Помните художницу Младу? Она только подпитала мотивацию Вили рисовать. Одиножды В. была дома у подруги, их быстро выгнала мама, у которой глаза по бокам, как у козы. Так что все рисунки увидеть не удалось, но девушка со шляпой, из-за которой не видно глаз, запомнилась. «Она дружит с тобой из-за черешни» – заключение брата, который добавит «Прекрати дружить с ней, она тебе не подруга!». Летним утром спустились на кухню домочадцы, а Млада уже на их огороде, на черешне жуёт, отец впустил, он же гостеприимен. М. живёт больше на улице, чем дома и там же ищет себя. причины их разлада уже не вспомнить, но тот день… Веранда, залитая светом, дряхлая кровать, на которой спит только Анна, на этой кровати дети играли в карты на раздевания, отсюда Вили наблюдает за дождём и радугой. Солнечно, радугу можно вызвать только искусственно. «Можно я её поцелую?» – такое предложение подруги немного смутило В., но узнать к чему оно приведёт сильнее любого дискомфорта. «Да», В. в миссионерской позе, Млада залезла под её юбку и после слов «Она пахнет розой» В. ощутила язык на своём клиторе, не зная, где это. «Спасибо за комплемент. Я не знаю, пахнет ли розой – подумала она, – но это приятно». Услуга за услугу, М. потребовала того же. Они поменялись и тут В. не так решительна. «А что делать нужно?» / «Просто лижешь». С отвращением она нагнулась, немного её язык скользнул по лобку, как М. сделала замечание, что нужно делать ниже. Процесс прервал шаг отца. Он не заподозрил, но В. изрядно испугалась. После этого опыта они стали отдаляться и впоследствии стали не врагами, но недолюбливают друг друга. А брат: «Я ж говорил, что она тебе не подруга». А для Ви люди – это интересный вид, объект изучения. Произошедшее не у неё вызывает ни вины, ни стыда. Ей не нравятся девочки, но как отказаться это попробовать, когда это так доступно, ново, запретно? Говорят «Бог всё видит». Стоит ли надеяться, что в такие моменты он надевает повязку на глаза или идёт сражаться с демонами Люцифера? Ей и брату присуща непредвзятость к разным людям, ориентациям, цветам кожи, субкультурам, религиям. Это просто чувство, которое было всегда, не взирая на гетеросексуальных родителей и всё окружение. Рудольф, он и вовсе человека за полноценную личность не считает без высшего образования, ЭМО – тоже не люди особо. Есть люди, у которых в крови винить кого-то, но не себя, – и это уже отклонение, Ваше гомофобие Рудольф.
С детства ясно, что с людьми можно не только дружить, но и драться. Как и брат, Вили не начинает, но если втягивается, то нужно выпустить пар и заявить «я сильнее». Такое случается, если в процессе игры возникают разногласия. После загона коз домой и перед ужином дети могут порезвиться во дворе девятиэтажки. Ночь, игра в прятки и тут две девочки начинают кидать Вили предъявы и провоцировать драку. Первое движение от них, но последнее за В. Кулаки, волосы, всё в ход, а затем она расскажет брату, как хорошо вмазала им. После взбучки или пряток они чехардой добираются домой, там уже манка на подходе и Фёдор в гостях. В школе куда чаще происходят бои, ведь и вариантов гораздо больше. Да и школа – чистое поле битвы. Мальчик из параллельного класса прозвал В. Джеки Чаном, а он с ней в садике рос. На уроке физ-ры все девочки окружив В. начали её обсирать и тогда она опустила подборок и начала кулаками махать по всем подряд. Отсюда и запись в дневнике «На уроке физ-ры била девочек!» и это единственное, за что отец не накажет, даже похвалится. Подобных записей у Севы нет, он крепыш, но предпочитает держаться от этого подальше, он в секцию ходит (ему хватает бойни).
«Избери себе друга; ты не можешь быть счастлив один. Счастье есть дело двоих» (Пифагор)
Где пасут коз, там находят и общение. Здесь среди частных домишек и хмеля отец-одиночка, бывший наркоман, дочь которого Рая, отдана на самотёк. Их соседи тоже отличаются самоуправлением: семья алкашей и наркоманов, где есть Дина (самый младший ребёнок), которая вроде пытается вырваться из этого плена. Она старше Вили на год и при всём желании В. остаётся наблюдать как для девочки мокрый хлеб с сахаром это обыденная еда, а омлет из 10-ти яиц – это праздник и акт победы над голодом. Они с братом разбивают косточки абрикос на земле кирпичом или камнем, так и едят грязными руками, но всё же они не шляются по улицам, не наркоманят, как семейство Мошкиных. Дина и Рая не знакомы, обе с короткими стрижками и каштановыми волосами, худые, как близнецы, только с большой разницей в возрасте. Их обеих затягивает пучина зависимости и грабежей. Хочется, чтобы всё это было сном и мы все проснулись, но сновидение – это вернуть наших матерей (для Дины и Раи из могилы) и стать беззаботными детишками, у которых успехи в школе и которые не бояться своих отцов. Здесь же Сева познакомился с Генри, который по зову своего пса вышел из дому и защищал хмель от коз. Защищать было нечего, но характер проявил. Вскоре брат познакомил его с Ви, и они узнали, что учатся в параллельных классах. Генри растёт без отца (у них тут традиция такая), со старым дедом-инвалидом, который ходит под себя и мамой, которая дружит с бутылкой. У Генри хоть пёс есть, а у его мамы никого, старший сын в Москве и тот не пишет. С Генри Ви больше сдружиться, чем брат.
Дина знакома с местной шпаной, В. знакома с Диной, значит В. пересечётся и с Матвеем, 12-летним любителем попыхать. Но такой ли крепкий его писюн, как он рекламирует. Неясно как к этому пришли, но М. попросил Севу выйти из кустов и тогда он предложил Ви: «Хочешь, я тебя трахну?». Она рассмеялась и ответила «Да», думая что он шутит. На следующий день он пришёл туда же, где она пасёт коз и, взяв за плечи, сказал «Пойдём ниже, в кусты». / «Зачем?» / «Как зачем. То, что мы вчера обсуждали». Ви \поняла, что это не шутка, испугалась и сбежала. Взлетев по ступенькам в прихожую и, ощущая на себе весенний холодок, 9-летка опёрлась руками, уставилась в зеркало и шепчет «Что я делаю? Как это возможно? Вили соберись!» Страх, восторг, непонимание. Она вглядывается в своё лицо и короткую стрижку, пытаясь осознать свою привлекательность, но это перебивают мысли о последствиях этой связи, не сбеги она. Страх вернуться и страх за то, что она бросила коз, ведь и они могут сбежать. «Соберись, Вили!» и она вернулась. Матвея нет. Доныне она так не контактировала с зеркалом, теперь она увидела ту, кого хочет любить, но не может. «Бог тебя любит» – постоянно вторит Нина. Но мы не ощущаем его любви! Эти ребята: Рая, Лика, Дина, Генри, Сева, думаете, они ощущают его любовь?! Даже наши родители… мама на 3-х работах пашет, отец накидывает дым вместо домашнего халата, лишь бы не видеть мира сего, у Анны уже котелок не варит. А вы рассказываете нам сказки про всеобъемлющую божью любовь. Не в том вы месте и детям не так легко навязать свои макароны, как вы думаете. У нас вообще-то тоже есть способность к анализу.
Лора с детства пила сырые яйца прямо из под курицы, ибо есть больше нечего было, Рудольф посыпает солью и перцем и ему заходит, Генри любит полусырое горячее, а брат и сестра одинаково не принимают сырое за еду. На одну Пасху в кухне, заставленной мотоциклами, за столом появился Генри и все четверо сражаются на разукрашенных яйцах. Благо Лора не узнает всего, что с ними происходит. Дети никогда не винили маму. Анна частично винит себя, у Рудольфа самая «выгодная» позиция: он винит всех. Никогда не приносил извинений за свои поступки (хотя скоро начнёт читать молитву перед отрубанием куриных голов), даже когда понимает, что не прав. Как-то после отъезда жены он гостил в селе у друзей и Борис прямо выдал ему: «Рудольф, у тебя было всё! И жена молодая, красавица, и дети родились! А ты всё просрал!» \ «Это вы все виноваты! Вы постоянно лезли в нашу жизнь!» – ответил Р. Конечно виноваты, а ты мученик.
Отец, сын, святой дух – то есть это идеальная семья по-христиански? А где минимум женщина, которая родила или отец гермафродит? Если родиться от женщины – грех, а по-другому мы не появляемся, то значит сама жизнь – грех. Тогда зачем Бог нас создал? Следовательно, он совершает грех. Когда Лорен родила сына, Р. сказал: «Давай я дам тебе денег и ты уедешь, просто забудешь нас. Я сам воспитаю сына» Для неё это оскорбительнее удара, но манипуляция провалилась и пришлось ещё дочь терпеть впоследствии. Всё сложилось: вот дом, муж, хозяйство, работа, не хватает только детей. Лора не познала мужчин, Р. – первый, ей не с чем сравнивать, а сравнивать нет возможности. А здесь она может доказать, что образцовая хозяйка, а теперь и мама. Дети – её искупление. По большей части Р. создавал союз из-за страхов, Л. – из-за стремления к свободе и оттого, что не выносит одиночетва. Первородный грех – это создавать семью на собственных провалах, страхах, стереотипах общества. Только за детей она благодарна Рудольфу. А где есть дети, не должно идти речи об ошибке.
