галя подошла к его кровати и, не узнавая, взяла его на руки. Ещё несколько месяцев назад она видела здесь пятилетнего круглолицего крепыша, озорного, шустрого. А теперь он выглядел годика на три. Было видно, что он перестал понимать эту жизнь. Почему стало так холодно, темно, страшно? Отчего так долго не дают ему есть? В чём он виноват? И ножки тоже его не слушаются...
