- Так браконьер тот, — пояснила она, — С отрубленными пальцами. Которого ты у господина Ворда попросила тебе отдать. С утра пораньше привели. Сидит в цепях. Пахнет, как ты не любишь.

- А ты, значит, любишь? — хохотнула попаданка и пошла одеваться, — Есть, спать хочешь?

- Хочу, — кивнула Юнта, — И спать, и есть.

Вика показала глазами на стол, где со вчерашнего вечера остались разложены фрукты, ветчина и сыр и стоял нетронутый кувшинчик вина.

- Пару гонгов у тебя есть, и можешь в моей постели поваляться, мне уж больше не судьба, кажется, в неё вернуться.

Ночью опять шёл снег. Вика каждый раз, обнаружив на улице его белый покров, радовалась в душе словно родному. Правда, выпадало его пока с гулькин нос. Так что, даже пожелай она слепить снеговика, как в детстве, настоящего, с морковкой в качестве носа, со старым ведром на голове, то ничего бы не получилось.

- Ты, что ли, Дубок? — Вика не смогла сдержаться, чтобы не поморщиться — Юнта была права на все сто — от браконьера даже не пахло, а смердело. В спёртом воздухе подземелий, как ни странно, смрад меньше ощущался, чем на свежем морозном воздухе, — Давно тут сидишь?

Браконьеру было лет тридцать — сорок, точнее пока было сложно сказать, настолько он оброс и покрылся грязью. Одежда его, хоть и довольно тёплая — из кожи и меха — изорвалась и истёрлась.

- Тебе-то чего, наёмница? Сижу и сижу. Да и не Дубок я больше, а Обрубок, — он поднял руки, продемонстрировав отсутствующие пальцы, — Мешаю, что ли? Так это не ко мне вопросы.

Во дворе в такую рань сновали только слуги. За браконьером никто и не присматривал, что в общем-то было понятно — его ноги были закованы в тяжёлые кандалы на очень короткой цепи, не набегаешься. Да и как из крепости бежать увечному?

- Вообще-то, я не наёмница, Дубок — или и правда дать тебе погоняло Обрубок? — а твоя нанимательница. Только я заказывала себе знатока леса, гор и звериных троп, а не опустившегося, вонючего, но дерзкого нахала. Я не пойму, тебе что, в самом деле хочется быть разрубленным на куски на потеху толпе? Скажи, если так. Я ведь мигом скажу, чтобы тебя вернули туда, откуда привели. Ну?

Умирать мучительной смертью браконьер явно не хотел и отвёл глаза.

- Прости, — буркнул он, — Не знал. Мне вообще ничего не сказали. Выволокли из тюрьмы ещё до рассвета и пригнали сюда. Вот и сижу, мёрзну, — браконьер вновь посмотрел на Вику, — Не покормили.

"А в тюрьме сейчас ужин. Макароны," — вспомнилось попаданке и она усмехнулась.

- Эй, иди сюда, — Вика позвала пожилую кухонную рабыню, выносившую в кучу мусора ворох каких-то старых тряпок.

К тому времени, когда "принцесса" Эрна, вместе со своим коллегой, другом, наставником и любовником Флеммом соизволили проснуться, попаданка уже организовала помывку и питание своего нового служащего, потренировалась со своими бойцами и ребятами из дежурной смены замковых стражников, а заодно переговорила с десятником Оникаром насчёт выезда.

Всё необходимое для дальнейшего путешествия было сложено во вьюки ещё вчера вечером, и сегодня оставалось только навьючить лошадей, и можно будет трогаться.

- Давно? — уточнила Вика у Торика, нашедшего её у кузни, где заканчивали перековку Эрниной лошади, и сообщившего, что его хозяин с госпожой магиней проснулись и ищут свою охранницу, — Из номера-то хоть вышли или ещё нежатся в постельке?

- Не вышли, но воду я им уже принёс, — улыбнулся раб.

Тарику не было ещё и четырнадцати, когда его купил Флемм. И с тех пор он служил бывшему декану, выполняя практически все работы по дому и во дворе — рабыня Зура до Омоложения Викой была так стара, что годилась только на то, чтобы бурчать на хозяина и ругать молодого слугу.

Познакомившись с этими рабами Флемма Орваля, Вика поняла его столь настойчивое стремление их себе вернуть — очень неплохие люди.

Сейчас Тарику было уже двадцать три года. Он был умён, приветлив, умел и расторопен. Да и внешне весьма привлекателен. Вике он понравился. Ну, не в смысле, как парень девушке, а как человек.

Она уже заметила по себе, что хоть и не считает подневольных людей вещами или скотиной, да и в прошлой своей жизни никогда снобкой не была, но, видимо, и в самом деле, власть меняет любого. Теперь смотреть как на мужчину даже на такого привлекательного парня, как Тарик, она уже не могла. Ей виконта теперь подавай. Не меньше. И, желательно, чтобы тот был из Глена, и чтобы звали его Дебор.

- Ну, тогда пошли к нашим магистрам.

Вика приветливо попрощалась с кузнецом и его помощником и пошла к гостевому дому рядом с рабом.

- Вика, а зачем нам ещё этот беспалый браконьер? — спросила Эрна за завтраком, — С нами ведь десятник егерей пойдёт?

Стол на троих им накрыла Зура в комнате, где проживали оба магистра — Эрна и Флемм своих отношений уже не скрывали. Да и перед кем? Перед начальницей своей таиться что ли? Так она раньше них самих об этом узнала.

В своём номере попаданка давала возможность подольше поспать Юнте, та заслужила, а от любезного приглашения коменданта позавтракать в штабе с офицерами крепости Эрна, с подачи Вики, отказалась, сославшись на необходимость обсудить свои дела в узком кругу.

- Да просто, чтобы был, — пожала плечами Вика, — К тому же, считай, нас трое, наши слуги — тоже трое, четвёрка Миоки и десятник Оникар. Что получается? Одиннадцать. А счастливое число — двенадцать. Дюжина. Вот и взяла этого бродягу.

- Прости, госпожа Вика, — уставился на неё Флемм, — Это по каким поверьям двенадцать — счастливое число? Я не…

- Тебе надо чувство юмора прокачать, Флемм, — попаданка двузубой не удобной вилкой взяла с тарелки из-под носа Эрны приглянувшийся кусок буженины и с удовольствием откусила, — В моей…нашей команде ещё нет ни одного знатока дикой природы. Ты сам ещё не раз к нему с вопросами обратишься. Гарантирую. И потом, я котёнка хочу. Дубок поможет мне в поимке.

- Кого?

Магистр науки и магистр магии спросили одновременно. Эрна, та, вообще, чуть не подавилась.

- Котёнка, — повторила Вика, — Желательно пушистого. Но сойдёт любой. Ладно, не к спеху. Флемм, ты карту посмотрел? Понял, как я хочу пройти к Адаю?

Целью этого Викиного похода являлось граничившее с Датором Адайское герцогство королевства Фридленд. То самое, где второй год герцогиней была восемнадцатилетняя Жагета, дочь герцога Янинского, плод кровосмесительной связи — её родители были двоюродными братом и сестрой.

Даже на Земле в средневековую эпоху, где священники категорически возражали против браков между близкими родственниками, подобное в среде высшей аристократии порой случалось. А уж в этом-то мире, где церковь Единого вообще не вмешивалась в этот вопрос, как и в дела политики, подобные семейные узы возникали очень часто. С соответствующими рисками при деторождениях.

Несчастная Жагета родилась кривобокой и с наполовину парализованным лицом. Собственно, это уродство молодой владетельницы и легло в основании плана попаданки по расширению влияния Ордена за пределы Датора и основанию одного из значимых комтурств практически в самом центре Алернии.

- Да, я понял уже, — кивнул Флемм, — Мы и в самом деле так срежем путь и заодно обойдём места боевых стычек герцогских отрядов. Только тропы в обход тракта несут не меньше опасности.

- Ах, Флемм, нам ли быть в печали по этому поводу? Наоборот, встречи с Насмешником мы сами будем искать. Я пообещала Оникару.

Магистры ещё были не в курсе печальной истории семьи десятника егерей, но сейчас Вика сочла нужным обоих в неё вкратце посвятить.

В этом мире не додумались с детства уродовать людей ради развлечения. В земном средневековье детей специально подолгу держали в маленьких ящиках, чтобы они не вырастали и становились горбатыми, или связывали ножки в обхват толстых чурбаков, чтобы сделать их кривыми, или разрезали рты до ушей, создавая "смеющихся мальчиков" и "смеющихся девочек".

Но мысли и идеи человеческие, особенно, мерзкие, похоже, могли передаваться между мирами и без помощи какой-либо сверх могущественной Сущности.