- Сложности? - Вейен вопросительно улыбнулся. - Какие же?

   - Ему запретили издавать свои тексты, - пояснила она. - Запретили говорить. Цензура, проверки, плохие отзывы в прессе.

   - Другие его стихи были плохими? - спросил офицер Святой стражи.

   - Нет, наоборот, - возразила Полила. - Несмотря на эти статьи и запреты, их переписывали, передавали друг другу, рассылали...

   - Но тогда почему же? - не понял монах.

   Полина вздохнула.

   - Власти решили, что его и так слишком любят. И хотели не позволить людям любить его еще больше. Получилось еще хуже. Свое признание он получил, но оно уже было отравлено. Он умирал от этого яда долго, двенадцать лет.

   - Он тебе нравится? - вдруг спросил маркиз.

   - Терпеть его не могу, - совершенно искренне ответила Полина.

   - И все же выбрала именно его песню, чтобы танцевать, - удивился офицер Святой стражи.

   - Они, - Полина качнула головой в сторону музыкантов, - ничего другого похожего наверняка не знают. Так что я только сделала единственный верный выбор, попросив их сыграть то, что им точно известно.

   - Тебе пора, - сказал Исиан, заканчивая разговор. - Я провожу тебя.

   Полина без возражений встала, накинула куртку и через миг уже стояла в проходе, застегивая пуговицы.

   - Хорошего вечера, маркиз.

   - До новых встреч, - кивнул да Шайни.

   - Если только за звездами, - ответила она. - Получив вердикт, я должна сразу вернуться в край, мне еще с нашим судом предстоит выяснять, кто кому что должен.

   - Я не тороплюсь, - легко обронил Вейен, добавил к фразе улыбку и отвернулся.

   Исиан поставил портал, едва выйдя на улицу. В окно, полное белой мглы, он вошел, обняв Полину за плечо. Просто для экономии времени. На крыльце гостевого крыла дворца он сказал ей, прощаясь:

   - Мне совсем не нравится их активность. Я завтра приду с самого утра, не смущайся и не торопись, просыпайся в обычном темпе. Я побуду в холле, чтобы им не пришло в голову занять тебя снова.

   Полине уже нечем было отказаться, но утром обнаружилось, что отец Макса был прав в своих предположениях. Нелегкая принесла каких-то законников с идеей неформального визита, Исиан их завернул, сказав, что Полина уже обещала время ему, и ей удалось по крайней мере не спеша позавтракать в его компании, а потом прогуляться по парку. А потом опять началось. Полину вызвали к императору для частной аудиенции.

   Очередной чертов раз она шла по коридору, видя перед собой спину нобиля, на этот раз женщины. И очередной чертов раз ей предстоял разговор на неизвестную тему с непредсказуемыми результатами. На этот раз комната была поменьше. Судя по обстановке, Полина оказалась в рабочем кабинете императора.

   Сам он сидел боком у стола, на котором громоздился ворох свитков и карт, и что-то читал с листа обычного офисного формата. Еще стопка таких листов лежала перед ним, несколько уже прочитанных страниц свисали с края стола, небрежно придавленные каменной статуэткой.

   - Ваше величество, - сказала она, войдя.

   Он отложил листы, приглашающе кивнул на второе кресло.

   Полина послушно заняла его, опустила сомкнутые пальцы на колени и посмотрела в лицо высокому мужчине в белом, приподняв подбородок.

   - Начнем с начала, пожалуй, - сказал император. - Твое имя я знаю. Меня зовут Сьюве. Теперь мы в равном положении и можем говорить открыто. Ты здесь сегодня потому, что я в ловушке и ключ от нее у тебя. Я знаю, что ты не особенно счастлива здесь и считаешь наш народ не слишком хорошей компанией. Я даже знаю, что ты попыталась уйти к своим богам прямо отсюда, настолько мы тебе надоели. Тебя даже не смутило то, что Димитри мог сильно расстроиться. И несмотря на это все, я прошу тебя помочь мне освободиться. Видишь ли, у меня вовсе не было планов торчать тут две с лишним сотни лет и наблюдать смерть жены, а потом еще отправлять лодки детей и внуков. Икроме тебя, мне не с кем говорить об этом.

   - Но чем же я могу помочь? - растерянно спросила Полина.

   - Похоже, мне придется объяснить более подробно - улыбнулся император. - Я родился смертным и совершенно не ждал ни того, что окажусь здесь, - он повел рукой так, что за жестом читалась не комната, а весь континент, - в этом качестве, ни того, что застряну на два столетия. Я был неосторожен, сказал слишком правильные слова в слишком важный момент - и вот. Я в ловушке, и мне не выбраться.

   - Не понимаю, - призналась Полина.

   Император Сьюве кивнул.

   - Я говорил с Эрве. Для тебя естественно то, что для нас ново. Но так или иначе, ключ от капкана, в который я попал, в твоих руках. И я прошу тебя - не бросай меня. Не бросай нас всех. Не уходи. По крайней мере до тех пор, пока мы не поймем то, что ты начала рассказывать Эрве вчера.

   - Я хотела домой... - вздохнула Полина.

   - Но ты вернешься? - спросил император Аль Ас Саалан.

   Она вздохнула. Вспомнила суровую девочку, попросившую у нее имя, и хромого юношу с застенчивой улыбкой, взявшего на свои плечи ее обязательства. И ответила:

   - Да, ваше величество. Конечно.

   - Хорошо, - кивнул он и вдруг улыбнулся. - Твой друг уже заждался. Ступай к нему. До встречи, Полина.

   После аудиенции женщина вышла в парадный холл с очень сложным выражением лица. Исиан, увидев ее, сразу предложил пойти на набережную, пока там нет ветра и пока ее еще кто-нибудь не нашел. Она уже могла только кивнуть.

   - Тот вчерашний автор, - спросил сайх, - что он еще писал? У него были другие мелодии в этом ритме?

   - Танго? - все-таки спросила она.

   - Да, танго.

   - Есть еще одно, но оно, - женщина замялась, - как тебе сказать...

   - Тебе не нравится? - догадался он.

   - Да, не нравится. - Она довольно быстро восстанавливалась, стоило сменить тему и заговорить о чем-то, не имеющем отношения к расследованию.

   - Ты его не помнишь? - Исиан высказал предположение, исходя из своих знаний о людях. К сознанию женщины он даже не стал прикасаться: необходимости в этом не было, ответ ничего не менял, кроме течения разговора, от которого, в свою очередь, тоже ничего не зависело.

   - Почему же, помню, - неожиданно ответила она.

   - Можешь сказать слова? - попросил он, не особенно надеясь на ответ.

   - Могу. - Она повернула голову к морю и, глядя на воду, начала читать стихи.

   Это была чудесная сказка, написанная очень простым языком, повествующая о влюбленных кораблях, которым удалось встретиться под конец жизни. Закончив, Полина хмыкнула, глядя на гавань:

   - Занятно срифмовалось.

   Корабли в Аль Ас Саалан не красили ни в черный, ни в белый цвета, но в почтовой части гавани стояли рядом, кивая согласно каждой идущей волне, темно-синий и нежно-золотистый кораблики, как бы иллюстрируя отзвучавшее стихотворение. Исиан свистнул невесть откуда взявшегося сайни, дал ему монету, попросил принести бале, снова обернулся к Полине.

   - Очень милый текст. Наверное, неплохо танцуется.

   - Возможно, - кивнула она, глядя на воду.

   - Скажи, ты этого автора не любила всегда или только теперь не любишь?

   - Всегда не любила.

   - Сейчас не любишь меньше, чем обычно, или так же? - Исиан сам не знал, зачем он это спрашивает и что им движет, его собственный интерес или вчерашние воспоминания, вызванные к жизни.

   - Может быть, даже больше, - ответила она.

   - Именно теперь, когда твоя жизнь так похожа на его обстоятельства? - уточнил он.

   - Ну, я надеюсь, - коротко усмехнулась женщина, - меня хватит на то, чтобы не спиться и не начать употреблять наркотики.

   - Не любишь проигравших? - Да, в нем точно говорили воспоминания, но какая разница. Здесь было для них и место, и время, так почему же не дать им жить.