- У Господа обителей много, - пожала плечами Полина, успокаиваясь, - каждый делает, как ему заповедано. Ваш способ хвалить и славить Его таков. У нас иные заповеди и другие способы возносить Ему хвалу. Мы пьем и вино, и пиво, но вряд ли получится хорошо, если смешать.

   - Вы наливаете коньяк в вино и ликер в сидр - возразила Хайшен, - и ваши священные книги во многом пересекаются между собой.

   - Рецепты подобных смесей составляют или очень храбрые, или очень умные люди, - ответила Полина.

   - И чего тебе недостает, ума или храбрости? - спросила досточтимая.

   Ответом ей был долгий серьезный взгляд. После длинной паузы Полина сказала:

   - Одобрения Господа моего. Или его повеления.

   Созвездие Саэхен осознало всю сложность положения с домом Утренней Звезды, когда в Драконьем Гнезде стало известно, что изгнанник участвовал в совете своего Дома как равноправный с остальными членами совета. Созвездие встало перед плохим выбором: отказать в доверии одному из великих Домов или признать свое решение избыточным. Но в любом случае найти для этой ситуации решение можно было только в присутствии Макса Асани, а он отказывался даже читать письма - и из Драконьего Гнезда, и даже из Дома. У совета Созвездия остался только один способ воздействовать на Макса - попросить Исиана написать ему личное письмо с просьбой вернуться домой хотя бы на время. Но обратившись с этим к Исиану, совет Созвездия признавал дом Утренней Звезды не просто великим, а самым значимым в Созвездии, по крайней мере, в настоящий момент. И тогда все Созвездие стало бы заложником благополучия в Доме. Ситуация была крайне неловкой. Исиан понимал, что Макс, не сказав ни слова, поставил в дурацкое положение и Дом, и Созвездие, и хороших решений нет, если только сам Макс не предложит что-то, а он не спешил не только с предложениями, а даже и с новостями о себе. Все делали вид, что ничего особенного не произошло, но напряженное ожидание было написано на всех лицах. Исиан знал, что долго так продолжаться не может. Скорее всего, самый тревожный и слабый член сообщества сконцентрирует в себе общую напряженность и как-нибудь выразит ее. Принц великого Дома многие десятилетия, Исиан понимал и то, что это вряд ли будет достойно или хотя бы красиво выглядеть. Но предотвратить это он не мог, возглавлять не хотел, а оказываться на острие ответственности не планировал. И он ждал, понимая, что дождаться может только новых проблем.

   Вечером пятницы Онтра да Юн пришла к Димитри с результатами исследования торгового дела, предложенного ее сыну.

   - Дью, - сказала она озадаченно, - я не могу посчитать цену ни в кольцах, ни в чашах. Нужно встречаться с ее людьми, иначе определиться невозможно. Она очень осторожная дама. Я уверена, что она платит налоги честно, но здешние казначеи смогли только сказать мне, сколько денег проходит через ее торговый дом за месяц, а это не то, что может мне помочь. Без прямого разговора я не посчитаю все торговые операции, которые проводит ее дом.

   - Тебе придется остаться здесь еще на десяток дней, сестренка, - извиняющимся тоном сказал Димитри.

   - Брат, это не такая большая цена за то, чтобы вернуть сыну имя, - пожала плечами Онтра. - И это, наконец, просто интересно. Я уже хочу просто видеть, как она выглядит.

   - Я тоже хотел, - вздохнул князь, - с этого все и началось. - Он подошел к двери своей приемной. - Иджен! Попроси мистрис Бауэр прийти ко мне.

   - Она у Хайшен, мой князь, через промежуток придет, - ответил секретарь.

   Онтра улыбнулась Димитри и вышла. Князь подошел к окну и по сложившейся привычке стал смотреть на воду Ладоги. Она была тяжелого темно-серого цвета и выглядела густой. Лес тоже выглядел серым, даже ели и сосны потеряли свой цвет в пелене мелкого снега, сыплющегося с серого неба. Когда Полина вошла, Димитри отвернулся от окна почти с удовольствием.

   - Скажи, мы можем собрать твоих людей для разговора? - спросил он, заменив приветствие улыбкой.

   - Ну, насчет "моих" людей... - пожала плечами она. - Но да, можем. Здравствуй.

   - Здесь или в Адмиралтействе? - уточнил Димитри.

   - Кхм... Пресветлый князь, а почему не у Марины Лейшиной?

   - Как-то неловко, официальное совещание все-таки... - он попытался обернуть неловкость шуткой, но вышло только хуже.

   - Да ладно, чего там, - весело ответила Полина. - Где начали, там и закончим, логично, не так ли?

   - Это шутка? - князь приподнял брови.

   - Отчасти.

   - Ну... она тебе удалась. Но давай серьезно поговорим. Такие документы подписывать на коленке все же не вполне удобно, тебе не кажется?

   - Я же сказала, что шутка только отчасти. На коленке это все было начато. На коленке всю дорогу делалось все, из чего состоит портал. - Полина, хмыкнув, добавила. - Я, между прочим, с вами с начала интервенции... гм... в смысле присоединения, все вообще делаю на коленке!

   - Знаешь, некоторые вещи нужно делать хотя бы на двух коленках... - задумчиво заметил князь, с некоторым усилием сохраняя серьезность.

   - А все то, для чего нужны две коленки, мне пришлось отложить до более удачных времен! - парировала Полина несколько резко.

   - То есть твоя личная жизнь?.. - догадался князь.

   - Не является предметом обсуждения, - голос Полины лязгнул жестью.

   Димитри дернул ртом, но ответил неожиданно мирным тоном:

   - Я понял, извини.

   - Да не вопрос, - пожала плечами Полина, - только если тебя так смущает Маришкина кухня, то ребят не меньше смутит Адмиралтейство. И еще больше их смутит твой кабинет.

   - И что же ты предлагаешь?

   - Я предлагаю поселок Сосново. "Квасик и пивасик", место у них такое есть. Заказать им закрытое мероприятие и подъехать.

   - Слушай, ты это нарочно? - осведомился князь подчеркнуто спокойно.

   - Что нарочно? - не поняла Полина.

   - Ближайший привязанный портал в пятидесяти километрах, - напомнил Димитри.

   - А ты как думал? - она улыбнулась несколько натянуто.

   - А я думал, ты мне веришь, - вздохнул он.

   - А дело тут не во мне, - заметила Полина.

   - Хорошо. - Князь, морщась, взялся за висок. - Давай сделаем так, как ты хочешь.

   В гаражах на Славы кипело, несмотря на холод. "Рыцари" обсуждали перспективы. Перспективы выглядели кисло. Выбирать между самороспуском клуба и согласием лечь под власть не хотелось, а других вариантов как-то не просматривалось. Быть идиотами, которые по собственной придури оставили город без самого необходимого, им тоже не улыбалось. И даже для того, чтобы решиться похоронить культурную жизнь города, и так еле тлеющую из-за досточтимых и их рвения в насаждении морали, нужно было чуть больше цинизма, чем мог найти в себе любой из присутствующих. Байк-клуб принимал у себя и музыкантов, и "Университеты без адреса", и "Подземную железную дорогу", сосредоточившую свои усилия на снабжении края литературой и доставке на "свободную землю" новостей и предупреждений о возможных новостях, но все еще переправлявшую и людей за границы края. Судили и рядили не первый день и даже не первую неделю, но именно сейчас нужно было принять решение и определиться с выбором позиции на случай, если Полина Юрьевна все-таки реализует свое решение и отдаст портал администрации империи. С одной стороны, по сравнению с предыдущим наместником, нынешний был вменяемым. А с другой, опять же, по сравнению с предыдущим, вором он не был, а вот мясником вполне был. И продемонстрировал это городу и краю много раз. В конце концов, задолбавшийся от этих разговоров Валентин огласил решение.

   - В общем так, друзья и примкнувшие, - сказал он, поморщившись. - Кем бы он ни был, на дурака он не похож, в отличие от первого. И хотя водить себя за ноздрю, как бычка, никому на моей памяти не позволил, я не заметил, чтобы он был большим любителем скандалов. Я уверен, что нам дадут уйти по-хорошему. Пока никаких объявлений от Полины нет, не стоит делать резких движений, я так думаю. В течение месяца всяко определимся. Или с нами определятся. В первом случае понятно, что по ходу само разберется, а на второй случай - если вы до сих пор не знаете, что делать, то и дергаться нечего, если знаете, я вас не буду учить. Планы у нас с вами невеликие, простые и понятные: или выжить и уцелеть, или умереть людьми. А насколько это согласуется со взглядами и планами наместника на предмет, то не моя и не ваша головная боль.