В среду Михаил уехал из дому прямо с утра. До обеда он провёл время в больнице, проходил медкомиссию. А в четырнадцать переступил порог кабинета Ступина.

  - Можно? Здравствуйте, Николай Сергеевич.

  - Здравствуй. Проходи, садись. - Ступин взглянул на Хлынова и загадочно улыбнулся. - Вижу, сгораешь от любопытства. Ну что ж, Михаил, с большим удовлетворением сообщаю тебе, что участие Шмелева в убийстве ростовского предпринимателя и причастность к убийству твоей Зинаиды практически доказаны.

  - Вы арестовали Сванидзе?

  - Да. Мы ещё по пути в город по регистрации мобильного телефона нашли адрес Сванидзе. И едва успели перехватить его. Он уже заканчивал погрузку домашних вещей в попутный фургон. Минут через двадцать мог сесть в кабину и уехать. А тут мы. Ох, и удивился он. Спрашивает: "Это вы мне звонили?" Отвечаю: "Да". А он мне: "Так вы же мне десять часов дали на сборы, а прошло только восемь". Говорю: "Извини. Обстоятельства".

  - Так, выходит, его предупредили?

  - Да. И мы уже знаем, кто.

  - Ну, это ясно. Без подстраховки он бы столько не продержался. Николай Сергеевич, а почему так долго не могли определить, кого убил Шмелев?

  - Потому что он всё обставил, как случайное дорожно-транспортное происшествие.

  - А Сванидзе, он что, взял так сразу и во всём признался?

  - Ну что ты! Он не новичок в своём деле, а гроссмейстер. Нам придётся сыграть с ним ещё не одну партию. Он отдаёт лишь те фигуры, которые для него ничего уже не значат. А мы ему пока не открываем всех тайн, и он не поймёт, откуда у нас информация из прошлого. И то, что у нас две ниточки в руках, его очень беспокоит. Кстати, преступная деятельность Сванидзе выделена в отдельное судопроизводство. Ну и хватит об этом. А из того, что касается лично тебя, уясни главное: тебе и твоей семье больше ничего не угрожает. Шмелёв получит на полную катушку. Так что живи совершенно спокойно.

  В Катеринку Михаил вернулся в семь вечера, подошёл к знакомой калитке и легонько толкнул ее. Но та даже не шатнулась. Хлынов заглянул за забор, откинул крючок и снова надавил на калитку. Толкнул ее сильней, ещё сильней - безрезультатно, калитка стояла как прибитая. Михаил подошёл к воротам. Но и там его ждал сюрприз: ворота опутаны цепью и заперты на замок. Кроме того, перед каждой створкой вбито по металлическому штырю.

  - Не дом стал, а крепость, - подумал Хлынов. - Что за чертовщина? Никак Ольга оборону держит. Но от кого?

  Михаил ещё немного потоптался и пошёл домой. Напротив их двора у ближнего кювета стоял потрёпанный уазик. Когда Хлынов свернул на свою дорожку, его окликнули. Он обернулся. Из машины вылезал крепкий головастый дядька в сером вельветовом пиджаке, седой и недобрый.

  "А этому пингвину, что от меня нужно?" - с мгновенно возникшей неприязнью, подумал Михаил. Он подождал, пока дядька доковылял к нему и спросил:

  - Вы что-то хотели?

  - Да. Вы, как я понимаю, Хлынов.

  - Хлынов. А вы?

  - Я, Попсуйко Василий Васильевич, из районного отдела образования. Позвольте узнать, вы сегодня встречались с Ольгой Бородиной?

  - Пока не удалось. А собственно, какое вам до этого дело?

  - Видите ли, молодой человек, я инспектор по охране прав детства. И мои вопросы отнюдь не праздные. Только вчера нам стало известно, что после смерти матери двое малолетних детей Василий и Софья остались одни. И по закону в трёхдневный срок мы обязаны обследовать условия их жизни и заняться устройством их судеб.

  - Ничего себе, новости! - воскликнул Михаил. - Ну, во-первых, дети не одни. И с ними сейчас всё в порядке: они сыты, одеты и под хорошим присмотром. - И, во-вторых, их судьбой занимаемся мы, их близкие. И уж как-нибудь решим всё сами, без вашей помощи.

  - Ну уж нет, молодой человек. Как-нибудь можете устраивать свою личную жизнь, а судьбой детей теперь займётся государство и основательно. Ведь нам о вашей семье известно всё. И что дети не ваши, и что вы бросили их. И что теперь они живут у Бородиной. Мы знаем всё до мелочей. И на самом деле меня сейчас интересует только один вопрос: где эти дети?

  - Хм. С Ольгой, конечно.

  - Уточняю вопрос: где именно находится эта Ольга?

  - Вот чего не знаю, того не знаю. Ушла куда-то, - безучастно ответил Хлынов.

  Попсуйко передёрнуло.

  - Она не ушла, а сбежала после разговора со мной. Меня отправила к своей тёте, якобы дети - у неё, а сама забила калитку гвоздями и огородами сбежала куда-то. Я это так не оставлю.

  Михаил широко улыбнулся.

  - Ну, молодец, Ольга!

  - Что значит молодец? - возмутился инспектор. - У нее на руках чужие дети! Она обязана...

  - Это для вас они чужие, - перебил его Хлынов. - А Василёк уже полгода у неё живёт. Всё правильно она делает, решила спасти детей и спасает, как может.

  - От чего спасает?! - перешёл на крик инспектор. - От заботы государства?

  - Да упаси Бог от такой заботы! - со злостью выговорил Михаил. - Ваша забота заканчивается у дверей интерната. Вам главное затолкать за них ребёнка, а там - хоть трава не расти.

  - Хлынов, а вам-то, откуда знать, что там и как на самом деле? Вы ведь, слава Богу, в семье выросли.

  - А вы загляните за колючку. Там они ваши питомцы, почти все. Видимо, от великой заботы вашей!