После совещания Димитри, укрепившись духом и преодолев брезгливость, написал Эмергову частное письмо следующего содержания. "Брат, мои засранцы попались на горячем и хотят суда по закону. Они нагадили и у тебя, но тут больше. Если у тебя есть адвокаты из небрезгливых, дай им на процесс, чтобы обычай был соблюден. В крае об них мараться никто не хочет". Обрадованный вниманием Эмергов на четвертый день прислал пятерку парней, посмотрев на которых, Дейвин скептически хмыкнул и осведомился у коллег, с каких это пор московских байкеров учат на юристов. Те, пряча усмешки, сказали, что, видимо, у московских байкеров родители солидные, а за семь лет диплом и заяц получит, так что можно не сомневаться - юристы. По меркам саалан, собранных Стасом и Дэлис доказательств в сочетании с тем, что привезла с собой Хайшен в тетради Кулейна, было вполне достаточно для начала судебного процесса. Но процедуры Земли были другими, и судьи, вызванные с каникул, могли только начать заседания по взятию под стражу на два месяца, а первые судебные заседания назначили на конец июля, чтобы адвокаты успели ознакомиться с материалами и увидеться с подзащитными. А с учетом распространенной практики переноса заседаний, особенно по значимым делам, процесс неотвратимо сдвигался на август.
К одиннадцатому числу Дейвин наконец подготовил список вопросов и по делу госпожи Бауэр. На первый взгляд, следствие и приговор казались совершенно обычными в череде им подобных, однако стоило магу присмотреться к деталям, и он обнаружил множество нарушений принятых у Святой стражи процедур. Они не имели значения с точки зрения результата: вина женщины была полностью доказана, она была изобличена как практикующая некромантию, пусть и в неподражаемом местном стиле "а что я сделал-то", - но вопросов к проводившим следствие у Дейвина становилось все больше. И главным был такой: "кто и зачем так усердно подталкивал процесс к его логичному завершению в виде неминуемого расстрела?". Граф назначил следующую встречу с мистрис сразу по окончании первой оценки выявленного. Похоже, его второй визит привел Полину Юрьевну в некоторое недоумение: Дейвин въедливо и неторопливо задавал бессмысленные, на взгляд местных, вопросы, периодически глядя на нее так, как будто ему в глаза была встроена видеокамера. А он просто задался целью выявить все нарушения в ходе следствия и суда. И действительно допросил ее под запись, не зная о том, что досточтимый Айдиш пообещал ей предупредить о допросе заранее. Полина не приняла разговор за допрос, была милой и искренне старалась припомнить все мелочи, вроде того, что за предмет ей давали подержать в руках, когда расспрашивали о том злополучном вечере в парке Победы, с которого все и началось. С ее точки зрения, они час болтали ни о чем - довольно мило, кстати.
Распрощавшись и унеся с собой в кристалле граната весь перечень процессуальных нарушений, допущенных во время следствия, маг вернулся к себе и снова просмотрел дело некромантки. Как он ни крутил, получалось, что правосудие и тем более внезапная сознательность местных имели под собой вполне определенные и совершенно не магические цели. Это была сложная афера, в которой саалан оставили роль тупого и бессмысленного, но очень действенного инструмента устранения, и целью всей комбинации был портал, которым владела Полина Бауэр. По оценкам Дейвина, доход от проекта позволил бы безбедно и даже беззаботно жить любому, кто сумеет подгрести его под себя. И чем дальше он копал, тем менее случайным ему казалось появление некроманта Святой стражи в парке Победы до истечения третьих суток после того, как Полина устроила там концерт. При обыске у нее были найдены и изъяты амулеты - она продолжала называть их памятными знаками - из костей мертвых. При изъятии она заявила, что это все ее собственность и сделано ею для себя. Святая стража на этом ее заявлении успокоилась, хотя было достаточно очевидно, что в наличии больше, чем требуется одинокой женщине. И направленность вещей была не совсем та. Живи она в большой семье, все сошлось бы идеально. А так - ну никак не складывалось. И ведь никто даже не поинтересовался, для кого она их делала и кто и как их приобретал...
Сочтя все ответы на вопросы найденными, Дейвин пошел к князю с докладом и начал его со слов:
- Мой князь, похоже, в этом их Сопротивлении - жадная крыса, и это не наша крыса. Но жрет в три горла она и в нашем амбаре.
Выслушав мага, Димитри коротко сказал:
- Найди их всех и принеси мне.
И Дейвин пошел искать "их всех". Для начала, он наведался на Литейный и попросил у коллег доступ к базе действующих осведомителей и местных сотрудников, работавших по контрактам. Оцифрована она все же была, к радости графа, поскольку до конца года эти устрицы не могли вывести из своей базы умерших в течение этого года, а постоянно действующих не отличали от разовых. Получив эту гору сведений в бумаге, можно было сразу идти сдаваться князю и говорить, что найти нужную иглу в добытом стоге нереально. Через всего-то три дня возни в шестнадцать рук с молодежью, еще не имевшей колец, в этой помойке поистине легендарных размеров он оказался счастливым обладателем некоторой суммы файлов с личными делами, более или менее отвечавших его запросу. Файлов было почти три десятка. Все фигуранты были зарегистрированы на "Ключике" в разных статусах, и все имели более или менее регулярные связи со своими кураторами. Пятерых он отмел сразу: они специализировались на совершенно неинтересном ему вопросе: контроле местными идеологической благонадежности местных. Еще двое отслеживали оборот готовых наркотиков в городе, но не были способны отчитаться даже о путях поставок ингредиентов для их производства. Был еще подпольный бордель для нужд местной администрации, мимоходом выявленный одним из практикантов, после осознания финансовой схемы немедленно пошедшим за мятными таблетками и подышать. Находку Дейвин не без глумливой усмешки передал обратно на Литейный вместе с еще шестью личными делами, но и это были не те, кто ему интересен. Четверых из оставшихся он отмел как подписавших коллективный протест против ареста Полины. И в данном случае, как выяснилось чуть позже, был прав, хотя коллега с Литейного и сказал ему, печально опустив усы почти в стол, что в принципе это ничего не значит и человек вполне может одной рукой вывести в отчете имя того, за чье освобождение он потом проголосует другой рукой. Дейвин вспомнил Алису - и поверил. Из оставшихся несколько были серьезно больны с середины января по начало мая и странно, что вообще живы. И вот, по итогам всех этапов сортировки, занявших еще два полных дня с утра до вечера, перед графом наконец были выведены на монитор пять фотографий. Оставалось показать этих людей Полине, чтобы определить, кто из них мог знать о ее увлечении.
Между первым разговором Ксюши со следователем и процедурой опознания подозреваемых прошла неделя. Князь настоял на том, чтобы эту процедуру прошли все гвардейцы да Шайни, оставшиеся в крае. Девушка успела встретиться с парикмахером и переодеться, во что нашлось. Нашлись люйне, гэльта и грисс, которые удалось подтянуть по ее размеру шнурами. Одежда принадлежала одной из гвардейцев графа да Айгита, происходившей из совсем простой семьи, так что вещи были бесцветными на взгляд саалан. А с точки зрения самой художницы, ей дали нижнее платье сливочного цвета, темно-бежевую юбку с вытканной по краю коричневой полосой и коричневый корсаж. Школьное платье Ксюши, привезенное из дома, оказалось ей безнадежно велико. Успев встретиться с матерью, выслушать историю бедствий семьи и города в течение этих девяти лет и поговорить с парой одноклассников, не поленившихся доехать ради встречи с ней до Адмиралтейства из Александровской и Тярлево, она пришла к дате процедуры как раз в нужное настроение: была зла и очень сосредоточена.
Гвардейцев в кирпично-рыжем и розовом, цветах да Шайни, запускали в кабинет по десятке. После первого прохода Ксюша отходила к окну и смотрела на лес, потом снова вглядывалась в лица, холодно и внимательно. Высокие и крупные мужики под ее взглядом нервничали, ежились и пытались отодвинуться, но она проходила по ряду не меньше трех раз, прежде чем сказать, что здесь она никого не знает. Своего обидчика Ксения нашла в третьем десятке и уверенно показала пальцем следователю:
