Я нашел немного валежника, он нужен, чтобы поджечь сырые дрова. Затем взял гитару, вынул из неё свой меч и принялся рубить молодые деревья, диаметр ствола которых не превышал пяти сантиметров, их тут было предостаточно, ни к чему было тупить меч о толстые стволы. Тонкие бревна разрубались как семечки, признаться, я любил заготавливать дрова таким способом. С одной стороны, занят делом, а с другой — полноценная тренировка.

Костер разжечь не составило никакого труда. Со снастями, которые мне дал мистер Хагенс, только самый криворукий не смог бы добыть огонь. Зажигательная таблетка горела еще очень долго после того, как разгорелись мокрые дрова. Около палатки я соорудил щит из стволов деревьев против горящих щепок, которые постоянно вылетали из пламени. Силы маленьких угольков не хватит, чтобы зажечь поленья с корой, а вот брезент они прожгут запросто. У мокрых дров есть особенность взрываться. Я знал об этом, поэтому подстраховался, чтобы не прожечь палатку.

Пришло время ложиться спать, я постелил спальный мешок, но не стал в него залезать, мне хотелось чувствовать контроль, а внутри мешка я мог запутаться в случае неожиданного нападения.

Уснуть этой ночью мне так и не удалось, позвонил мистер Хагенс, узнать как продвигаются поиски и спросить не нужна ли какая помощь? Я успокоил его, сказав, что это приходил не косолапый, а барсук-гигант, такие встречаются не часто, так что вашей дочери повезло увидеть редкое животное. Он застал Софию врасплох, она бедняжка испугалась до потери сознания. Также я сказал, что следов медведей поблизости не обнаружил, и это было абсолютной правдой.

— Хорошо, Карл, когда вернешься?

— Думаю через пару дней. За это время я успею обследовать территорию ущелья полностью. И можно будет возвращаться с чистой совестью.

На этом наш разговор с мистером Хагенсом закончился.

Где — то поблизости выли волки, которые раздражали, не давая заснуть. Они чем-то были обеспокоены. Обычно стая ведет себя так, когда неподалеку бродит сильный хищник. Это могло означать только одно, бигфут не ушел. Он караулит меня. Зачем я ему нужен? Для меня оставалось загадкой. С одной стороны он понимает, что я иду по его душу, мог бы и показаться, а с другой — такое поведение может означать, что он меня ведет куда-то.

Под утро мне все-таки удалось задремать. Раз пришел сон, я решил поваляться.

— Пару часов нужно поспать обязательно, — перевернувшись с боку на бок, сказал я себе, придумав оправдание своей лени.

Но и на этот раз поспать мне не удалось, меня разбудил телефон, звонил мистер Хагенс.

— Послушай, Карл! — взволновано начал он.

По его интонации я понял, что случилось что-то неладное. Последний раз таким обеспокоенным я его слышал, когда он позвонил мне впервые.

— Мистер Хагенс, что-то случилось? — немедленно спросил я.

— Да, она оставила записку…

— Кто? София? — в мою голову полезли самые нехорошие мысли, но я их отгонял, мне не хотелось в них верить.

— Да, она пошла в ущелье одна, она написала, что не может без тебя и пошла на твои поиски. Видимо её влюбленность намного сильнее, чем мы думали.

— Хух, — выдохнул я, — не беспокойтесь, мистер Хагенс, ничего страшного с ней не случится. Опасных участков вдоль ключевой речки я не заметил. Я немедленно выдвигаюсь ей навстречу. Мы сразу позвоним вам, как только встретимся.

— Хорошо, Карл. Пожалуйста, найди её быстрее, я тебя очень прошу.

— Все, я пошел, ждите звонка.

После этих слов я бросил трубку. Схватил свою сумку и гитару. Палатку и спальник я оставил на месте, не хотел тратить время на их сбор.

— Эх! София… София… Что же ты делаешь? Зачем, так пугаешь отца?

Признаться честно, я беспокоился за Софию не меньше, чем мистер Хагенс. Зная её совсем недолго, я переживал как за родную.

Всю дорогу я размышлял, что же эта девушка, причем очень даже симпатичная, нашла во мне? Сказать, что я красавец? Да нет… Никогда я не был таковым. Я всегда был достаточно худым, скулы на лице, шрам на пол щеки, черные как смог глаза и волосы, могли разве, что оттолкнуть. Тело, правда, атлетичное из-за того, что постоянно практикую фехтование. При моей профессии нельзя пренебрегать тренировками владения мечом.

София же красавица, стройная, элегантная. Её улыбка притягивает, глаза голубые-голубые, глубокие-глубокие, искренние, добрые. Как такое божье создание могло полюбить такого как я? Мы с ней полная противоположность. Мы как ангел и демон. Она добро, а я самое, что ни на есть зло! Посчитать хотя бы то, скольких разумных тварей я убил, да, они не были людьми, но все равно их кровь на моей совести. Она влюбилась в красивую картинку, я для неё спаситель. Я одолел врага её семьи! Вот, что она полюбила!

Через два часа бега вдоль речки я увидел вдали маленькое пятнышко.

— Наконец-то, — шепнул я себе под нос, — с ней все в порядке, сейчас надеру уши дурной девчонке. Хотя нет, отведу её к отцу, пусть сам решает, что с ней делать.

— Если хочешь, чтобы с ней ничего не случилось, возвращайся к палатке, — прозвучал голос в моей голове.

Я опешил от нежданного голоса, резко огляделся, пытаясь найти наглеца, посмевшего вторгнуться в мою голову. Но никого не было видно.

— Кто ты? — бросил я в надежде, что голос снова проявится.

— Ещё не пришло для тебя время узнать моё имя. Присмотрись, видишь там, вдали, София не одна?

Я быстренько присмотрелся, около Софии ходило высокое мохнатое существо, я догадался сразу — это был бигфут. Девушка не подозревала об опасности, она не замечала его.

— Оставьте её в покое! — пригрозил я, — если с ней что-нибудь случится, вы поплатитесь жизнью.

— Если бы мы хотели её убить, она бы уже была мертва, — не унимался голос в моей голове.

— Да что вам, черт побери, нужно?!

— Чтобы ты вернулся к палатке.

— Но я не могу бросить Софию, она еще совсем юна, мне нужно отвести её к отцу, после я обязательно вернусь к палатке.

— Мы не можем так рисковать, мы не доверяем людям. Или ты возвращаешься к палатке немедленно или Грил перебьет ей шейные позвонки, ему не нужно для этого много времени. Ты слишком далеко от них. Ты не успеешь её спасти.

— Постой, кто бы ты ни был. Давай ни тебе, ни мне, я немедленно возвращаюсь к палатке, но вместе с ней. Договорились?

— Хорошо, но если обманешь, мы отберём её у тебя, мы найдем способ её погубить.

— Давай, говори своей горилле, чтобы уходила от неё подальше.

— Не горилле, а Грилу, — обиделся голос в моей голове.

— Прошу прощения, Грилу!

Больше я голос в своей голове не слышал, бигфут, круживший вокруг Софии, скрылся. Это означало, что кто бы он ни был, он не шутит.

— София! — крикнул я.

Девчонка присмотрелась, узнала меня, обрадовалась и побежала навстречу. Я же шёл очень серьёзный и злой. Мне хотелось отчитать её по полной программе. Высказать всё, что я о ней думаю, но когда она подбежала и обняла меня, я растаял, если бы у меня были уши, как у немецкой овчарки, они бы опустились. Её тепло было необычным, родным что ли, мне хотелось, чтобы она не отпускала меня из своих объятий как можно дольше. Но пересилив свои желания, я отодвинул её.

— София, никогда больше так не делай!

— Но я лишь хотела увидеть тебя, а ты?! — обиженно произнесла она.

После этих слов она демонстративно отвернулась, надув губки.

Да елки — палки! В этот момент я понял, что не знаю как себя с ней вести. У меня появилось стеснение. Мне немедленно захотелось, чтобы она простила меня. Ещё секунда молчания и я бы не сдержался и начал просить прощения, но она опередила меня.

— Ты что, не рад меня видеть? — выпалила она.

— Вовсе нет, — начал оправдываться я, — я рад тебя видеть, даже очень.

Я пожалел сразу же после этих слов. У Софии засияла улыбка на лице, она полезла обниматься.

Её объятия снова погрузили меня в состояние блаженства, в этот раз я почувствовал её запах, он был настолько приятный, что я не мог надышаться им.