Затем лес, густой и темный, а над ним в вышине два крылатых исполина — черный и золотой — сражаются не на жизнь, а на смерть. Золотой падает, издавая предсмертный рев… Что-то слышится за этим, но разобрать слишком трудно — мешают посторонние звуки битвы между остальными драконами. Между теми, кто продолжает верить, что за Золотыми будущее, и они смогут все исправить, и теми, кто верит, что их нужно остановить, пока те не сделали только хуже.

— Разве мог бог времени и судьбы не увидеть того, что ждет их в будущем? К чему приведет их вмешательство в течение времени? — потрясенно спросила Аврора.

— Это всего лишь легенда, вымысел, — сказала Енарика. — Не стоит так серьезно относиться к деталям!

Девушка повернулась к ней с совершенно непривычным выражением лица. Вместо него будто бледная пугающая маска, а огромные глаза на ее фоне горят бирюзовыми фонарями.

— Ах! — отшатнулась принцесса, словно увидела призрака.

— Ты что-то видела? — вкрадчивым голосом спросил Лоринн.

— Все, — ответила Аврора.

— Продолжишь?

Она равнодушно пожала плечами и заговорила:

— Кровь павшего дракона прорезала землю и смешалась с водой. Она до сих течет так же, как в тот день. И течение ее не ослабнет, покуда жив этот мир…

Будто в трансе она протянула руку к воде, собираясь коснуться воды пальцами, но вовремя отпрянула и продолжила:

— Вот только после смерти Ануриона ничего не изменилось. Напротив, все стало лишь хуже. Ведь смерть бога нарушила равновесие мира еще сильнее, чем его вознесение. Но Оротея так не считала. Она винила во всем Золотых, которые после смерти своего прародителя стали искать пути его воскрешения, и настроила против них все тех же людей, что прежде возвысили их. Таким образом началось истребление золотых драконов. А затем, к несчастью, разочарование людей привело к гибели и всех остальных драконов…

— Откуда ты это знаешь? — поразилась Енарика. — Ты же говорила, что не слышала расширенную версию легенды!

— Так и есть, — беззаботно отозвалась Аврора. Ее глаза больше не горели потусторонним бирюзовым пламенем, но ощущения по-прежнему были странными.

Ей открылось видение! Наконец-то получилось первое в жизни гадание!

— Я ведь ведьма, — пояснила она. — А ведьмы гадают по реке. И сейчас, кажется, я освоила технику гадания, которая никак не выходила прежде.

— Ведьмы видят будущее, а не прошлое, — возразил проснувшийся Иллар. Вот только выглядел он почему-то еще более уставшим и раздраженным.

«Все же я права, и он вовсе не спал», — подумала девушка.

А вслух сказала:

— Откуда ты знаешь? Может, и прошлое тоже видят.

— Собирайтесь, — вместо ответа приказал он. — Пора уходить, скоро дождь начнется.

И правда, за время рассказа она не заметила, как на небо набежали тучи, и поднялся ветер. И все же ей хотелось получить ответы на свои вопросы, поэтому она потребовала:

— Сначала объясни, откуда тебе подобное может быть известно! Я жила у ведьм и знаю, как они гадают. По линиям на ладонях, по звездам, по костям, по воде. По реке Времен в том числе!

— Жить-то жила, а ничему так и не научилась, — с презрением произнес он.

Эти слова ударили особенно жестоко, потому что были чистой правдой. Ей действительно мало чему удалось научиться. Да, сноплетение ей теперь удается лучше, но только благодаря Царю Грез, который взял на себя труд обучать ее. Она была непохожа на прочих ведьм, и это разочаровывало сильнее всего.

Аврора с трудом сдержала слезы. Ей не на кого обижаться, даже на саму себя. Ведь она не виновата, что родилась не такой, как все.

Закусив губу и решив больше не настаивать на объяснениях, она отступила и начала собирать вещи.

Однако Иллар теперь завелся сам и не желал отпускать ее непросвещенной.

— К твоему сведению, чтобы ты знала, ведьмы никогда не гадали по реке Времен. Они это так называют, но по самой реке гадать невозможно. Ее сила неподвластна им. Зато ее можно использовать как усилитель. Река — действительно очень могущественная вещь, сравнимая с божественными артефактами, если краткое прикосновение к ней способно растворить человека без остатка. Одно лишь нахождение рядом с ней благотворно влияет на ведьм, увеличивая силу их ведений. Только и всего. Стыдно прирожденной ведьме не знать такое.

Верно, очень стыдно. Она чувствовала себя ужасно большей частью от того, что при этом разговоре присутствовали Лоринн и принцесса Енарика. Оба глядели на нее с сочувствием — никому не пожелаешь попасть под раздачу нравоучений от Иллара. Но лучше бы они никак не проявляли свое внимание. От этого становилось лишь тошно.

— Тогда почему я смогла увидеть? — ее голос был тихим, почти шепчущим. Она боялась, что он начнет дрожать и срываться, если повысит его. — У меня никогда не получались видения, значит, и сейчас не могли появиться. Но я увидела!

Иллар молчал. Разговор наскучил ему, будто он понял, что раз до девушки после его объяснений ничего не дошло сразу, нет смысла объяснять что-то снова.

А она действительно не понимала, но очень хотела разобраться.

— Ведьмы не видят прошлого, сам сказал, — ей пришлось все же повысить голос, чтобы перекричать поднявшийся еще сильнее ветер. — Но я увидела и находилась в это время у реки! Почему?! Объясни мне!

— Может потому, что это не было прошлым? — скромно предположила Енарика, видимо пытаясь сгладить ситуацию. — Это же просто легенда! Зачем об этом спорить?

Но никто не обратил внимания на ее слова. Аврора точно знала, что это не просто легенда. Так все и было на самом деле. И уверенность в этом ей дала именно река Времен. Ей просто важно было понять причину.

— Какая тебе разница?! — злобно прошипел Иллар, а в его серых глазах плескалось настоящее безумие.

«О нет! Только не это! Не может быть, чтобы он тоже…» — испуганно подумала она.

— Какое тебе дело до этого сейчас, если раньше ты даже не удосужилась узнать об элементарных вещах ведьминского ремесла?!

Дальше продолжать этот спор она не решилась.

«Попробуй полюбить его!» — сказали ей. Ну да, конечно! Кто бы еще соизволил предупредить заранее о маленьком, но существенном недостатке будущего супруга!

Как же так? Почему именно ей достаются самые ненормальные мужчины? Почему именно она должна стать женой этого невыносимого человека? Как теперь жить, зная, что он тоже дух?..

Ведь точно дух! Она чувствовала отпечаток Пустоты на нем, видела, плещущееся в глазах безумие.

О-о, после той ночи в Царстве Грез, когда море Пустоты вдруг разбушевалось, она теперь ни с чем не сможет спутать это ощущение! Пустота — это то, что противно всему, что существует в реальности. Осязание, зрение, слух — ни один из органов чувств не действует в этом вакууме. Она до сих пор с ужасом вспоминала те мгновения, проведенные за завесой Пустоты в ее родной Башне, когда была совсем ребенком. Не чувствовать ничего — гораздо страшнее, чем чувствовать боль.

Впоследствии она благополучно забыла об этом, но теперь вдруг вспомнила, потому что не чувствовала в Илларе ничего. Он не испытывает никаких эмоций, кроме злости. Цепляется за нее, как за соломинку. А все остальное — полное ничто и в то же время неудержимый хаос безумия. И это по-настоящему пугало.

Что за жизнь ждет ее с человеком, в душе которого не осталось ничего, кроме разрастающейся всепоглощающей пустоты? Возможно, ужасы, увиденные ею только что в реке Времен, сделали свое дело, усугубив этот страх, но она правда вся тряслась от панического ужаса и ничего не могла с этим поделать.

Девушка вдруг ощутила чьи-то руки, обхватившие ее плечи, и сначала дернулась, пытаясь вырваться из объятий, но потом услышала успокаивающий шепот Лоринна:

— Тише-тише. Все хорошо. Никто тебя не тронет, бояться нечего.

Ей хотелось возразить, но она не нашла в себе на это сил. Подняла голову и встретилась взглядом с Илларом.

Тот смотрел на нее с полным равнодушием. В его глазах не было ни капли сочувствия. И все же он выглядел спокойным. Не собирался на нее бросаться или устраивать бесчинства, как поступил бы любой дух. Что это? Великолепный самоконтроль? Или она просто ошиблась с определением его сущности?