— А что если это не Антея утаила информацию? — задалась я вопросом, — Что если, когда прошло сто лет, её дочь или внучка решили подождать ещё немного, прежде чем заканчивать призывы? К тому времени дела минойской цивилизации стали ещё хуже — микенцы продолжали свои вторжения.

— Они захотели сохранить силу и власть, — отметил Зуилас.

Я кивнула:

— И они ждали слишком долго. Возможно, к тому моменту, как они призвали его, Жрил уже умер. Они призвали нового Короля Валиир, который понятия не имел о магии призывов демонов — а даже если он и знал что-то об этом, он не смог ничего сделать, потому что амулет уже был украден.

— Но он не был связан контрактом, — прошептал Зуилас.

— Если они выпустили его из круга… думаю, всё закончилось плохо. Что бы там ни произошло, думаю, именно это заставило одного из моих предков добавить это предупреждение о призыве демонов Двенадцатого Дома.

Я коснулась края гримуара. Я никогда не узнаю, почему в нём не хватает так много страниц — были ли они потеряны, повреждены или же специально изменены. У минойцев был свой язык и алфавит, а это значит, что один из потомков Антеи перевёл его на древнегреческий после того, как покинул Крит. Ни один из переводов не мог быть идеальным. Каждый раз, как книга копировалась, терялась какая-то крупица информации.

Но подсказки всё же были. Мелитта написала: «Я спрашиваю тебя, дочь моей дочери, достопочтенный писец, оставшийся в живых, колдунья: Когда это кончится?» Подозревала ли она, что призывы должны прекратиться? Возможно ли, что они с Мирин нашли зацепки, спрятанные в гримуаре — части экспериментов, маленькие послания на демоническом языке типа того, что нашли мы: о душах в инферно?

Но этих подсказок было недостаточно. В какой-то момент что-то пошло не так как планировали Жрил и Антея, а потом было слишком поздно что-то исправлять.

Я представила, как Жрил носит амулет и ждёт, а годы проходят и проходят. Наблюдает за тем, как всё больше и больше Dīnen исчезают из демонического мира, а сам мир погружается в хаос. Наблюдает, как другие Дома начинают войну против его Дома, когда становится ясно, что Двенадцатый Дом — исключение. Что только демоны из Двенадцатого Дома защищены от этой новой, ужасной магии, которой никто другой из них не мог противостоять.

Как долго он ждал, что наследники Антеи призовут его?

— Что он сказал? — я вдруг вспомнила. — В самом конце видения?

— Dakevh’il Ahlēa nā? — Губы Зуиласа превратились в тонкую линию — Накажет ли меня Ahlēa?

Накажет? Вероятно, Жрил подозревал, что магия призывов демонов была опасной. Что это неправильно. И его страхи оказались оправданными. Договор, который должен был просуществовать всего сто лет, превратился в геноцид целого вида существ, длящийся более 3500 лет.

— Зуилас, — протянула я ему амулет. — Давай попробуем. Посмотрим, что получится.

Он протянул руку, его пальцы застыли в нескольких сантиметрах от медальона. Затем он сжал его в руке и встал. Я вскарабкалась за ним, намереваясь присоединиться, пока он окидывал взглядом гостиную и кофейный столик.

— Dūkāra Vh’alyir et Dīnen evashvā vīshissā.

Малиновый свет укутал амулет, и он вспыхнул. Я ахнула, когда в комнате появился огромный круг, почти касаясь стен. По его краям закрутились руны и какие-то знаки, а затем круг исчез. Появился ещё один круг и тут же исчез. Ещё один и снова исчез.

Амулет потемнел.

Я напряжённо уставилась на пол, как будто своим взглядом могла заставить магию работать:

— Что произошло? Это было заклинание?

— Нет, это была инструкция.

— Инструкция?

— Это vīsh, чтобы прекратить призывы, — его горящие глаза уставились на меня. — Мы можем это сделать. Мы можем прекратить призывы. Навсегда!

Мы можем? Мы с Зуиласом? Тысячелетия насилия, жестокой магии и жесткого подавления, смерти и разрушений — и всё это началось с двух гениальных умов, ослеплённых желанием защитить своих людей — и мы можем всё это прекратить? Навсегда?

Я спрашиваю тебя, дочь моей дочери, достопочтенный писец, оставшийся в живых, колдунья: Когда это кончится?

Спустя три тысячелетия после того, как Милетта задала этот вопрос, у меня наконец есть ответ.

Это закончится на мне.

Двадцать четыре часа спустя моя голова пульсировала от головной боли и напряжения, а глаза не хотели сосредотачиваться ни на чём, находящемся дальше двух футов. Я слишком долго щурилась на крошечные руны, а контактные линзы только усиливали неприятные ощущения.

Идя по тротуару, я глубоко вздохнула, позволяя прохладному февральскому бризу прояснить мою голову, затем взглянула на Зиласа.

Он шёл рядом со мной. Амалия забрала её незавершённое шитьё, когда она ушла, но оставила свой последний прототип, похожий на тот, который он носил во время нашей провальной миссии с Зорой и её командой. Тёмная одежда очень хорошо сидела на нём, и на этот раз он оставил свои металлические наголенники, поэтому теперь он выглядел в штанах более естественно.

Я взглянула на его ноги, радуясь, что купила три пары обуви. Как знала, что ни одна обувь не выдержит его демонических ног.

Он осматривался — тёмные солнцезащитные очки отражали улицу. Нас обтекал поток прохожих. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо Зуиалса, в груди что-то сжималось от странного чувства.

Никто не обращал на него внимания. Всем было наплевать. Видны были только руки и лицо, так что красноватый оттенок его кожи не привлекал особого внимания. Глаза и хвост были скрыты, а периодически появляющиеся когти можно было списать на готическую эстетику — ну, если только он никого не ранит ими.

Потирая лоб, я нервно взглянула на небо. Правда, шансы того, что прямо сейчас нас атакует Нашивер, были слишком малы. Более того, вряд ли он нападёт на нас на оживлённой улице: они с Ксавьером получили то, что хотели — кровь Зуиласа.

За четыре ночи до открытия портала Ксавьер, вероятно, был сосредоточен на своих планах, а не на том, чем мы с Зуиласом занимались.

К сожалению, он был прав, не волнуясь на наш счёт. Я так и не могла понять, где же он откроет портал. Но что ещё хуже. я не знала, как его остановить.

Мы добрались до места назначения — кафе сэндвичей. Зуилас не нуждался в еде, но мне-то есть нужно, а он не хотел, чтобы я бродила одна по городу.

Я заглянула в окно и пробормотала:

— Здесь полно людей. Хочешь подождать снаружи?

Он кивнул.

Я оставила его снаружи. Как только я вошла в здание, меня укутал запах свежеиспечённого хлеба. Мой взгляд устремился к окну — там, за окном, стоял Зуилас, спрятав руки в карманы, изображая ожидающего человека.

От этого вида усилилось ощущение покалывания в груди. С его бронёй, хлестающим хвостом и ярко-красными глазами его демоничность была очевидной. До недавнего времени я даже не задумывалась насколько легко он может слиться с толпой людей. Так легко, что никто дважды не посмотрит в его сторону.

Я представила, что было бы, если бы он зашёл сюда. Кто-нибудь что-нибудь сказал бы? А если бы мы пошли в магазин? Театр? Тематический парк?

Пока он носит шляпу и солнцезащитные очки, он может пойти туда же, куда и я. Если мы не напоремся на других магов, на самом ли деле эти вылазки такие рискованные? Или мне просто кажется?

Если мы не напоремся на других магов… Команда Зоры до последнего не догадывалась, что таинственный мужчина в чёрном, с которым я пришла на встречу, на самом деле демон. А ведь они знали, что я подрядчик, и даже видели моего демона!

Неожиданная радость померкла от мыслей о Зоре. Я так и не ответила на её сообщения, позволяя ей думать, что я мертва. Так нужно, чтобы защитить её и команду от последствий связи с подрядчиком-изгоем. Так почему я сейчас думаю о том, как легко Зуилас сходит за человека?

Почему идея о том, что он может заниматься человеческими делами, так заманчива?

— Хей.

Я вынырнула из мыслей. Передо мной стояли двое парней примерно моего возраста и дружелюбно улыбались мне. Я глупо заморгала.