Но как извиняться перед ним?

Я не умею!

Грошу кинжал понравился, и я уже хотела воспользоваться ситуацией и выпросить у главы Гильдии какой-нибудь высокооплачиваемый заказ, но меня оттеснила «банда Жера»: троица, работающая вместе и состоящая из гнолла, кобальда и светлого эльфа. Они всего лишь хотели вручить Грошу подарок, но взбесили меня здорово.

В итоге, заказа я, естественно, не получила: после вручения подарков, Грош объявил всеобщий пир и прямо попросил по делу к нему не подходить. Праздник у него, видите ли…

Выпив парочку бокалов игристого вина, я немного подобрела, но прощать Эля пока что не спешила.

Хм… получается, я-то прощать могу? Как-то несправедливо…

Впрочем, что в подлунном, что в Геенне было мало справедливости. И я не сомневалась, что в Парадизе дела обстоят так же, просто ангелы живут слишком скрытно, чтобы это можно было доказать.

В конце вечера Эль, чье чувство вины время от времени приправлялось его вкуснющим унынием, которое я так и хотела лизнуть, и каким-то странным чувством тревоги, подошел ко мне, и занял позицию у меня за спиной. Охранник нашелся! Я еле сдержалась, чтобы не отдавить ему ногу!

Впрочем, он прав: нам пора уходить. Не то, чтобы я боюсь химер, но не хотелось бы встречаться с ними в пышном платье и из оружия имея лишь маленький ножичек. Да, именно этим оружием я убила практически всех своих «клиентов», будучи в Гильдии Убийц, но иметь в запасе что-нибудь покрупней не мешало бы.

Но не было у меня карманов!

Поэтому, вежливо распрощавшись с хозяином вечера и остатками гостей, мы с напарником побрели домой. Пешком. Благо было недалеко.

Возможно, именно это нас и спасло…

Странный запах я почувствовала еще в парадной, но не придала ему значения: все-таки под нами жили тролли, которые время от времени устраивали великолепные вечеринки, основным блюдом которых было сырое мясо. В эфире было спокойно, поэтому я ни о чем не подозревала до того самого момента, пока мы не добрались до нашей каморки.

… из целого в ней осталась только печь. Кровать была разворочена, по-видимому топором, содержимое шкафа и комода – подпалено и раскидано, сковородки, вилки и кастрюли изломаны до неузнаваемости, как и отмычки. Осколки зеркала ровным слоем покрывали пол, кроме одного пятачка, на котором кровью была нарисована кошачья мордочка.

Обладатель крови лежал лицом вниз, и я сначала подумала, что он уже мертв.

Но – нет. Артих еще дышал, и первым делом, не думая о том, что все пропало (потом хорошенько поругаюсь и придумаю для этого несчастного Песчаного Кота какую-нибудь экзотическую казнь), я перевернула его на спину.

Лицо оборотня было изрезано осколками зеркала, а один из них – самый крупный – торчал у него из живота. Чуть справа, едва ли не задевая печень.

– Вот дерьмо, – все-таки выругалась я и повернулась к напарнику.

Эль стоял в дверях, застыв, а на его лице застыл ужас. Он смотрел на стену перед собой, и я, испугавшись, что что-то пропустила, проследила за его взглядом. На стене ничего не было. Даже крови.

– Эль, помоги мне!

Фейри не шелохнулся. Он продолжал смотреть в одну точку, и в эфире разливалось какое-то новое чувство. Оно принадлежало светлому, но я не могла его раскусить. Нет, это было отнюдь не уныние. И не страх.

В общем, ситуация мне не нравилась со всех сторон.

Стараясь не думать о том, что мы с напарником практически остались без жилья, а денег у нас – три золотые монеты, к тому же в метре от меня истекает кровью сосед сверху, я приблизилась к Элю. Тот будто меня не замечал, продолжая смотреть в одну точку.

Меня обдало холодом. Я сообразила, что он может видеть что-то в эфире, и уже собралась нырнуть на границу, чтобы в этом убедиться, как напарник отмер и схватил меня за плечо.

– Он жив? – кивнув на Артиха, спросил он.

– Пока – да, – сказала я. – С тобой все в порядке?

Фейри странно дернул головой.

– Я… просто растерялся, – сказал он.

Растерялся он… Мне самой прикажете зашивать рану соседа?

– Тащи воду, – приказала я, выуживая из горы хлама, в которую превратились наши вещи, смятое ведро. М-да… но другой посудины все равно не было.

Нет, ну это надо же быть таки скрупулезным! Даже носки, каждый носок, был подпален! В нашем жилище действительно не осталось ни одной годной вещи!

Я убью этого Песчаного Кота. Убью так, что он будет рад сдохнуть.

Только сначала куплю оружие… поэкзотичней.

Вспомнив, что из денег у нас – три золотых, я на мгновение загрустила, но жажда мести не утихла.

Я что-нибудь придумаю.

Пока Эль ходил за водой, я безжалостно оторвала от своего платья кусок подола, нашла баночку с целебной мазью (она, как и все остальное, была вытряхнута, но на стенках кое-что осталось), кое-как откопала иглу (ее погнули, но в данном случае так даже лучше), а когда напарник приволок воду, принялась за дело.

Порезы на лице были неприятными, но жизни не угрожали, а вот осколок в животе внушал опасения. Впрочем, на счастье Артиха, тот не был демоном, и поэтому Эль смог ему помочь своими способностями фейри, очистив рану изнутри и запустив процесс заживления простым приложением ладоней. Дальнейшее было делом техники. Промыть рану снаружи, зашить, нанести мазь.

Этим уже занималась я, а Эль бродил по руинам, в которые превратилась наша каморка, и пытался найти хоть что-то, пригодное к употреблению.

Потом мы вдвоем аккуратно подняли Артиха в его жилище, вызвали лекаря и, отдав прибывшему на вызов гоблину два из оставшихся трех золотых, посчитали соседский долг выполненным.

Я не представляла, как мы будем из этого выбираться: из оружия у нас остался только мой складной ножичек, да декоративный кинжал Эля, которые мы взяли с собой на праздник Гроша, отмычки были испорчены, а чтобы купить новые – нам нужно работать. В Гильдии Воров, где без отмычек делать нечего.

Замкнутый круг какой-то.

Я убью Песчаного Кота, не будь я Зякой фон Джей!

К.

«Если хочешь, чтобы твоя человечка жила, приходи в переулок Вечных Чар за час до рассвета. Один».

Эта надпись, горящая зеленым огнем, преследует Касси повсюду, даже когда он отводит от нее взгляд.

Эта надпись находится в эфире, и написана она жизненной энергией, поэтому Лиз ее не видит. И Касси делает все, чтобы она ее и не увидела.

Нет смысла впутывать любимую во все это. Разгромленное жилище и полуживой сосед – все это имеет отношение только к Касси. Именно он виноват во всем, что происходит. С самого начала он должен был понимать, что не сможет вечно прятаться от гнева королевы. Метка демона скрыла его от зова, но ненадолго.

Что Лиз, что Артих – темные, но именно они страдают, тогда как он, светлый фейри, буквально подставляет их на каждом шагу.

Больше такого не будет.

Касси решает, что больше он не позволит никому страдать из-за него. Эта решимость въедается в его разум и преследует все время, что он ходит за водой, лечит соседа-оборотня, смотрит, как Лиз зашивает рану у него на животе.

Они остаются в полном бардаке, имея один золотой на двоих.

Касси понимает, что исправить уже ничего не сможет. Но предотвратить дальнейшие неприятности, которые могут свалиться на Лиз, – да.

У нее больше не будет проблем из-за него.

Они оставляют Артиха в его жилище, когда приходит лекарь. Пытаться что-то сделать сейчас смысла нет – они устали. Именно эту мысль пытается донести до Лиз Касси.

Лиз хмурится, ругается под нос, богохульствует и теребит в руках свой маленький ножичек – единственное оружие, что у нее осталось. Она что-то говорит про возвращение в Гильдию Убийц, потому что без инструментов в Гильдии Воров делать нечего. Касси покорно соглашается с ней, но убеждает немного повременить. Хотя бы до утра.

– Мы устали, – уверенно говорит он, глядя, как она собирает обрывки ткани, бывшие когда-то их покрывалом. – У нас остался золотой. На постоялом дворе комната на ночь обойдется в половину серебряника. А завтра что-нибудь придумаем. Если хочешь вернуться к убийцам – так тому и быть.