Голоса смешивались в один поток раздражающего гомона. Я привыкла к тишине леса, вся эта какофония звуков сейчас вызывала злость. Просто попробуй понять их, Валери. Макс ни в чем не виноват, надо просто это доказать, и все. Они люди и боятся того, что им не понятно. А ребенок, что может материализовываться во сне и почти в девять лет потоками управляет лучше, чем шестисотлетний некромант, явно не вызывает отклика в людях, которые не знают его.

Но понимания не было.

Хотелось вцепиться в самодовольную рожу Прика и пустить его на фарш для существ. Желание было настолько сильным, что я вновь дернулась, на секунду потеряв контроль. Цепи натянулись, резко отбрасывая меня назад.

– Тишина! Марсель, в сторону! – Лео уже сидел возле меня.

А я отмахнулась от брата, не сводя взгляд с самодовольной рожи Прика.

– Знаешь, Марсель, – прошипела я, пытаясь наладить дыхание, – ведь именно из-за таких, как ты, Эпис и обречен. Не Всевышний годами поддерживал разделение между благородными и Рабосами. Не он с праведными речами отправлял детей на смерть. Еще три года назад ты бы не обратил внимания на то, что Рабосы погибли в лесу. Это же их долг. Умирать, – выплюнула я, – но сегодня это для тебя недопустимо. Двуличная сволочь.

– Валери, ты считаешь людей едой и читаешь мне морали?

– Никто не виноват в этой ситуации, кроме самих Правящих, – вновь подал голос Ра, что до этого внимательно слушал, – мы должны были раньше принять все меры для обеспечения безопасности Эписа, а не полагаться на связь существ и Хозяина.

Мой недоуменный взгляд он растолковал правильно. Получив кивок Назара, Ра нерешительно подошел ко мне, протягивая руку. Хорошее начало. Моя ладонь легла в слегка вспотевшие пальцы Правящего, пожимая их. Любопытный персонаж. Я была уверена, что не встречала его раньше. Действительно, слегка полноват, но при этом достаточно притягательный и вызывает улыбку. Он осторожно держался на расстоянии, но прекрасно контролировал собственные эмоции, не позволяя им оглушить ни меня, ни некромантов. На висках среди темных кудрей виднелись залысины, а крупные глаза на круглом лице светились какой-то болотной зеленью. Я глядела на него, и вдруг мне захотелось улыбнуться.

– Правящий Ра Леонид Зельдман, Валери. Последнее время мы плотно работаем с Сильнейшим, поэтому я хорошо осведомлен о вас заочно, но, к сожалению, случая познакомиться лично не выдавалось, – Правящий поправил явно давивший ему галстук, – я прошу прощения, не слишком близко стою?

Звякнула в руках брата маска, с треском разорвав сложившуюся иллюзию спокойствия. Вытянув пальцы, я улыбнулась, отворачиваясь. Рука Лео легла на мое плечо.

– Правящий, вам стоит отойти хотя бы на пару шагов назад, – спокойно проговорил Лео, – на всякий случай, не более того.

Ра спешно отступил назад, чуть не столкнув Прика. Вот так, Валери, теперь на самом деле выглядит твоя жизнь. Круг безопасности длиной с цепь, что удерживает железный крюк в стене. Свобода диаметром кольца на шее. Уважение, продиктованное страхом, а не реальными делами.

Чудовище Пограничного леса.

Местный клоун.

– Так вернемся же к теме, коллеги, – Правящий все же ослабил узел, разворачиваясь к остальным, – о чем это я говорю. Вне зависимости от того, был ли умысел в поступках Рабоса Макса Крейна, как совершенно точно подметил мой коллега Марсель Прик, мы собрались здесь в первую очередь не рубить голову ребенка, а понять причины и не допустить повторения. С этим все же согласны?

– Постойте, уважаемый, – Ра, что до этого бурно жаждала крови, возмущенно подскочила с места, – если Макс Крейн виновен, то он должен понести наказание.

– Совершенно верно, дорогая Дейдра. Но предотвратит ли сейчас это ту глобальную катастрофу, которая надвигается с ужасающей скоростью? – Ра расправил плечи, а я нахмурилась, недоуменно кидая взгляд на Крейна. – Мы сейчас говорим о том, что в Пограничном лесу заперты смертоносные существа, что на протяжении трех лет испытывают нечеловеческий голод. Неужели вам был не ясен пример, Дейдра? Я вот слушал очень внимательно, – Ра развернулся ко мне, прищурившись, – Валери, я же правильно услышал, что из-за того, что ваша связь с существами крепнет, вы и сами, как бы это корректнее сказать, несколько больше понимаете их?

– Так, мы прекращаем все это, – Эрик поднялся со своего места, – достаточно вопросов.

– Сильнейший, я ничего плохого не имею в виду, – Ра выставил вперед руки, – просто мне кажется, что это здорово поможет в решении вопроса. Ведь какую высокую стену мы ни воздвигнем вокруг Пограничного леса, голод, который описывает Валери, все равно рано или поздно выведет существ наружу.

– Значит, пока мы поставим эту стену, Ра, – оперевшись на стол, прорычал Эрик, – а после еще одну.

– Это же невозможно, вы сами понимаете лучше меня.

– Да, – тихо сказала я, прокашлявшись.

Рука Лео на моем плече дрогнула, а Крейн выругался, плотно сжав зубы.

– Вы все верно понимаете, Правящий Зельдман. С каждым днем моя связь с существами крепнет, но это не значит, что я могу лучше их удерживать. Да, они определенно получают от этой сети пользу, ведь в них просыпаются чувства. Осязание и обоняние их фиксирует теперь не только жертв. Совместно с доктором Лазарем мы проводим исследование, как с помощью этого бонуса можно зацепиться за память существ и упокоить тех, кого еще не удалось. Но, Правящий Зельдман, вы абсолютно правы в невысказанных предположениях, – я усмехнулась, – есть лишь один способ избавиться от существ навсегда.

Эрик отвернулся. Закрыв глаза, он просто стоял, медленно вдыхая воздух, от чего рубашка на его груди натягивалась с каждым движением ребер.

Я не сделала этого с тобой.

Поэтому ты упорно не желаешь выполнять свое обещание.

Хотя поклялся.

Закусив губу, я вдохнула поглубже, стараясь уловить эмоции Крейна, но лишь ореол пламени коснулся обоняния. Запах жженого леса. Он словно состоял из него с того дня в Башне. Словно он сам был пламенем Врат.

– Патрик, слушайте внимательно и ничего не упустите, – сказала я, так и не решившись открыть глаза.

Голос не слушался и дрожал. Ведь впервые я решила, что Правящие должны знать. Они должны помочь найти способ.

– Мой предшественник успешно держал в узде существ, не питаясь живым на протяжении шести сотен лет и сохраняя достаточно острый разум лишь по одной причине – они питались. С усилением связи не только существа перенимают нечто от меня – я перенимаю от них. Я чувствую голод и боль каждой твари Пограничного леса с каждым днем все сильнее. Просыпаюсь по ночам, не в силах успокоиться. Я думала, что у меня будет больше времени, – сглотнув ком в горле, я повернулась к Назару.

Старейший стоял, закусив нижнюю губу. Он часто моргал, а мышца на щеке дергалась. Вина захлестывала некроманта с головой. Мы думали, что времени будет больше. Мы были уверены, что сможем еще пару десятков лет искать. Но… Лоб Лео уткнулся мне в плечо на секунду, но брат тут же отстранился, усаживаясь в кресло.

– Время кончается. Мой разум все больше походит на некоторую кашу из голода и попыток от него сбежать. Чуть позже я расскажу вам все, чего мы смогли достичь за три года, чтобы все эти находки не потерялись, если вдруг мы окажемся не правы, – подняв руку, что тут же отозвалась лязганьем цепи о пол, я зажала нос, его почему-то сильно щипало, – если моя смерть не откроет Врата для всех существ и не заберет их с собой.

Прик захлопал в ладоши, улыбаясь во весь рот.

– Как прискорбно, Ва…

– Еще звук, и ты сдохнешь, клянусь, – прошипел Крейн в лицо Марселя.

Когда Осирис успел подобраться к Правящему, я не поняла, но сейчас его пальцы плотно сжали шею Правящего, не пропуская кислород. Никто не дернулся. Патрик изумленно смотрел, как по коже Крейна разливалось золотое свечение, вырываясь вспышками наружу. Завтра об этом не напишет никто. По глазам журналиста было видно, что его память стирается прямо здесь и сейчас. Огонь Врат – это не то, с чем захочется иметь дело.