- Только не как в тот раз, - попросил он, заводя мотоцикл под крышу. - Мне нужно в Приозерск попасть до полуночи.
- Так ты уже опоздал, - хмыкнул Валентин. - Девятый час, последняя развозка через пятнадцать минут.
- Опоздаю я, если не успею создать портал в половине двенадцатого, - невозмутимо заметил граф. - А пока время есть.
- Неторопливый ты мужик, Ведьмак, - хмыкнул Перец, глядя на мотоцикл Дейвина. - И основательный. Если только возить кого-нибудь не собрался.
- Я уже возил, - с легким вздохом признался Дейвин. - Из Румынии в Санкт-Петербург.
- Хонда си би тысяча сотый... - зафиксировал очевидное Валькирыч. - И как он тебе?
- Он меня не подвел, это все, что я могу сказать, - ответил граф. - Нам надо было проехать так, чтобы успешно пройти досмотр с явно уникальной антикварной вещью в рюкзаке. И я очень не хотел раскрывать упаковку. Мог быть крупный скандал...
- И как там на Дне? - осведомился Белый со сложной интонацией.
- Мы ехали левее, через Порхов и Псков, - ответил граф. - И теперь я об этом жалею. Особенно когда вспоминаю кусок между Быстрецово и Ленинградским шоссе. Но хуже было в первый день, перед Одессой. Я тогда сильно устал и уронил нас обоих и мотоцикл. Там вообще не дорога. Я такое видел только на Ддайг в сезон дождей, когда тропы в степи превращаются в реки. Мы доехали до гостиницы заполночь и рухнули спать. Я ее и увидеть-то смог только из-за иллюминации. Она сияла голубым и розовым так, что было видно в полукилометре. Последним кошмаром дня стали обои в номере и картина над кроватью. В жизни не видел подобной безвкусицы. Потом было хорошо. И трасса, и заправки, и еда - все было. Торопиться я не стал, меня ждали только на десятый день, мы спокойно катились по ровной дороге. Мне понравилось. И даже первый день оказался полезным, теперь я гораздо увереннее чувствую себя за рулем. После этого дорога в окрестностях Пскова показалась мне вполне приемлемой.
- А разложился-то где? - спросил Валентин. - И как?
Дейвин пожал плечами, освобождаясь от экипировки.
- Как раз в первый день, по дороге в Одессу. Не вовремя увидел ямку, зажал тормозом переднее колесо - и проехались на боку немного. Все обошлось без последствий, экипировка действительно защищает.
- Ну, через это проходили все, кто не падал, тот не ездил, - заметил байкер. - Ошибку понял?
- Да, сразу, - кивнул Дейвин. - Их было две. Я не смог понять, что делать, и напрасно так зажал колесо.
- Ну, первое важнее, - резюмировал Валентин. - Второе из первого следует прямо... А что нажопница? Вечное правило выполнил?
- Это какое же? - удивился Дейвин.
- Вообще их два, - заметил Валькирыч. - Первое: села - дала. Второе: уронил - женился.
Дейвин поморщился.
- Во-первых, это был он. Во-вторых, жениться с ним я бы не стал ни при каких обстоятельствах. Это тот самый сайх, который Алисе Медунице подписал смертный приговор. Оставить ее без иммунитета и почти без рассудка и такой вернуть на родину было его решением. Как с таким жениться?
Кто-то из присутствующих закашлялся. Кто-то отвел взгляд к окну. Валентин медленно, весомо, с расстановкой произнес:
- Ну, таких тонкостей всеобъемлющие байкерские правила, к сожалению, не описывают, - и жестом показал всем подниматься на второй этаж.
Разумеется, в лофте клуба уже был накрыт стол. На столе, как и в прошлый раз, основное место занимала водка. Кроме нее Дейвин увидел соленые огурцы - в большем объеме, чем он помнил по предыдущему застолью в этом месте, - маринованные грибы и пельмени. И еще коммуникаторы вместо ведра складывали в пустой кофр, а ключи - в ящик тумбочки, на которой кофр стоял. Гараж байкеров за прошедшие полгода разительно изменился к лучшему, не потеряв ни в стиле, ни в обычае.
Первую стопку пили молча, вторую и третью - за светлую память о первом капитане клуба. После третьей сделали небольшой перерыв и заговорили о том, как все начиналось. Дейвин молча вникал, сопоставляя известное с услышанным. Эти люди ему нравились чем дальше, тем сильнее. Он не мог позволить себе надеяться когда-нибудь стать к ним вхожим и не видел смысла даже мечтать видеть себя среди них как равного. Но даже в сложившихся непростых обстоятельствах он получал больше, чем смел надеяться. В каждом из членов клуба он видел благородного и честного врага из тех, с которыми можно и нужно говорить, даже зная, что к согласию прийти невозможно. И искренне поддерживал каждый тост за этим столом и уважал каждое услышанное слово. Между мыслями он заметил, что как ни вьется разговор, а центральной темой все равно остается жизнь и характер человека по имени Витыч. Оказывается, он был другом Полины и очень близким другом мужа Алисы. Дейвин мучительно пытался определить для себя, считать эту дружбу вассальными отношениями или все-таки обязательствами равных, когда ему задали вопрос.
- Ведьмак, а вот ваши что о нем думают? - спросил Белый.
Тон мог показаться нейтральным, если не дружелюбным, но установившаяся в лофте тишина подсказала графу, что момент более чем ответственный. С десяток тяжелых внимательных взглядов было обращено на графа. Дейвин не смутился и без задержек ответил на вопрос.
- Он был рыцарь. С этим согласны все, кто знает его историю. Что до меня... Других таких я здесь не видел, а вас еще слишком мало знаю. Сожалею, что я с ним не встретился.
Граф оставил при себе мысль о том, что этот человек хорошо прижился бы в Большом Саалан. Насколько бы хорошо к нему ни отнеслись эти люди, такой заявки они не могли принять. Стоило поберечь хрупкий мир между ними.
Кажется, он не ошибся, выбирая слова. И вроде бы сумел не сказать лишнего. Разговор потек дальше, и граф снова слушал. Размышлять он с детства предпочитал на трезвую голову, а вот запомнить все, что тут говорилось, было хорошей идеей. Но в четверть двенадцатого Дейвин решительно встал и попрощался. После этого окинул взглядом помещение, и Валентин, немедленно догадавшись о его намерениях, строго сказал:
- Э, нет. Внизу байки, тут гаджеты, электрика опять же... иди-ка ты с этим во двор. Метров на десять от стены хотя бы.
- Да, верно, - согласился граф и подозрительно уверенным шагом направился вниз по лестнице.
Валентин посмотрел ему вслед с некоторым сомнением, потом махнул рукой:
- Дойдет. Давайте по чаю, что ли.
Через пять минут бледное сияние озарило темный двор и неторопливо погасло.
- Отчалил, - не без сарказма констатировал Валькирыч.
Его проспект Кай, на лучшую половину русский, как определил сам Валькирыч, представляя его братству, ошеломительно красивый и настолько же отмороженный, тихо спросил:
- А почему с ним так? Он же...
- Оккупант, ты хочешь сказать? - уточнил Валькирыч.
- Ну да...
- Так и договаривал бы, чего зажевал?
- Я объясню, - вмешался Валентин, отчасти чтобы прервать прилюдную выволочку. Кай ее, возможно, заслужил, но сегодня было не время.
Кай перевел на него взгляд, и Валентин, глядя в лицо проспекту, четко сказал в полной тишине, установившейся в лофте:
- Прийти они уже пришли. Общаться с ними все равно придется. Давайте попробуем хотя бы взаимодействовать через тех, от кого нас самих не тошнит.
- Думаешь, Ведьмак сойдет за нашего когда-нибудь? - уточнил Белый.
- Когда-нибудь - нет, - ответил Валентин. - А сейчас - вполне.
Он взял кружку с чаем и отошел от стола к подоконнику. Молча глядя в непроглядную чернильную синеву за окном, капитан клуба додумывал мысль. Мысль была огромная и тяжеленная, как колесо от Белаза.
Андрюшка, который на самом деле Айриль, как бы "Рыцари" ни отворачивались от факта его сааланского происхождения, очень вовремя подсунул им новую цель. Льняные войны встряхнули клуб, вернули азарт и вкус к жизни, собрали потерявшееся после ареста Полины братство снова. Удивительно, но этот парень поддержал их стремление к обособленности и свободолюбие так, как если бы сам был из них. Хотя куда ему за руль с разрубленным коленом... Он вечный пассажир, хотя и заявляет, что все зарастет и будет как здоровое. Но именно этот пассажир закончил то, что начала Поля еще с Витычем: сделал из "Ключика" мощную силу, доставляющую в край в обход санкций все, что только удается протащить, от материалов для протезирования зубов и до льна.
