Ему – может быть, а ей еще предстоит обратиться в страховую компанию, заменить раздвижные застекленные двери на террасе и купить телевизор взамен разбитого. Виленский обожал свой огромный экран и уже успел обмолвиться, что хотел бы иметь телик побольше.

– Обязательно ли отражать в отчетах тот факт, что я – телохранитель судьи? – осведомилась она.

Кирилл уже собирался отойти, но, услышав вопрос, остановился и недоуменно поднял брови:

– А в чем дело?

Вероника снова понизила голос:

– Аркадий Юрьевич предпочитает умалчивать об этом. По-моему, он стесняется того, что дети ему наняли охрану. Друзья завидуют ему, потому что у него молодая помощница по дому. Можете представить себе, какие шутки они отпускают на этот счет. А если угрозы не пустые слова, лучше было бы, чтобы никто не знал, что я охраняю судью.

Кирилл хлопнул блокнотом по ладони, его лицо по-прежнему было непроницаемым. Поразмыслив, он пожал плечами и заявил:

– Это к делу не относится. Я просто полюбопытствовал.

Он не улыбнулся, зато Ника просияла с неподдельным облегчением:

– Спасибо!

Кирилл кивнул и отошел. А Вероника с сожалением вздохнула – красивая упаковка оказалось пустой.

За беспокойной ночью последовало суматошное утро. Уснуть Ника так и не смогла, но и заняться ей было нечем. Без электричества на электрической плите было невозможно приготовить завтрак. Постирать. Или хотя бы погладить.

Они поели хлопья с холодным молоком, обезжиренный йогурт и свежие фрукты. Ника покорно выслушала брюзжание старика о том, что ему полезная пища якобы вредна. Не получили они и свой ежеутренний горячий кофе, отсутствие которого ее очень расстроило.

Блестящая идея привела Нику к соседям Хромовым, где она провернула бартерную сделку с поварихой бабой Настей: краткий отчет о ночных событиях в обмен на пузатый термос свежего кофе.

Вооружившись запасом кофеина, Ника вернулась домой и успела успокоить рассердившегося было судью. Выпив с ним за компанию чашечку кофе, она вновь воспрянула духом.

Ради достижения целей Ника порой не стеснялась быть назойливой. После ее очередных двух звонков электрикам к дому подъехала аварийка.

Худосочный электрик лениво взялся за дело. Через полчаса в доме ожила вся техника, а ремонтник, получив чаевые и чашку кофе из термоса, убрался прочь.

Дозвониться до телефонной компании было гораздо сложнее: никому не известное руководство позаботилось о своем комфорте, предоставив клиентам возможность либо оставлять сообщения на автоответчике, либо пробиваться по вечно занятому номеру и в течение неопределенного времени ждать, когда их наконец соединят с диспетчером. Упрямства Нике было не занимать, ее любимый телефон весил всего ничего, неограниченный тариф позволял ждать сколько угодно. Вот она и ждала, и незадолго до полудня ее упорство было вознаграждено: очередная аварийка подвезла к дому самую ценную и неуловимую из разновидностей рода человеческого – хомо ремонтикус.

Как только провод был заменен, телефон начал буквально разрываться от звонков. Все друзья Виленского уже услышали о ночном происшествии и жаждали подробностей. Какой-то доброжелатель позвонил сыну Виленского, а тот сообщил сестре. На звонок сына старик ответил охотно, но болезненно поморщился, когда на определителе высветился номер дочери. Катерина не только чрезмерно заботилась о престарелом отце, но и была самой сильной натурой из его двоих детей. По мнению Ники, напору Катерины мог бы позавидовать даже танк. Тем не менее ей нравилась эта энергичная, добрая, пусть и чересчур беспокойная женщина.

Страховой агент прибыл, пока судья беседовал с дочерью. Поэтому Нике самой пришлось рассказывать о нанесенном ущербе и предоставлять всю необходимую информацию для заполнения заявки о возмещении.

Как раз в эту минуту в кабинет вошел довольный Виленский.

– Догадайся, кто звонил?

– Катерина, – уверенно ответила Ника.

– Нет, после нее. Какой-то тележурналист хочет подготовить репортаж о нас.

– О нас? – непонимающе переспросила Ника.

– Точнее, о тебе.

– Но почему? – изумилась Вероника.

– Потому, что ты предотвратила ограбление, ты еще очень молода и служишь дворецким. Его заинтересовала твоя работа. Он заявил, что этот сюжет представляет интерес для человеческого сообщества. Они приедут завтра утром.

Ника сумела скрыть недовольство. Второй день ее жесткий график будет нарушен. Но старик искренне радовался тому, что его любимицу покажут по телевизору. Все его друзья-пенсионеры не утратили духа соперничества. И по привычке состязались в чем могли: играли в покер и шахматы, рассказывали анекдоты – постоянно старались переплюнуть друг друга. Теперь у судьи появилось завидное преимущество. И даже в отсутствие этой причины она не смогла бы отказаться от интервью: Виленский ее работодатель.

– Я подготовлюсь, – пообещала Ника, уже начиная мысленно корректировать свой график, чтобы ничего не забыть и не упустить.

…По утрам он неизменно смотрел один из местных каналов, одновременно прихлебывая чай и просматривая рабочую документацию. Телевизор немного отвлекал от работы, не давая сосредоточиться на бумагах, но ему нравилось быть в курсе местных событий, чтобы было что обсуждать с коллегами и знакомыми. Его живо интересовало все. Он считал город своим домом, а у себя дома он должен был знать и контролировать все.

Например, город и область явно процветали. Инфраструктура была самой развитой в центральном регионе, не считая столицы и Московской области.

Уровень доходов на душу населения тут был очень даже неплохим. Множество заводов и фабрик. Медицинских центров и клиник, учебных вузов. Лечиться и учиться сюда съезжались со всей страны.

Городок стал приютом профессионалов в самых разных сферах. Спальные районы соседствовали с особняками и настоящими дворцами, на которые изумленно таращились все, кто впервые приезжал в город. В поселке Дубрава в отличие от города жили только очень богатые и преуспевающие люди. А еще нувориши. Так называли тех, кому в последние несколько лет крупно повезло и они быстро разбогатели. Тех, у кого напрочь отсутствовал вкус. И кто не знал, что делать с деньгами.

Выскочки, взлетевшие из грязи – в князи.

Собственный дом был его отрадой и гордостью – трехэтажное здание из серого камня, ухоженное и любовно обставленное. Общая площадь – более восьмисот квадратных метров. Пять спален, шесть ванных комнат. Четыре настоящих камина, отделанных дорогим мрамором, восточные ковры – самые лучшие, какие можно было приобрести. Бассейн удачно вписан в ландшафт небольшого парка и напоминает живописный грот. В нем была устроена хитроумная подсветка, серебристые струи воды стекали по камням. Дом окружало более полутора гектаров земли с разными хозпостройками, парком, садом, прудиками и полянками. Весь участок обнесен высокой, красивой стеной из серого камня. Огромные кованые чугунные ворота, особая его гордость, стерегли вход в его владения. По всему периметру, на самом участке и в доме была установлена лучшая из существующих систем охраны: датчики движения, видеокамеры, детекторы тепла, стандартные сирены, срабатывающие при контакте. Он подумывал о системах с лазерными лучами.

Когда он хотел пообщаться с миром – он шел в этот мир. А миру доступ к нему был закрыт!

Одни работники ухаживали за газонами, парком и садом.

Другие чистили бассейн и прудики.

Кухарка приходила в три часа, пекла булочки и готовила ужин.

По утрам он предпочитал одиночество. Под телевизор просматривал деловую документацию и завтракал булочками с чаем.

Обедал он в маленьком уютном ресторанчике рядом с работой.

Словом, он был доволен своей жизнью.

Особое удовольствие ему доставляли мысли о том, как он добился всего этого. Если бы он просто позволил событиям идти своим чередом, сейчас у него не было бы ни дома, ни парка, на бассейна. Но ему хватило ума понять, что отец и дальше будет принимать одно неудачное решение за другим, пока не разорится вконец.