Вот найду – и шею сверну. Но сначала в корсет запихаю. В свой, который с разломанной косточкой!

Мысли о праведной мести меня успокоили, ровно до того момента пока эта дрянь не кольнула меня в очередной раз.

Меня перекосило, и вид стоявшего рядом Эля стал совсем несчастным. Глядя на то, как он мучительно вспоминает, чем он передо мной провинился, я даже развеселилась. Уже хотела улыбнуться напарнику и сказать, что все нормально, но проклятая штуковина впилась в бок особенно неприятно.

Да что ты будешь делать, а? Хоть прям посреди улицы снимай этот ангелов корсет!

Кое-как прошипев напарнику, чтобы он отправлялся занимать деньги у Артиха, я проводила его взглядом и вновь уставилась в окна букинистической лавки.

Ангелова печень, ну почему у меня нет денег, а? Мало того, что брошюра о «мракобесии и свете» уплыла у меня из-под рук, так еще и это!

На витрине стояла книга «Демонические характеристики и разновидности». При одном взгляде на это чудо у меня дыхание прерывалось, и я даже забыла про мешающую косточку в корсете.

Я хотела эту книгу себе. Желательно, прямо сейчас!

К сожалению, денег у меня было только на одну из полутора тысяч страниц.

Вздохнув и пытаясь не обращать внимания на жуткое неудобство, я все-таки пересекла улицу и зашла в лавку.

Ее хозяин – веселый седой старик с огромным животом и шикарными седыми усами, глядя на которые мне всегда хотелось за них подергать, улыбнулся, увидев меня.

– Лиззи, деточка, проходи! Давненько я тебя не видел! А ведь вспоминал вчера, когда мне принесли это! – он кивнул на «Характеристики». – Возьмешь?

– Приветствую, Вуш, – я улыбнулась старому знакомому в ответ. Судя по тому, что он не убежал с криками ужаса, в этот раз у меня получилось. – Я… просто посмотреть.

Вуш опешил. «Просто посмотреть» я к нему уже давно не ходила, всегда уходя из его лавочки с покупкой.

– Денег нет, – в ответ на его вопросительный взгляд пояснила я.

– Ах, вот, в чем дело! – старик снова повеселел. – Так я тебе в долг ту вещицу отдам! Правда, придется, написать расписку, но… ты ведь хочешь эту книгу? Смотри, в следующий раз такая жемчужина может и не попасться!

Да знаю, я, знаю!

Вообще, я собиралась Вуша попросту ограбить. Я же все-таки в Гильдии Воров состою!

Но идея с распиской мне понравилась. Так даже лучше – сомневаюсь, что мои радушные отношения с хозяином лавки смогут продолжиться после того, как я его обчищу.

На том и порешили. Прижимая к сердцу огромный фолиант, я сделала Вушу заказ на одну вещицу, которую только он мог раздобыть и, глупо улыбаясь, покинула лавку.

Даже ангелова косточка меня больше не раздражала.

Интересно, Артих даст нам с Элем денег в долг?

К.

– Твоя баба совсем с катушек слетела, – заявляет Артих. Он стоит перед зеркалом, приколоченным к двери каморки, и пытается разглядеть что-то у себя во рту. Кажется, у него шатается клык.

Касси вздыхает, стараясь выглядеть спокойно. То, что соседи считают его и Лиз парой, ему одновременно нравится и не нравится.

– У нас просто был неудачный вечер, – осторожно отвечает он. – Она немного выпила и… сорвалась.

Артих закрывает рот, клацает зубами и морщится. Еще раз цыкнув, он отворачивается от зеркала и смотрит на Касси. Тот сидит на замызганном покрывале, накинутом поверх несвежей постели оборотня, и старается не показать, как же ему противно. В каморке пахнет псиной, нестиранными носками, потом и подгоревшими шкварками.

– А ты поставь ее на место, – предлагает Артих, паскудно ухмыляясь. – Ты уже пять лет с ней живешь, неужто нравится давление ее каблука? Или совсем гордости нет?

– Нет никакого каблука, – бесстрастно отвечает Касси, едва сдерживаясь от того, чтобы не подняться и хорошенько врезать соседу, выбив шатающийся клык.

– Да ладно, – противно тянет Артих. Он подходит к остывшей печи, вытаскивает оттуда горелую сковородку и вываливает ее содержимое на тарелку.

Черные шкварки в прогорклом жире выглядят настолько неаппетитно, что Касси сглатывает горькую слюну подступившей тошноты.

– Так ты дашь мне в долг? – стараясь не смотреть, как оборотень обедает, спрашивает Касси.

– Тебе я бы подумал еще. А вот твоей стерве – нет. Как ты вообще живешь с этой языкастой злючкой? Человечка, а ведет себя, как последняя дроу.

Касси прищуривается, чтобы скрыть разочарование.

– Лиз… не злючка.

Она слишком добрая для демона, его Лиз. К сожалению, ее доброты не хватает, чтобы полностью стать похожей на человека. Нормальную женщину.

– Ага, – облизав губы, Артих засовывает в рот очередной жирный кусок. – То-то я время от времени слушаю, как вы брешетесь. Молодец, кстати, хоть пытаешься дать ей отпор! Но все равно: ты у нее под каблуком.

Касси снова сглатывает горькую слюну.

– Мне очень нужны деньги, – говорит он. – Я верну. Через неделю. С процентами.

Придется опять хвататься за что попало, и Касси надеется, что при новом ограблении им все-таки не придется смотреть в мертвые глаза покойника и видеть царапины, складывающиеся в кошачью мордочку.

– С процентами – однозначно, – кивает Артих, вселяя в Касси надежду. – Сколько тебе там надо, десять золотых? Хорошо! Через неделю вернете пятнадцать. И еще кое-что.

Оборотень с удовольствием закидывает в себя последнюю шкварку и начинает с упоением облизывать тарелку. Жир стекает по его подбородку, и Касси с каждой секундой становится все труднее удерживать лицо.

– Что? – спрашивает он.

Вытерев подбородок ладонью, Артих трет ею о свои засаленные штаны. Те самые, которые порвала осколком Лиз.

– Она передо мной извинится. Придет с деньгами и извинится. Может даже немного приласкать, но ты ведь будешь против, да? – оборотень паскудно подмигивает трясущемуся от злости Касси, а потом миролюбиво поднимает руки. – Тихо-тихо, приятель, я шучу. Твоя стерва слишком плоская, чтобы меня заинтересовать. Тем более, человек. Я даже не буду спрашивать, как ты, светлый фейри, избранный Парадизом, опустился до того, чтобы спать с человеческой девкой. Ну так что, она передо мной извинится?

Артих подходит к небольшой тумбочке и вытаскивает из нее кошель с деньгами. Высыпает из него десять золотых. И выжидательно смотрит на Касси.

– Да, – хмуро отвечает фейри. – Она извинится.

Артих ошибается.

Касси опустился намного ниже, чем оборотень может себе вообразить.

Л.

Косточка окончательно потеряла совесть, и даже запах великолепной книги, что я держала в руках, не мог уже меня спасти. Я откровенно злилась на весь мир.

Поэтому настороженный вид Эля, сидящего на кровати с монетами в руках, мне очень не понравился.

– Что, запросил тройные проценты? – поинтересовалась я, кидая книгу рядом с ним и отворачиваясь к шкафу.

М-да… пора бы уже и в прачечную очередь занимать.

Надеть было откровенно нечего: все либо старое, либо испачканное. Но Грош, боюсь, не оценит, если я явлюсь на его праздник в рабочем костюме. Поэтому я вытащила из недр нечто кремово-желтое, с рюшечками и вышитым серебряной нитью подолом. Это платье я купила не иначе как в период обострившегося маразма, и иного объяснения у меня не было. Я люблю белоснежный, да и кремовый цвет уважаю, но рюши…

– Так, что? – сообразив, что Эль так и не ответил, снова спросила я.

Напарник вздохнул и виновато на меня покосился.

– Через неделю надо вернуть пятнадцать, – бесцветным голосом ответил он.

Я заподозрила неладное. Бросив платье на книгу, я дернула завязки корсета, портившего мне жизнь в последние пару часов, и почувствовала почти сексуальное удовлетворение, когда костяшка перестала впиваться мне в бок.

Как же хорошо-то, а?

– Выкладывай, в чем подвох, – мгновенно придя в нормальное расположение духа, я стянула пыточное орудие, умело маскирующееся под корсет, а затем и все остальное.