Он чуть ли не с боем вырвал у нее согласие на развод, но в качестве ответного удара она потребовала отдать ей все: дом, мебель, машину, хотя все это было куплено на его деньги.

Адвокат, которого наняла Шурочка, съел собаку на бракоразводных процессах и придерживался тактики выжженной земли. Кирилла спасло лишь то, что его адвокат тоже не был новичком в своем деле, а проницательная женщина-судья видела Шурочку насквозь. Услышав, что суд будет вести женщина, Кирилл уже решил, что все пропало, но его адвокат только улыбнулся и пообещал: «Это будет забавно».

Свой бракоразводный процесс Кирилл не отнес бы к категории забавных, но результаты вполне его устроили. Поскольку у них не было детей, судья постановила разделить имущество пропорционально доходам супругов. На дом никто из них не претендовал, поэтому его было решено продать, выплатить ссуду, а остаток поделить. Но Шурочка зарабатывала почти вдвое больше, чем ее муж, поэтому Кириллу должно было достаться вдвое больше денег от продажи дома – ведь женушка и без того могла позволить себе приобрести новое жилье. Когда этот вердикт был зачитан, Кирилл бросил взгляд на Шурочку и увидел, что она готова лопнуть от злости. Ничего подобного она не ожидала. Она что-то яростно зашептала своему адвокату, но судья стукнула молотком по столу и приказала ей замолчать.

Шурочке досталась ее машина, Кириллу его. Мебель поделили. Брать кровать он не хотел, подозревая, что на ней уже успели поваляться Шурочка с врачом. Зато в новом доме Кириллу было на чем сидеть, на чем есть, имелись посуда, телевизор и новенькая кровать. Он избавился от всех вещей, нажитых вдвоем с Шурочкой, доставшихся ему. Вскоре в доме не осталось ни единой супружеской вилки, стакана или полотенца.

Он жалел лишь об одном – что от отвратительного осадка от процедуры развода нельзя избавиться так же легко и быстро.

Досаднее всего было вспоминать о том, что Шурочка родила в нем неуверенность. Он любил ее и рассчитывал, что они проживут вдвоем всю жизнь. Ее не устраивала его работа. А он понял, что работу в полиции не променяет ни на какую другую.

Возможно, именно тогда Шурочка и стала искать развлечений на стороне. Может, она жаждала больших денег. Мечтала о вечеринках в изысканном обществе. А поскольку Кирилл не мог предоставить ей ни того, ни другого, нашла оправдание своим изменам. Но он-то думал, что она любит его, неважно, что у него в руках – лопата, скальпель или пистолет. Почему же раньше он ничего не замечал? А если ему суждено повторить свою ошибку? Кирилл обладал настоящим талантом стремительно вычислять подозреваемых, но не сумел раскусить собственную жену. Теперь он не доверял себе, боялся во второй раз наступить на те же грабли и выбрать копию Шурочки. А потом слепо ждать, когда и она наставит ему рога.

– Опять хмуришься, – заметил Дэн.

– Тренируюсь, – буркнул Кирилл.

– Да, совершенство достигается практикой. И неудивительно: ты даже пиво себе не заказал. Живи я на одном кофе – тоже был бы мрачнее тучи.

– Выпью пива после ужина. Я за рулем.

– Кстати, об ужине: умираю с голоду. – Оглядевшись, Дэн подозвал официанта. – Где ты с ней познакомился?

– С кем?

– С той женщиной со стрельбища, с кем еще? – отозвался Данила. – Той самой, с пистолетом и аппетитной попкой, так удачно упакованной в джинсы, что я сам был бы не прочь…

– Дом, где она служит, на прошлой неделе ограбили, – перебил Кирилл. – Я допрашивал ее.

– Так вы познакомились на прошлой неделе? Значит, еще не все потеряно. Ты никуда ее не пригласил?

– Еще чего!

– А что такого? – Дэн повысил голос: – Черт возьми, почему? – В эту минуту пришел официант с заказом. Едва он отошел, Дэн громко повторил вопрос – Черт возьми, почему?

– Да не ори ты! – разозлился Кирилл.

– Думаешь, с ней не стоит связываться?

Кирилл вздохнул:

– Нет. – На самом деле его неудержимо влекло к Веронике. Беда заключалась в другом: на память о разводе в душе у него остались ожоги третьей степени, поэтому нового раунда отношений он мог попросту не вынести. По крайней мере, пока. Но Кирилл знал, что рано или поздно полетит, как мотылек, на новое пламя.

– Так пригласи ее куда-нибудь! Не захочет – откажется, только и всего.

– На одну ночь она не согласится.

– Ну так рассчитывай на две!

– Одна ночь еще ничего не значит. А две – это уже кое-что, а к такому не готов я.

– Может быть, но сейчас это нужно тебе как никогда. Что толку хмуриться, свалившись с лошади? Снова садись в седло и скачи дальше!

Кирилл не выдержал:

– Хватит!

– Ладно, ладно. – Данила некоторое время водил пальцем по своему запотевшему бокалу, потом вскинул голову. – Ты не против, если я предложу ей встретиться?

Кириллу безумно захотелось разбить чашку о голову друга.

– С какой стати? Нет, не против. – Он заподозрил, что именно к этому и клонил Дэн, стараясь прояснить ситуацию.

– Вот и хорошо. Я просто хотел убедиться… Как ее зовут?

– Вероника Тропарева.

– У тебя есть номер ее телефона?

– Нет.

– А я думал, что ты всегда берешь адреса и номера телефонов для отчетности.

– Она живет в том доме, где произошло ограбление. Она там работает. Есть ли у нее свой номер – не знаю. Но, наверное, есть.

– Где? В каком доме? Чем она занимается?

Иногда разговаривать с Дэном было все равно что с пулеметом – вопросами он палил, как очередями.

– Она дворецкий, служит у отставного судьи.

– Что это у него за дворецкий? Кто он такой?

– Дэн, слушай внимательно: она сама дворецкий, как у английских аристократов. Знаешь, с бутылкой шампанского, обернутой салфеткой, и все такое.

– Ничего себе! – изумился Данила. – А я и не знал, что в России бывают дворецкие!

– Вот именно.

– Дворецкий! А это круто или так себе? Но дворецкий – это же мужчина. А если женщина – значит, дворецкая?

Кирилл невольно усмехнулся:

– Нет. Кажется, это слово не меняется по родам. Ну, как пилот или кофе.

А Данила уже палил очередями дальше:

– Значит, можно позвонить этому судье и позвать ее? Как его фамилия?

– Виленский. Аркадий Юрьевич Виленский. Но не советую тебе вторгаться в чужую жизнь только потому, что кому-то захотелось пригласить кого-то на свидание!

– А, попался!

– Ты о чем?

– Значит, ты к ней все-таки неравнодушен.

Кирилл уставился на друга.

– Не хотел бы я читать твои мысли, – пробормотал он.

– Поэтому меня и слушаются компьютеры: я точно знаю, что творится у них внутри.

– Но я-то не компьютер.

– Ну и что? Тебя тянет к ней, ты не даешь мне ее номер. Улики налицо, вина доказана! Тебя тянет к этой женщине. Ты говоришь о ней, хотя, по твоим же словам, знаешь, что с такими не встречаются ради одной ночи. Дружище, ты сам еще не понял, что скоро совсем поправишься! Не успеешь опомниться, как уже будешь завтракать с ней за одним столом и улыбаться во весь рот!

– Я не умею улыбаться, – напомнил Кирилл, пряча усмешку.

– Значит, будешь сидеть насупившись. Это уже неважно.

Кирилл понял, что Дэна ему не переубедить.

– Ладно, ты прав: каждый раз, когда я вижу ее, у меня вырастает третья нога.

– Наконец-то ты во всем сознался!

– И если ты попробуешь пригласить ее на свидание, я переломаю тебе все кости.

– Вот теперь я слышу моего давнего друга!

– Дэн, ты неисправим!

– Сам знаю.

После напряженной тренировки с инструктором по карате Ника вернулась домой взбодрившаяся. Виленский ужинал в гостях, поэтому Нике не понадобилось накрывать на стол. Она быстро обошла дом, убедилась, что все окна закрыты и двери заперты, а потом поднялась к себе.

Сунула чашку воды в микроволновку, потом прошла в спальню и разделась. После тренировки она ополоснулась под душем, но одежда все равно липла к телу. Ника с наслаждением подставила его потоку прохладного воздуха от вентилятора. Выполнив все планы на сегодня, она имела полное право побаловать себя маской и горячей ванной с ароматом лаванды.